И он пришел. Это был поистине настоящий финиш.

Звук его рёва вырвался из стен кухни, ударился о стекло веранды и будто заметался в панике, не имея выхода из ограниченного пространства помещений, ринулся на второй этаж. — Аааа… — испытывал на прочность акустические способности дома Александр, продолжая вколачиваться в девушку, со всей силы сжимая её в руках, и изливать в неё своё семя.

Только когда приступ яростного, нестерпимого удовольствия прошел, и как только парень осознал: кто он, где он, что с ним и кто виноват, молниеносно принял решение, что делать. Выйдя из Жак и рывком выпрямив её, он развернул девушку к себе.

— Малыш… — с каким-то бессилием начал целовать её губы, а рукой полез под подол халата.

— Нет. — Вырвавшись из плена его рта, Жаклин, так же, еле дыша, схватилась обеими руками за запястье. — Нет, — высвободилась она из плена его рук и, сделав пару шагов к плите, выключила конфорку под сковородой.

— Что? Почему? — Александр поправил свои спортивные штаны и, всё ещё не восстановив дыхание, плюхнулся на стул и потянул за руку свою девушку к себе на колени. Он продолжил лихорадочно водить руками по её телу в этом халате, изобретателя материала которого уже причислил к гениям, приближаясь к месту бикини.

— Нет, — Жаклин одной рукой обняла его за плечи, а второй еле успела придержать наглую мужскую ладонь в опасной близости от своего лобка. — Будешь должен.

— Должен? — «тюльпаны» прищурились. — Ну и что это значит?

— Потом, — посмотрела на него из-под приопущенных век девушка. В уголках её губ играла ухмылка. — Всё потом. А сейчас, если позволишь, я хотела бы закончить с обедом.

Александр на мгновение «завис». Потом проморгался.

— А, да, обед, конечно, — он чмокнул её в щечку. — Конечно, тебе нужно закончить с обедом. — Юноша уже хотел было отпустить своего «повара», но понял, что это не так-то просто — руки как намагниченные «утюжили» и «утюжили» халат на её теле. Жаклин попыталась было встать сама, но на неё тут же надавили его ладони, удерживая на коленях.

— Алекс… — выпрямилась девушка.

Тот остановился и упёрся лбом в её плечо.

— Чертов халат, — но развёл-таки руки в стороны.

— А ты думаешь, мне было легко, когда ты почти весь день маячил у меня перед глазами в этом своём мохеровом свитере? — высказала наконец-таки всю свою боль Жаклин, направляясь из кухни в спальню за трусиками.

Александр в непонимании сдвинул брови, но потом взгляд его просветлел, лицо разгладилось, в глазах заплескалось понимание и ликование.

— Я пойду, посмотрю, как там камин, — сказал он и тоже вышел из комнаты.

Жаклин, обжарив со всех сторон мясо, уложила на него порезанный свежий ананас, перемежая его кусочками консервированного. Покрыла всё это слоем пластинок из мягкого сыра и засыпала тёртым твёрдым. Посолила, залила сиропом из банки, насыпала молотого перца и ещё розмарина, который нашла в многострадальном буфете, накрыла крышкой и сделала жар в конфорке минимальным.

Александр всё это время крутился вокруг, изображая из себя бесценного помощника. Он, по просьбе девушки, помыл несколько картофелин, которые взял с собой из Глазго и, залив их водой в кастрюле, поставил варить. Затем убрал и выкинул осколки разбившегося французского бокала, помыл в мойке посуду, которую испачкала Жаклин во время готовки, и уж по собственной инициативе доел не пригодившиеся остатки ананаса и сыров и принёс из машины бутылку виски «TheMacallan».

— Во сколько лет ты первый раз попробовал виски? — поинтересовалась Жаклин.

— Я надеюсь, ты шутишь? Какой шотландец тебе ответит на этот вопрос, если у нас маленьким детям соски обеззараживают в стакане с виски.

«Шеф-повар» засмеялась.

— Какие же вы всё-таки становитесь хвастливые, шотландцы, когда речь заходит о вашем виски.

— Ну так…если есть чем! — Александр любовно погладил красивую, удобную бутылку с жидкостью цвета жженой пшеницы, запихивая в рот остатки ананаса, после чего, чуть подняв ее, утвердительно стукнул ею об стол. — Кстати, ты тоже можешь похвастаться…в ответ.

— Мне нечем, — девушка посыпала тёртым сыром содержимое сотейника.

— Да ну?

— Угу, — она сжала губы и кивнула.

— Давай, я тебе помогу. Какое самое необычное блюдо ты ела в Китае? Что-нибудь из сушеных червячков и кузнечиков?

Жаклин повела бровями и округлила глаза.

— Ты, наверное, думаешь, что в экспедициях примерно как в отеле на Карибах — тебе готовят повара, пытаются удивить различными блюдами кухни своей страны. Ты лакомишься, наслаждаешься, отдыхаешь. Угу. Нет, всё совсем не так, мистер МакЛарен. — Девушка опять двинулась к буфету и открыла судьбоносную правую дверцу нижнего отделения в поисках специй, но наклоняться уже не стала, а присела на корточки. — Там люди работают. А работать в чужой стране, поверь мне, не так уж и приятно. К этому нужно привыкнуть. — Передвигала она по полке предметы и, прищурившись, заглядывала вглубь. — Поэтому повара в экспедициях, если их нанимают по очень строгой рекомендации прежних экспедиций в той стране, где идут работы, а не везут с собой из Штатов, допустим, что гораздо дороже, так вот, повара стараются готовить обычные европейские ходовые блюда, те, которые люди едят у себя дома. — Она, наконец, извлекла подставку для салфеток, куда вместо того, для чего она предназначалась, были втиснуты пакетики с приправами. — Потому что другой климат, другая вода, другой часовой пояс — могут возникнуть проблемы со здоровьем, которые никому не нужны, поскольку уехать в экспедицию, чтобы потом валяться там в постели, никому не интересно, поверь мне. — Подойдя к столу, Жаклин принялась перебирать и нюхать содержимое своей находки. — Все стараются держаться, а по приезду домой уже начинают заниматься своими болячками. Там не болела даже я! — гордо вскинула она подбородок и лучезарно улыбнулась. — Да и к тому же, если в экспедиции есть итальянцы, или французы, или мексиканцы, то они знать не хотят вообще никакую кухню, кроме своей. И ни одному из них невозможно вдолбить, что кроме, допустим, цуппо, или…гуакамоле, или рататуя в мире есть ещё очень много чего вкусного. — Выбрав из всех пакетиков только лишь один розмарин, она подошла к сотейнику, открыла крышку и посыпала блюдо специей.

— И ты в Китае даже не поела жареных кузнечиков или суп из ласточкиных гнёзд?

— Почему сразу кузнечиков? Я там ела очень вкусные маринованные утиные яйца в соусе из древесной золы со специями и приправами.

Александр поморщился.

— Фу… древесная зола? И на что это похоже?

— На творог.

— На творог?

— Да, на такой творог…с грибами.

— А у тебя есть фотографии из экспедиций? Я хотел бы взглянуть на тебя в детстве.

— У меня полно этих фоток — в экспедициях принято фотографировать и протоколировать каждый шаг. Примерно как сейчас в Твиттере. А у тебя есть детские фотки? Я тоже хочу увидеть тебя маленьким.

— О не-е-е-ет, только не это, — развернулся от мойки на пятках Алекс. — У меня есть фотки, но меня там не видно.

— Почему?

— Я там везде спрятан за щеками Дженн.

*

Обедать они сели в гостиной, на полу, на расстеленном пледе, по центру которого Жаклин хаотично раскатала в несколько слоёв бумажные полотенца.

— За нас, — сказал Александр, чокаясь с девушкой стаканами, на дно которых плеснул немного «TheMacallan».

— Угу, — согласилась та. Она пригубила обжигающий напиток и, поставив стакан на полотенца, как-то так оценивающе посмотрела на своего шотландца — тот приготовился дегустировать её свинину с ананасами.

Юноша взял в рот первую порцию и по мере того, как он распробовал блюдо, любопытство уходило с его красивого лица, и ему на смену появлялось блаженство.

— М-м-м-м… господи, это почти как секс! — будто в неверии покачал он головой, после чего потянулся через их импровизированный стол и чмокнул в щечку своего повара. — Там, кажется, осталось ещё половина? — кивнул он в сторону кухни.