— Она хотела, чтобы я на каникулах помогал ей в кафе, — он чуть помолчал. — Эшли занята да и мы все только что из гор.

— Оу, вот оно что. — Жаклин в нерешительности пожевала губы. — Может, тогда действительно не стоило нам так спешить? — Александр опять кратко глянул на неё. — Может, тебе нужно помочь, а потом бы мы съездили в горы просто встретить Новый год.

Парень закатил глаза.

— Жаклин, я с июля по октябрь провозился с её кафе. Я не возмущаюсь — кафе — это наш заработок, но точно знаю, что была бы воля матери, она бы устроила меня туда работать. А через пару лет повесила бы его мне на шею. — Юноша помолчал. — Я не хочу сильно вникать в это кафе, понимаешь? Поэтому и заниматься им тоже не хочу. Иначе мать в два счета сделает меня и там незаменимым, и я уже не смогу ей отказать. — Он опять ушел на небольшую паузу. — Если ей трудно, пусть продаёт свою долю и отдаст деньги Кирку, он вложит их в дело или в бумаги. Если вложит Кирк, ей процентов вполне хватит, чтобы заплатить за учебу Дженни, а я уж как-нибудь сам. Кирк уже прокрутил мой траст пару раз и весьма удачно. Доучиться-то уж мне так и так хватит.

Жаклин слушала его очень внимательно и сама не заметила, что почти не дышала — парень не баловал её информацией о делах в его семье, поэтому девушка ловила каждое слово.

— Понятно, — на судорожно вздохнула. — Но ведь ты же собираешься заниматься бизнесом. Ты не думаешь, что в кафе мог бы чему-нибудь научиться?

Будущий бизнесмен скептически скривился.

— Жак, я тебя умоляю. Всё, чему я мог бы научиться в кафе, я уже научился ещё в школе. Я хочу заниматься стартапом, аутсорсингом, а он уже очень далеко от кафе.

— Стартап, — проговорила она, как бы пробуя слово на вкус. — Все помешались на нём.

— Сейчас самое дорогое в мире — это идея. — Александр собрал все подушечки пальцев правой руки вместе и потряс этой ладонью в воздухе. — Так вот, стартап занимается разработкой идей, схем бизнеса на основе наукоёмких технологий… и не только. То есть это такой своего рода научно-исследовательский институт бизнеса. Люди, знающие бизнес, изучающие его, ищут по миру талантливых изобретателей, программистов с толковыми, жизнеспособными идеями, вставляют эти идеи в передовые бизнес-схемы и либо обкатывают этот продукт и продают его, либо внедряют сами, но это редко. Важна воспроизводимость и масштабируемость модели. Кирк предлагает мне заняться именно этим.

— Но ты же собирался взять его филиал в Нью-Йорке.

— И я обязательно возьму его. — Низко кивнул юноша. — Мне нужно работать, набираться опыта, пока буду учиться в магистратуре. Но одно другому не мешает. На экономике нас уже вовсю дрессируют на кейсах*. Всё это очень интересно, мне нравится, и я буду вникать в это и дальше.

— А ты уже решил, в какой Университет будешь поступать в США на магистратуру?

— В Колумбийский.

— Ого!

— Жаклин, я учусь в Оксфорде.

— Ну, вообще-то, да. Я как-то не подумала об этом.

Они всё ещё ехали по улицам. И хоть это были уже улицы предместья Глазго, а не самого города, ощущения, что они выехали из него, не возникло — придорожные дома с их магазинами, кафешками и различными мастерскими настолько плотной шеренгой выстроились вдоль дороги, что рассмотреть за ними масштабы поселений не представлялось возможным. Да и самих гор ещё не было видно, хоть и каким-то неуловимым образом чувствовалось, что природа здесь, с этой «шотландской» стороны Глазго уже довольно сильно отличается от той, южной, «английской».

Такая картинка тянулась до самого Национального парка Loch Lomond и одноимённого с ним озера, вокруг которого этот самый парк и организовали. Жаклин спросила Александр, когда в последний раз он был в горах именно на отдыхе, и, пока он рассказывал, как они с парнями в прошлую зиму отправились в Cairngorms кататься на лыжах, за окном Q7 уже мелькали улицы городка Alexandria — последнего населённого пункта перед въездом в сам парк.

Александр сбросил скорость.

— Мне нужно заправиться, — пояснил он, не отрывая левую руку от руля, а направив её указательный палец на показавшиеся вдали над дорогой вывески АЗС с расценками. — На территории парка заправки запрещены, в горах их тоже не сказать чтобы много, да и горючее там дороже. — Он улыбнулся и кратко взглянул на Жаклин. — К тому же, здесь рядом есть неплохое кафе, а я, признаться, жутко хочу есть.

И вот тут Жаклин прыснула со смеху, опять-таки спрятавшись носом в своих орхидеях. Александр включил поворотник и, ухмыльнувшись, кратко взглянул на девушку.

— Что? Что-то не так?

— Знаешь, есть такой диснеевский мультик «Том и Джерри».

— Знаю, — кивнул парень, поворачивая на заправку, — и что?

— Там в одной из серий к Джерри в гости прислали его родственника — крошечного мышонка. При нём было письмо со словами: «Он постоянно голоден». — Александр заулыбался. — Я знаю, с какой надписью закажу тебе футболку на следующее Рождество.

Тот, кто постоянно голоден, подъехал к колонке, остановил машину и развернулся корпусом к своей будущей поставщице футболок с креативными надписями.

— Это будет надпись на спине, — ткнул он указательным пальцем в девушку. — А впереди пусть напишут: «Во всех смыслах». — И пока Жаклин рассматривала в его глазах бесенят в футболках, которые, кто как мог, крутились друг перед другом, хвастаясь принтами картинок из «Камасутры» и споря, у кого поза круче, их хозяин, нащупав сзади себя ручку дверцы и нажав на неё, резко развернувшись, вышел из машины, оставив свою пассажирку в гордом одиночестве перебирать в уме варианты тех самых… смыслов.

Даже вкусные запахи поджаренных сосисок и ветчины в кафе не разожгли у Жаклин аппетита. Его не было. Она, в принципе, не сильно переживала, надеясь благополучно доехать до места в горах, потому как вообще по жизни не боялась чувства голода и даже научилась его игнорировать, пока позволяло здоровье.

Так было всегда. Но только до тех пор, пока в её жизни не появился Алекс. Который сидел сейчас напротив в этом мохеровом свитере стального цвета исландского производства, являя собой ходячий ад для кинестетика — Жаклин всё время хотелось его потрогать, помять эту «исландскую сталь» на нём, ощутить мягкость, почувствовать нежную ворсистость мохера поверх твёрдого, стройного молодого тела.

— Мне только чашку кофе, — сказала девушка официанту — мужчине тридцати-тридцати пяти лет (что было весьма почтенным возрастом для этой профессии), у которого на груди, справа, красовался бейдж с именем «Дерек», и который, невзирая на свои столь «почтенные» годы и это сонное раннее утро, смотрел на девушку весьма живо и с огоньком в глазах, улыбаясь явно сверх меры и профессиональной необходимости.

«Да твою жеж мать!» — выругался про себя МакЛарен.

— То есть как это «чашку кофе»? — проговорил он вслух и вперился взглядом в свою девушку. — Ты хорошо позавтракала сегодня утром?

— Я завтракала, — заёрзала Жаклин на стуле. — Но у меня что-то нет аппетита.

— Значит, будешь есть без аппетита.

— Алекс…

— Тебе сконы с ветчиной или пай с телятиной и грибами? — назвал он типично шотландское и типично английские блюда.

— Сконы, — смирилась девушка.

— Отличный выбор, леди! — юноша даже не посмотрел на неё, а сразу обратился к любвеобильному официанту Дереку: — Девушке две красные колбаски на гриле, порцию сконов с беконом и кофе, а мне, — заглянул он опять в меню, — пюше по-шотландски, жареные креветки, оладьи с копченостями и тибетский чай, — он захлопнул папку. — И рассчитайте нас сразу, — бросил он Дереку, не глядя. — Вот так. А что делать — ты мне, вообще-то, живая нужна, — развёл он руки в стороны после того, как влюбчивый официант отошел.

— Рада это слышать, — недовольно проворчала Жаклин и отвернулась к окну, — а то у меня уже такое ощущение, что ты откармливаешь меня на убой.

Александр смеялся долго и с удовольствием.

— Всегда хотел себе в подруги девушку, которая может меня рассмешить, — врал и не краснел плейбой.