-Почто сапоги не чишенны, пуговица где? Марш к котлам, будешь сегодня дрова рубить! Или вот так, к слову гораздо чаще...
-А ну дыхни! -и аромат сивухи мощно бьет по обонянию всех окружающих в радиусе пяти метров, -Никак с утра пьян скотина?
-Никак нет, ваше благородие водку пил, но не пьян! -бодро рапортует очередной Федька, Петька или Васька, но бдительное "их благородие" так просто не обмануть, предательский запах дешевой сивухи выдает виновника ЧП с головой.
-Унтер, этого мерзавца отправишь копать отхожие места, и чтоб самую большую лопату взял! Я проверю, не сумлевайся!
"Залетчиков" всегда хватает, обычно как раз ровно столько, чтобы покрыть все потребности лагеря, ну а если будет избыток, тогда грядет еще одна церемония, правда ее ввели совсем недавно стараниями отца-командира... Торжественное отпевание и похороны собранной близ лагеря стеклянной посуды в глубокой яме размером два на два метра. Совсем как в Советской Армии времен застоя - кто служил, тот знает, подробно объяснять не надо. Но одно существенное отличие, здесь бутылки, точнее бутыли - прямоугольные, а не цилиндрические, из мутного толстого зеленого стекла - такой убить можно, если по голове ударить. Иногда попадаются и разичные глиняные бутылкообразные емкости кустарной работы.
Проходит время, ежедневная раздача "кнутов и пряников" закончена, теперь до обеда служивые будут наводить уставной порядок: скребсти, мести, чистить, копать и подсыпать дорожки между палатками желтым речным песочком. После полудня личному составу полагается отдых, но это только в теории. У нижнего чина, как вы правильно догадались, слуг и помощников нет, он сам себе прачка, портной, сапожник, шорник, брадобрей и еще бог весть кто. Поэтому по настоящему оттягиваться егеря начинают только после отбоя, серые тени как тараканы неудержимым потоком ползут из лагеря в окрестные кусты. Часовой у денежного ящика сходит с ума: отовсюду из темноты слышится подозрительный хруст веток, словно орды разбойников с кистенями и ножами в зубах крадутся во мраке дабы завладеть казенными 167 рублями 37 копейками серебром. Страшно... пальцы сами невольно тянуться к спусковому крючку ружья, курок уже заранее взведен... но неожиданно обстановка разряжается. Из тьмы кустов раздается пронзительный женский визг, и затем звонкий и привычный, ни с чем не перепутаешь звук пощечины. Значит, можно расслабиться, оказывается это боевые подруги, прибывшие вечером из Смоленска, укрепляют связь российской армии с народом.
-Слазь с меня ирод проклятущий!!! Мы эдак не уговаривались!!! А-а-а маменьки помогитя-я-я!!! -вопит фальцетом невидимая баба, скрытая где-то там в ночи.
-Братцы вы энто того потише бы?! Неровен час наш полковник услышит! -пытается усовестить разохотившихся до женской ласки сослуживцев бдительный страж.
-А те чевой, никак завидки берут? Терпи служба, твой черед девок мять завтра будет! -издевательски доноситься в ответ из непроглядного мрака. Визги, писки, охи-ахи и приглушенная ругань слышны из окрестных кустов и оврагов почти до рассвета и лишь за два до подъема этот ночной фоновый шум стихает и "партизаны" потихоньку возвращаются обратно в свои белые просторные палатки.
Александр по счастью освобожден от этих утренних нудных и кажущихся бессмысленными занятий. Одно время он нес службу в наряде с остальными унтерами и рядовыми, самый первый день в лагере под Смоленском и вообще провел в карауле. Там Сашка устал как собака, да и охрип полностью, сорвал голос отгоняя торгашей и баб налетевших из города точно комары, кулаки сбил в кровь - слова на многих любителей наживы никакого действия не оказывали. Но прошел день, другой и его отправили в помощь уже знакомому оружейнику Бауэру, надо проверить добрых две тысячи ружей, работы много и старик не справляется. Но сегодня все пошло наперекосяк сразу после развода, едва Александр направился к Бауэру на край лагеря, где притулился обоз, как столкнулся с Зайцем, денщиком штабс-капитана Денисова.
-Л-л-лександр Ва-ва-василич... А-а-а-а...
-Ну что там еще, рожай быстрее кролик, я тороплюсь!
-В-в-велено за вами послать их благородием! -заика все же справился с языком и выдал нечто связное.
Пришлось бежать не к оружейнику, а вслед за припрыгивающим Зайцем к офицерским палаткам. Новость оказалась хорошей, предстояло получить в смоленском арсенале недостающее по табели вооружение. Нельзя сказать, что их послали на войну с "одной винтовкой на троих", тем не менее, положенного по штату оружия в полку не хватало. Невооруженными оказались офицерская прислуга, фурлейты, сигналисты и писаря, кроме того не хватало положенных "заручных" или запасных ружей. А ведь ими предполагалось вооружать для боя младших офицеров и восполнять неизбежные потери материальной части в ходе сражений.
-Давай живее садись в повозку, наш немец с утра уже уехал, надо поспешать не то гляди передумают еще! -Иван Федорович Денисов, штабс-капитан сегодня сам за кучера, что поделать, ведь Сашка к лошадям не привычен, а Зайцу доверять фуру и вовсе рискованно, бывший лакей только и умеет, что ставить самовары, чистить сапоги, да вино по рюмкам разливать.
Направляемые опытной рукой серые калмыцкие лошадки бежали резво и вскоре беленькие парусиновые палатки лагеря скрылись за деревьями. Едва выехали на тракт, так Заяц тут же принял горизонтальное положение и спустя пару минут захрапел, просто феноменальная у этого кадра была способность спать в любых условиях.
-Вот настоящий солдат, смотри Сашка он спит, служба идет. Только мы дурные что-то бегаем суетимся... -ехидно заметил Денисов.
-Да уж, я так бы не смог... -и Александр сменил тему разговора, -Софья супруга ваша в порядке? Письма от нее давно получали или нет пока известий?
-Нет к сожалению ничего не было, надеюсь в городе на почтамте ждет меня весточка. А ты братец не темни, спроси уж сразу как там Палаша поживает.
-Бог с вами Иван Федорович, с ней у меня все закончилось, не хочу счастливую семью разрушать, пусть уж живут. И странно вышло тогда, до сих пор не пойму, не то она меня сама выбрала, не то я ее, вроде как...
-Бывает такое, я тебе не рассказывал как со своей суженой познакомился? Нет ну погоди... -но тут про Софью пришлось забыть, впереди показались сначала домики обывателей, а за тем и массивные городские стены.
-Нет взгляни на это! -голос штабс-капитана дрогнул от искреннего возмущения, -Возле древней башни на стенах старинных были чуть не пашни! А ведь числиться Смоленск первоклассной крепостью. Куда ни ткнись, куда ни посмотри, все существует у нас только на бумаге, ничему нельзя верить.
Из расщелин стен и в самом деле выросли внушительные деревья, которые были видны издалека. По мере приближения наших путников стали заметны и зияющие огромные дыры, не иначе местные аборигены потихоньку разбирали оборонительные сооружения на кирпич, в домашнем хозяйстве все сгодиться, для печей - самое то.
-Да уж твердыня хоть куда, это что там, на стене левее башни такое, курятник не иначе пристроили?
-Больше похоже на голубятню... балуется кто-то из местных птичками, -штабс-капитан на минуту задумался, его усталое лицо приняло выражение, которое обычно бывает у человека мучительно пытающегося вспомнить нечто важное, -Я ведь в свое время целый трактат написал о средствах сношения с осажденной крепостью или с удаленными отрядами. Голуби, собаки, сигнализация факелами... судя по иностранным газетам во Франции построили уже 200 верст оптического семафорного телеграфа, а у нас и конь не валялся еще.
-В мое время под "оптикой" подразумевают нечто совсем иное.
-Помню, у вас применяют телефон, радиосвязь, а ранее кажется и электрический телеграф был? Что-то из этого списка ты сможешь изготовить, коли возможность будет?
-Думаю, что смогу... -Александра словно током пронзило, он по совести говоря уж давно на это дело плюнул, -Но нужны как минимум две вещи: гальванические элементы и тонкая медная проволока. Ничего подобного в провинциальной тмутаракани я найти смог, и не уверен что и столице найдется. Вот если бы до бункера как-то добраться там много чего полезного осталось, жаль я дурак не осмотрел его тогда толком.
