Но... Господи.

Монстры?

Демоны?

«Ты - законник», - сказал себе Лонгтри.

Действительно.

Законник. Блюститель порядка. Федеральный маршал Соединённых Штатов. Офицер.

Человек фактов, а не иллюзий.

Он не работает с индейскими суевериями и полузабытыми народными преданиями.

И всё же, Лонгтри был напуган.

Он бы никогда этого не признал. Но он боялся.

Это был глубоко коренившийся страх, заставлявший сжиматься всё внутри, и Лонгтри ничего не мог с ним поделать.

После всего, что он делал, после всех опасностей, с которыми он сталкивался, напугало его именно это.

Он боялся, как никогда в жизни.

«Береги себя, ведь грядёт Лунный Череп».

Эти слова лишали его духа.

Дьяволы. Монстры. Первобытные звери.

Вот названия для подобных вещей; для зверей, что бродили по одинокой деревне.

Лонгтри много прочёл за свою жизнь и знал кое-что из фольклора.

Знал, что даже в европейской литературе есть свои страшилища - постоянные герои примитивных и мрачных ужасов.

Богарты, огры и другие пожиратели плоти.

Существа с когтями и зубами, живущие в темных лесах.

«Всё, хватит, - подумал Лонгтри. - Хватит!»

И вдруг со стороны залитой лунным светом деревни он услышал вой.

Низкий, отвратительный, жуткий звук, гармонично вплетающийся в такие же мрачные мысли Лонгтри.

Маршал прикусил нижнюю губу. Его мысли вдруг заполнили видения из ночных кошмаров; жуткие вещи, тенями проносящиеся среди захоронений и кладбищ.

Невероятный кошмар с красными глазами, длинными когтями и острыми зубами ждал заблудившихся путников на замёрзших, забытых тропах...

Лонгтри тряхнул головой, пытаясь избавиться от видения.

Монстру из мифов индейцев даровали жизнь, и сейчас он охотится за врагами племени.

Безумие.

Ночь стихла. Даже конь Лонгтри, казалось, перестал дышать.

Полуночный мир накрыла покрывалом неестественная, жуткая тишина и неподвижность.

В которой снова зазвучал зловещий вой.

-9-

Шериф Лаутерс возвращался в офис, когда услышал крики.

В ящике шкафа в офисе его ждали полбутылки ржаного виски, и мысль об этом согревала его. Всё, что шерифу сейчас было надо, это спокойный сон.

Он не обращал внимания на затеявших драку у салунов и игорных домов шахтёров.

Он не обращал внимания на непристойное поведение нескольких фермеров возле соседнего здания.

Он видел лишь бутылку и сладкую свободу, которую она предлагала.

И тогда он услышал крики.

Лаутерс остановился как вкопанный.

Он слышал, как кричит человек, раненый выстрелом или лезвием ножа, или даже оскальпированный.

Но этот крик был не похож ни на что другое.

Это был леденящий кровь вопль, от которого вдоль позвоночника бежал холод.

И который вызывал чувство отвращения.

Крик повторился. На этот раз слабее.

Он доносился со стороны лавки кузнеца.

Несколько человек уже бежали в том направлении с вытянутыми из-за пояса пистолетами.

Лаутерс понёсся вперёд, как молодой, распихивая локтями и мужчин, и женщин.

Сейчас не время для любезностей.

Когда он обогнул лавку и вбежал в узкую улочку позади здания, люди уже брезгливо отворачивались и отходили в сторону.

Райкерс, кузнец, держал в руке фонарь, и то, что он высвечивал, было ужасно.

Лаутерс знал, что это был Дьюи Мейхью.

Он каким-то образом понимал это в глубине души.

Мейхью лежал на утрамбованном снегу, и во всех направлениях от него была разлита и разбрызгана кровь.

Он подгибал ноги к животу, пытаясь руками запихнуть внутренности обратно через рваную рану на животе.

Плоть Мейхью была рассечена, по меньшей мере, в полудюжине мест, и из каждой раны текла кровь.

Левая сторона его лица была содрана до мышц.

Ноги были сломаны и вывернуты под странными углами, а кости торчали через дыры в штанах.

Шея с левой стороны тоже была разорвана, и там отсутствовал огромный кусок плоти.

Кровь шла из носа, ушей, рта... Слишком много мест, чтобы все сосчитать.

Но он пока не был мёртв.

И даже пытался говорить.

Лаутерс упал на колени рядом с ним, стараясь расслышать то, что говорил Мейхью.

Кровь булькала в его горле, губы дрожали, а единственный оставшийся глаз незряче уставился перед собой.

- Что? - тихо произнёс Лаутерс. - Скажи мне.

Мейхью пытался выговорить.

Лаутерс поднёс ухо к разорванным, окровавленным губам мужчины.

- Эти глаза..., - бормотал Мейхью. - Эти красные глаза...

Его тело задёргалось и затихло.

- Проклятье, - пробормотал Лаутерс, поднимаясь на ноги. - Этот человек мёртв. Так что расходитесь. Все. Сейчас же.

Зеваки медленно покинули место происшествия, оставив там только Лаутерса и Райкерса.

Лаутерс подошел к мужчине, который, несмотря на своё мощное телосложение, дрожал как осиновый лист, а с обычно багрового лица отлила вся кровь.

- Ты его нашёл? - спросил шериф.

- Ага, - медленно ответил Райкерс. - Я... Я услышал крик... Зажёг фонарь и вышел на улицу... Господи, о Господи...

Лаутерс повернул его спиной к телу.

- Что ты видел?

- Что-то... Что-то бежало... Не знаю...

- Чёрт, парень, соберись и подумай, - скомандовал Лаутерс. - Это важно.

Райкерс тяжело сглотнул.

- Всё произошло так быстро... Я не уверен...

- В чём? Расскажи мне! - тряхнул он кузнеца за плечи.

Райкерс вырвался из хватки, лицо страдальчески исказилось.

- Фигура... тень... гигантская. Господи, да я не знаю! Что-то очень быстро бросилось по переулку.

- Как оно выглядело?

Глаза Райкерса остекленели.

- Как дьявол.

-10-

Тело привезли на фермерской повозке в похоронное бюро Вайноны.

Вайнона была, как всегда, мертвенно бледна, но, несмотря на поздний час, была рада новому клиенту.

«У меня всегда найдётся место для еще одного», - любила она повторять.

- Что-то мы стали часто видеться, шериф, - произнесла она. - Не думала, что так будет, пока...

- Заткнись, Вайнона, - огрызнулся Лаутерс.

- Ах, да... - произнесла владелица похоронного бюро, стягивая с останков Дьюи Мейхью брезент. - Жизнь продолжается. К сожалению.

Чёрный юмор уже вошёл у неё в привычку. Вайнона улыбнулась собственной шутке и провела быстрый осмотр.

- И во что же ты вляпался? - спросила она, глядя на безжизненной лицо. - Не переживай, я приведу тебя в порядок.

- Меня от тебя в дрожь бросает, Вайнона.

Женщина вскинула брови.

- То, что они мертвы, не значит, что они перестали быть людьми, шериф. Уверена, что они по-своему наслаждаются моей болтовнёй. Люди обращались с ними, как с кусками мяса, а я отношусь к ним, как к людям. Я отношусь к ним с тем же достоинством, что и к живым. А вам бы этого не хотелось?

- Просто покончи со всем и побыстрее, чёртова упырица.

На этот раз Вайнона осмотрела труп тщательнее. Проверила каждую рану и каждую ссадину. И пожала плечами.

- Я не могу сказать вам ничего нового, шериф, чего бы вы ещё не знали.

- То есть?

- Этот мужчина умер от большой кровопотери. Похоже, на него напало какое-то животное.

Кто-то вошёл в комнату, и Вайнона перевела взгляд.

Уголки её губ слегка дёрнулись в улыбке.

- Преподобный Клауссен, - произнесла она, ожидая неприятностей и предвкушая их.

- Во плоти, - ответил Клауссен.

Лаутерс потёр глаза и взглянул на преподобного с отвращением.

- Добрый вечер, преподобный.

- Ну какой же он добрый, шериф! - воскликнул Клауссен, сжимая в руках распятие и молитвенник. - Это вечер убийств и хаоса. Люди не могут выйти на улицы этим вечером, опасаясь за собственные жизни и...

- Как скажете, преподобный.

Вайнона по-прежнему улыбалась, наслаждаясь этой перепалкой.

Она аккуратно срезала с тела остатки одежды.

Клауссен прижал молитвенник к сердцу.