В принципе, отдав сейчас, на каникулах, Чарльзу инициативу в общении, Жаклин предвидела, что тот захочет с ней связаться в самый неподходящий момент. И не ошиблась. Это было так на него похоже.
«Как он ещё во время секса не объявился», — пробубнила про себя миссис Рочестер, уставившись на экран телефона и слушая фирменный рингтон компании Nokia, которым отметила только лишь мужа и дядюшку. Она сомневалась. Можно было ответить на звонок, но говорить с супругом при Алексе ей не очень хотелось. Можно не отвечать, а потом перезвонить, но посеять в любимом человеке подозрение, что у неё есть от него какие-то секреты, тем более с её мужем, хотелось ещё меньше. Поэтому она всё-таки приняла вызов.
Это у Жаклин много чего изменилось за последние пять дней. Это у неё кипела жизнь, она многое почувствовала, многое увидела, многое узнала о людях, о себе, о любви, в конце концов, и ей казалось, что и во всём остальном мире жизнь тоже «била ключом», мир тоже очень изменился, многое почувствовал, понял, осознал. Девушка предвкушала, что по приезду в Оксфорд она город просто не узнает, хоть он почти не изменился за последние лет шестьсот, наверное. Не узнает и Сулу, и Чарльза, и Мери, и те обязательно ответят ей взаимностью. Ну, может быть, за исключением Сулы, конечно же.
Но пока она до мира и Оксфорда ещё не добралась, Чарльз быстро, первой же парой предложений, опрокинул навзничь все её ожидания и предвкушения. Он принялся подробно, только что не в лицах, рассказывать о том, как редактор «Анналов» согласился издать его статью, но лишь в адаптированном варианте, если он, Чарльз, уберёт из неё почти всю социологию и сделает упор только на истории. Но зато предложенный вариант очень подошел им для их официального сайта в интернете.
Второй журнал — Жаклин принципиально пропустила мимо ушей его название — согласился опубликовать труд преподавателя из Оксфорда полностью, так, как он написан, но только в с трудом обозримом будущем. Поэтому его командировка во Францию, увы, не последняя. А завтра утром он возвращается домой, и было бы неплохо, если бы и Жаклин смогла составить ему компанию при встрече Нового года, поскольку Мери, скорее всего, сразу же после его приезда отправится домой.
Жаклин конечно же, ничего подобного делать не собиралась, да и вообще слушала мужа вполуха, а вникала в то, о чём он говорил, так и того хуже, поскольку его голос почему-то вызвал в ней чувство сродни брезгливости и желание держаться подальше. Но поскольку сразу же на ходу ничего правдоподобного для полного, категорического отказа сочинить не смогла, обещала поговорить с дядюшкой и подумать над предложением супруга.
— Всё то же, всё те же, всё там же, — подытожила свой разговор с Чарльзом Жаклин, нажимая отбой, и посмотрела на своего водителя. Тот был хмур и сердит.
— Ты что, поедешь к нему на Новый год? — ответил он вопросом на её молчаливый взгляд.
Девушка аж подскочила в кресле.
— Господи, как тебе такое в голову пришло?
Тот не отвечал.
— Святые угодники, да ни за что на свете! Не представляю, что могло бы меня заставить сейчас ринуться к нему.
— Но ты не отказалась.
— Да у меня просто нет серьёзной причины для отказа. Ну, сам подумай, ну что может так уж держать меня…
— Это привычка, — перебил её Александр.
— Прости? — сощурилась и сдвинула к переносице брови Жаклин.
— Это привычка. Ты привыкла придумывать только серьёзные причины для отговорок, только серьёзно относиться к тому, что ему соврать, как его обмануть.
Жаклин молчала.
«Он прав», — не молчали её мозги.
— А между тем, мы собираемся с тобой уже вот, может быть, через неделю-другую жить вместе и не совсем важно: поверит он тебе сейчас или нет, заподозрит в чём-то или нет. Ведь так?
Жак ответила не сразу.
— Ты прав, — вздохнула она наконец. — Это привычка.
— Ты всё ещё держишь его как «запасной аэродром», если, конечно, вообще планируешь жить со мной.
Девушка опять нахмурилась.
— Я не пойму, почему ты сомневаешься во мне? — удивилась она совершенно искренне. Ей казалось, она не заслужила таких сомнений в её намерениях.
Александр, сожалея, поджал губы, после чего с таким же настроением шмыгнул уголком рта.
— Я сомневаюсь не только в тебе, малыш, но и в себе тоже.
— В себе?! — округлила глаза Жаклин. — Ты сомневаешься в своих чувствах ко мне?
— Нет, я не об этом.
— Но ты не можешь сомневаться в своих силах. Этого просто не может быть! Уверенней в себе человека, чем ты, я ещё не встречала!
— Вот именно что, «в себе». «В себе», Жаклин. Ты путаешь уверенность в себе с наглостью, а я уверен в том, что я сам из себя представляю, — тыкал Александр указательным пальцем в кожаную обшивку руля, — и отлично отдаю себе отчет, что ты всё-таки старше меня и об отношениях знаешь больше. Я постоянно жду, что мы приедем в Оксфорд, и там ты начнёшь опять тянуть время со своим разводом, и, что самое страшное, будешь предъявлять мне вполне разумные доводы, называть вполне уважительные причины, почему опять нужно подождать, потерпеть, повременить. — Александр передвинул рычаг коробки передач, чтобы переключить скорость, поскольку нагнал еле-еле ползущий впереди Opel, а обгон на этом участке дороги был запрещен. — Я боюсь, что чего-то не учитываю, — он потрясал в воздухе кистью, сжатой вокруг большого, невидимого яблока, — чего-то не понимаю в силу возраста, в силу своей неопытности в отношениях вообще. И ты об этом молчишь, — сделал парень ударение на слове «ты». — Вроде как не очень хочется омрачать то, что было у нас в горах и, скорее всего, будет там, в Лондоне, но и неизвестность тоже вымораживает мозги.
Жаклин принялась думать над его словами. Вслух.
— Ты думаешь, что я о чем-то молчу… — почесала она кончик носа. — Не знаю… ни о чем я не молчу. Честно. И причин у меня никаких нет и отговорок серьёзных, — пожала плечами девушка. — Конечно, нам придётся решить кучу вопросов. Допустим, я даже не знаю, где находится эта твоя квартира и есть ли там скверик, чтобы выгуливать Сулу, но для этого, насколько я что-то в чём-то понимаю, нужно только время. Ну а что ещё, — Жаклин в задумчивости обвела блуждающим взглядом салон машины и уставилась прямо перед собой в лобовое стекло. — Может, что когда у меня на работе узнают, что я ушла от преподавателя Оксфорда к восемнадцатилетнему студенту, а они, скорее всего, узнают об этом очень скоро, то, наверное, долго будут за спиной крутить пальцем у виска. Ну а так… Да и вообще, я не думаю, что под одну крышу нас должно соединить желание жить вместе.
— А что ещё?
— Невозможность жить отдельно.
Было видно, что парню очень понравились эти её последние слова — она опять сказала именно то, что он хотел от неё услышать — но он уже «пошел в поводу» у своих страхов и сомнений, и растормошить его, и вернуть ему былую непринуждённость составляло большую проблему. Всё-таки будущее развитие ситуации между миссис и мистером Рочестер по приезду в Оксфорд парня порядком напрягало. В удобном, мягком, даже можно сказать, заботливом кресле дорогой машины он чуть сдвинул колени, выпрямился и сидел напряженный, как говорят: «будто лом проглотил».
И тогда Жаклин в голову пришла смелая, а по её личным меркам, так и вовсе наглая идея. Видя, что всё это может затянуться надолго, с мыслями: — «Чёрт бы его побрал, этого Чарльза. Кто его вообще просил соваться со своим звонком. Приеду, сразу же соберу вещи, возьму Сулу и уйду и сим-карту поменяю», — она решила последовать примеру своего Алекса там, возле кювета, и прибегнуть к шоковой терапии.
Поскольку её пуховик уже висел на крючке над задней дверцей, ей осталось только расстегнуть одну из своих огромных зелёных пуговиц на платье аккурат в районе бикини. Александр дёрнулся взглядом к её рукам, но тут же вернул глаза на дорогу. Девушка, неотрывно за ним наблюдая, расстегнула следующую пуговицу ниже. Парень, пряча улыбку, скептически сжал губы в тонкую линию, но всё так же, не моргая, смотрел на дорогу. Жак расстегнула ещё одну пуговицу вниз и, таким образом, до конца подола у неё не расстёгнутой осталась только одна. Последняя. Юноша, уже не сдерживая улыбки, на мгновение отвернулся к окну, но тут же опять посмотрел прямо. Девушка, разделавшись с последней пуговицей, откинула голову и закрыла глаза, после чего раздвинула ноги и свободной рукой полезла к себе в трусики под колготками.
