— Кстати, — тем временем продолжил врач, — если вы знакомы с его родителями, то может быть, вам стоит узнать, что, как мне рассказал его тренер — пациента ведь привезли с тренировки — парень получил травму не на поле, а в раздевалке. Подрался. Я думаю, тренер должен будет сообщить родителям.

— Подрался? В раздевалке? — Жаклин во все глаза смотрела на хирурга. — «Так вот почему у него костяшки сбиты». — Да-да, спасибо, что сообщили мне, доктор. Большое вам спасибо, — быстро-быстро с благодарностью закивала девушка.

— Не стоит, — пожал её предплечье врач и, развернувшись, поспешил себе дальше.

На этот раз в палату к своему парню доктор Рочестер шла, не замечая вообще никого и ничего.

— Александр! — остановилась она на пороге. — С кем ты подрался?

Юноша скривился и отвернулся к окну.

— Тебе уже врач наябедничал.

— Что значит «наябедничал»? — вспылила девушка, проходя в палату и приближаясь к его кровати. — То есть, что значит «наябедничал»? — взяла она на пару октав выше, но тут же выдохнула и в бессилии опустила плечи. — Ну, хорошо, что там у тебя получилось и как теперь оградить Алису от волнения?

— Я попросил тренера рассказать не матери, а Кирку, — повернулся юноша.

— Из-за чего ты подрался, Александр?

— Тебе я тоже не скажу, — он отвернулся опять.

— Не скажешь? Почему?

— Это лишнее и для тебя, и для матери.

Услышав такое оправдание, Жаклин тут же старательно задумалась. Её мозги принялись усиленно молотить поршнями.

— Ты подрался из-за девушки?

Парень скептически недовольно сложил губы и, молча, продолжал рассматривать жалюзи.

— Из-за девушки? — принялась наседать на него Жаклин.

Пациент опять посмотрел на неё и на этот раз долго не отрывал твёрдого, прямолинейного взгляда в глаза.

— Это не я подрался из-за девушки, это со мной подрались из-за девушки. Я люблю тебя, Жаклин, — сделал он ударение на слове «тебя». — Все остальные девушки мне — в две линии. Всё. Больше я тебе ничего не скажу.

Жаклин немного смутилась и в неловкости осмотрела палату.

— Ну что же… — в раздумье проговорила она, — снимать воспаление тебе будут где-то, наверное, неделю.

— У меня к тебе по этому поводу просьба, малыш.

Она вспылила, прежде чем успела подумать.

— Ах, уже «малыш»! Просьба у него! — всплеснула она руками. — Он мне ничего говорить не хочет, но у него ко мне просьба! — у неё только что пар из ноздрей не повалил.

— Бро-о-ось, Жа-а-ак, — Александр потянул её на себя за руку. Девушка плечами упала ему на грудь, стараясь держаться как можно дальше от его живота.

Волосы доктора Рочестер были спрятаны под врачебную шапочку, поэтому она прислонилась лицом к его шее. Даже учитывая то, что дверь в палату была открыта полностью, и из коридора обозревалась почти вся кровать больного, она не могла не вдохнуть с наслаждением родной запах его кожи. Александр поцеловал её за ушком. А потом лизнул в шейку. — Жаклин, пожалуйста, можно я не буду тебе ничего рассказывать, а ты выполнишь мою просьбу.

— Нет, — буркнула доктор Рочестер, чтобы не мурлыкать от удовольствия.

— Жа-а-ак, — эротичным, гортанным шепотом протянул парень и опять лизнул и поцеловал её за ушком. — Малы-ы-ы-ыш…

Девушка поняла, что Алекс совершенно не понимает, с чем играет. К тому же она заметила, что он ещё ни разу не пошевелил нижней половиной туловища — видимо, движения всё-таки доставляли ему боль.

— Так, больной, — вырвалась и выпрямилась она, — я слушаю вашу просьбу, но ничего не обещаю.

Александр заулыбался во все тридцать два. У Жаклин почему-то именно после этой его улыбки появилось убеждение, что ему нужна только она одна, и никто кроме.

— Умница. Ну, так вот, — уложил он свои выпрямленные руки вдоль туловища. — Я уже звонил Кирку. Он сейчас занят. Освободится только вечером, как он сказал. А здесь посещения до семи. Можно, я дам ему твой телефон? Ты сможешь проводить его ко мне, если он опоздает? Ты во сколько сегодня уходишь домой?

Жаклин тяжело вздохнула и покачала головой — к концу дня к ней собиралась зайти Мери после обхода врачей.

— Теперь уже и сама не знаю, — честно призналась доктор Рочестер. — Хорошо, — тут же решительным голосом заявила она, — дай мой телефон Кирку, я, скорее всего, смогу его провести, только очень ненадолго. «Теперь ведь Кирк знает, что я люблю его племянника и изменяю с ним своему мужу! Матерь Божья, помоги мне!»

— Спасибо, — озорно улыбаясь, Александр быстро притянул её к себе вниз, легко чмокнул в губки и тут же отпустил.

*

Жаклин сидела у себя в кабинете за компьютером и в авральном режиме перекраивала своё расписание. Она выискивала в списках больных, которых можно было бы принять чуть позже, что-то отодвигала, что совмещала. Какие-то плановые, полугодовые или даже годовые осмотры переносила на следующую неделю. Кому-то отменяла приём, поскольку ещё не пришли анализы, и если раньше она бы согласилась встретиться с пациентом лишний раз, чтобы просто обновить данные о самочувствии и изменить в соответствии с ними планы в лечении, то сейчас ей стало не до этого, и доктор Рочестер готова была принять только тех, у кого пропусков в списке анализов не было ни единого. Если находила что-то, уже утратившее актуальность, но не отмеченное, обрадованно отмечала или удаляла и очень старалась сохранять холодную голову, не наделать ошибок и не удалить лишнего. Ей нужно было как можно больше свободного времени для Алекса. Ведь Александр — это святое! Между визитами пациентов она уже успела пару раз сбегать к нему на четвёртый этаж, но застала в постели только однажды — один раз больного забирали на анализы.

В шесть часов к ней пожаловала Мери. Ей сегодня сделали ЭКГ, которая показала отсутствие изменений в работе сердца, а так же корнуоллка нанесла визит невропатологу и гематологу.

Жаклин вполуха слушала её впечатления от встречи со специалистами и листала описания анализов. Её телефон зазвонил, когда она, уже занеся все данные в историю болезни, хотела приступить к выписке направлений на лечение к кардионеврологу, после чего планировала благополучно отправить Мери домой.

— Да, — ответила доктор Рочестер. Увидев на экране неизвестный ей номер, девушка справедливо решила, что это Кирк.

И ошиблась.

— Алло, Жаклин? — спросил сексуальный мужской голос с благородной такой хрипотцой.

— Да, это я, — девушка даже слегка опешила.

— Добрый вечер, Жаклин. Это Кэмерон. Кэмерон Прайс. Помнишь такого?

— Оу… — она зашевелилась, — добрый вечер, Кэмерон. Конечно, помню. — От улыбки при воспоминании об этом интересном, импозантном мужчине её удержало только выражение лица сидящей напротив Мери.

— Как твои дела, девочка?

— Спасибо, я в порядке. А у тебя как? Как дела в клубе?

— Дела в клубе остаются ночными и в дневные превращаться не хотят. Ну да я не об этом. Жаклин, я тут за рулём сейчас. — Девушка действительно слышала небольшой шум в телефоне. — Въезжаю к вам в Оксфорд. Рядом со мной сидит некто знакомый тебе Кирк Бикстер — мы возвращаемся вместе с ним из одной деловой поездки. Он собирался позвонить тебе сам, но не смог по объективным причинам. Мы бы хотели, чтобы ты провела нас к Алексу, если это возможно.

— Извини, Кэмерон, я смогу провести только одного из вас. Но ты сможешь подождать Кирка здесь у нас в уголке комфорта. Тем более, что я уверена, он долго в палате Алекса не задержится.

— Хорошо, Жаклин, договорились. Как мы можем тебя найти?

Дальше доктор Рочестер назвала ему номер своего кабинета и рассказала, как его найти.

*

— Джентльмены, прошу знакомиться: это сестра моего мужа, мисс Меринэлл Уитни, — показывая ладонью на золовку, Жаклин как только могла выделила интонациями социальный статус своей родственницы как незамужней женщины, не озвучивая все её звания и регалии на профессиональном поприще. Мужчины весьма импозантно поклонились, хоть у обоих в глазах плескалось очень много чего.