Внутреннюю деревянную часть отстроили от заднего «забора», отступив с краёв футов пять-шесть. Ровно на столько же и остальные три стены деревянной внутренней «коробки» были короче внешней, стеклянной. То есть, сам дом как бы окружили с трёх сторон прозрачной верандой. На веранде отопления не предусматривалось, а в самом доме решили отказаться от окон и обойтись только широкими, с половину стены, дверьми — купе, которые все без исключения выходили на веранду. Прямо над домом, на горе, предусмотрели снегоуловители и отводы дождевой воды.

Обстановка и внутреннее убранство знаменовали собой торжество аскетизма и лаконичности. Из мебели дизайнеры допустили только самое необходимое: кровати в спальнях, угловой диван в гостиной, большой длинный обеденный стол и стулья на кухне, где не было даже кухонной настенной мебели, а только лишь электроплита с мойкой и с небольшой рабочей зоной между ними, современный буфет, стоявший в углу, да холодильник, занявший угол противоположный.

Но зато почти всю поверхность светлого паркета покрывали ковры. И даже неотапливаемая стеклянная веранда была устлана чем-то наподобие войлочного ковролина. В гостиной, почти по центру комнаты, расположился красавец камин с принудительной тягой, который, судя по всему, мог работать и на газу, и на угле, и на дровах. Последние, кстати, уже лежали в нём, предусмотрительно сложенные в небольшой конус.

Среди запахов, витавших в комнатах, Жаклин узнала запах камина, сандала, виски и ковролина, что абсолютно не облегчило ей задачу догадаться: кто обычно останавливается в таких домах в горах, и кто останавливался здесь до них. Зачем ей это было надо, она не знала, но всё равно знать бы хотелось.

— Я подумал, что старинными замками и домами с привидениями тебя не удивить и решил привезти сюда… вот в такой вот… дом, — пояснял Александр, втыкая в сеть вилку электрической батареи в гостиной, на первом этаже, и регулируя температуру.

— Александр… — Жаклин вертелась по сторонам и, как будто не веря своим глазам, качала головой, — это просто… у меня даже слов нет. Смотри, перестараешься, и я откажусь отсюда уезжать, — улыбнулась она.

Тот, закончив с батареей, подошел к девушке и обнял её лицо руками.

— Если тебе здесь понравится, мы сможем приезжать сюда часто, — и поцеловал её не в губы, а в лоб. — Очень часто.

— А на сколько ночей ты арендовал этот дом сейчас? Мы встретим Новый год здесь?

— Я взял его пока на трое суток, а там уже как пойдёт. Можно продлить аренду и встретить Новый год здесь. Но я бы не стал задерживаться на одном месте — мы можем рвануть ещё дальше, на север или на восток, там тоже очень много красивого и интересного. — Александр ходил по комнате и проверял включатели.

— Три дня здесь, — девушка провела указательным пальцем по боковушке дивана. — А что мы будем делать эти три дня? Мы на гору полезем?

— На какую? На эту? — парень ткнул пальцем куда-то в потолок. — На эту точно — нет. Здесь недалеко есть горы поинтересней. Если захочешь, конечно. Но сначала я бы хотел, чтобы ты как следует выспалась и отдохнула — у меня на завтра на твой счет большие планы, — сказал он и, как бы подчеркивая, что у него на этом всё, вышел из гостиной и направился в кухню тоже включить отопление.

У Жаклин даже лицо вытянулось.

— Это форменный садизм! — от возмущения она распахнула глаза и, сделала брови домиком, ринулась следом за молодым человеком.

Тот даже захохотал.

— А-а-алек… — заканючила голосом девочки-ломаки доктор Рочестер, — пожа-а-а-а-алуйста.

— Джеки, это сюрприз.

— Сюрприиииз, — протянула мечтательно девушка и сложила руки как для молитвы. — Александр, ну хоть намекни, а не тоя ночь спать не буду, и не высплюсь, и не отдохну, и у тебя сюрприза не получится.

Парень остановился возле мойки, где хотел проверить наличие воды в кране, опустил плечи и выдохнул.

— Это касается того острова по центру озера, — почти сдался он и махнул рукой куда-то туда, в сторону Torridon.

Жаклин сначала на миг окаменела, а потом на фут подскочила и захлопала в ладоши.

— Правда? Мы поедем на этот остров? Боже, как интересно! Вот на том самом белом катере, да? — «Мой Бог, остановите меня — я стремительно деградирую. У меня гебефрения*. Ещё пару дней беззаботной жизни с Александр на всём готовом, и меня уже будет не отличить от пятнадцатилетней девочки», — запаниковала доктор Рочестер.

— Не скажу, — решительно-отрицательно покачал головой юноша, — даже не проси. Давай-ка для начала разберёмся с едой, а не то, прежде чем ты не выспишься, я умру с голода — у меня в горах всегда открывается зверский аппетит, — и он, выходя из кухни, кистью, как клешнёй, ухватил девушку за попку и, добавив: — Во всех смыслах, — пошел дальше на выход из дома.

— По-моему, он у тебя и не закрывается, — пробубнила та ему вслед.

Как только они мало-мальски осмотрели первый этаж, Александр пошел заезжать машиной во двор, который почти весь был выложен камнем. Хоть, чуть подальше вправо, за отдельными воротами, стоял гараж, юноша не спешил им воспользоваться, решив загнать туда «свою красавицу» чуть позже, на случай снегопада. Жаклин двинулась за ним, чтобы помочь заносить в дом вещи.

Выходя из дома, остановившись на пороге, она посмотрела прямо перед собой и буквально окаменела — природа сегодня явно испытывала девушку на прочность.

Перед ней открылся вид на озеро в том самом месте, где были те два маленьких остроконечных полуострова. Уже наступали сумерки, но ещё виднелся кусочек острова «с сюрпризом» по центру водоёма, а из-за густого леса на противоположном берегу выглядывали снежные вершины каких-то гор, окрашенные сейчас, сквозь прогал в облаках у горизонта, остатками заката в желто-розовые тона. Синева вод сделалась темнее и насыщеннее, деревья стояли спокойно-коричневого цвета, кое-где зелень травы придавала свежести картинке в целом, заснеженные, кремово-розовые шапки горных вершин и небо глубокого серо-голубого цвета… — Жаклин быстро развернулась назад, в дом, и кинулась на второй этаж, где, как оказалось, лестница заканчивалась маленьким выступом — смотровой площадкой.

Пейзаж был неописуем. Ни мыслей, ни слов, чтобы передать красоту картинки перед ней, девушка не нашла как ни искала, поэтому просто стояла и смотрела. Сейчас ей казалось, что вот так простоять она может все три дня и ей не надоест, и не будет скучно.

Зазвучали шаги по лестнице. Юноша подошел сзади, молча обхватил за плечи, скрестив руки у неё на груди, и прижался к ней всем телом. И тоже не проронил ни звука. Это были минуты чистейшей релаксации. «Я бы хотела вот так встретить с ним старость», — не преминула помечтать Жаклин, откидывая голову на грудь любимому человеку.

*

Кое-какие баулы и рюкзаки, во главе с её пластиковым чемоданом, они занесли в дом и аккуратно сложили в холле, а кое-что Александр оставил в машине. Увидев и оценив, как упаковал вещи, Жаклин ещё раз убедилась в том, что он, скорее всего, действительно помешан на чистоте и порядке.

Сделав сенсационное заявление о том, что проголодался, юноша полез в какую-то коробку и достал оттуда кастрюлю. Открыв её, он показал Жаклин четыре заранее заготовленных огромных бифштекса мраморного мяса, посыпанных перцем и ещё какими-то специями. Парень засунул свой точёный нос в посудину и хорошенько потянул ноздрями воздух.

— М-м-м… — вынырнув, выдохнул гурман и в блаженстве закрыл глаза. — Эту говядину мы привезли от Рона — он занимается разведением этой черной породы… для мраморного мяса. Во дворе есть место для барбекю, а в кладовке, как мне сказали, должно быть полно сухих дров для камина и костра.

Они нашли дрова, разожгли костёр на улице, в жаровне, и довольно быстро пожарили на решетках стейки. Вдобавок к ним Александр замотал в фольгу несколько картофелин и засунул их в угли.

Найдя в буфете бокалы, тарелки, столовые приборы и откупорив бутылку «Кьянти», прихваченную с собой юношей, пара села обедать, облюбовав для этого один из углов стола на кухне. Было уже почти пять часов вечера и за стёклами веранды полностью стемнело, отчего сделалось даже немножко жутко. Но только одной Жаклин.