*********************************************************
Отзвучали со сцены слова великого классика, полные неподдельного трагизма, медленно ползет плюшевый занавес, но это не конец спектакля - антракт, предстоит смена декораций, и отчасти актеров.
-Фальшивят-с ваши комедианты сегодня Филипп Карлович, Дездемона ровно торговка селедкой на базаре кричит-с, без души играют-с! -выразил неудовольствие толстый и важный господин в модном малиновом фраке своему соседу по ложе, аристократически растягивая слова и добавляя к месту и не к месту непременное "-с", -Сэр Уильям Шекспир-с право слово, был бы недоволен-с эдакой игрой-с!
-Не волнуйтесь ваше сиятельство, сейчас мы быстро все поправим, запоют как надо! -и бывший историк, нашарив рукой скрытую на крючке под портьерой плеть-треххвостку, стремительно кинулся исполнять желание дорогого вельможного гостя, на ходу он выкрикнув дежурившему в коридоре экзекутору, -Арапке тридцать палок, не жалей черномазого придурка, а с этой б... Дунькой я сам расправлюсь!
Хлопнула, точно пистолетный выстрел дверь гримерной, и спустя мгновение маленькое помещение наполнил до отказа истошный женский визг, со своими крепостными актерами, бестолковыми куклами из плоти, "гость из будушего" никогда не церемонился. Но вскоре просто обрабатывать плетью толстый дунькин зад ему надоело, почему бы не совместить приятное с полезным?
-Подмылась ли ты на ночь Дездемона? Сейчас проверю! -старая хохма, времен студенческих любительских спектаклей, здесь в устах Степаныча прозвучала совсем не смешно...
Дуняшку за загривок и мордой в стол, юбки верхние и нижние - не преграда, взлетели наверх точно невесомые лепестки цветка и барин приступил к привычному и весьма приятному занятию. Вся женская крепостная прислуга в его владениях, а равно и "актерки" его домашнего театра давно уже смирились с милыми чудачествами своего господина, и покорно ему отдавались по первому требованию, тех кто дерзнул противиться ожидала очень печальная участь. На ссылке в Сибирь барин уже давно не экономил, как тогда в Москве, а связи в столичной полиции позволяли легко подвести строптивицу под "покушение на жизнь господина", что уже однозначно грозило кнутом, и пожизненной каторгой.
Распластанная на туалетном столике бедная девка даже слезу пустить не смеет, боится сложный грим на лице испортить и тогда наказание будет уже совсем иным. Еще немного времени и в лоно начинающей "звезды сцены" будет впрыснут внушительный "творческий заряд". Краем уха Виктор Степанович улавливает приглушенные толстыми стенами особняка вопли "арапа" Ахметки, которому не посчастливилось получить от рождения негроидные черты лица. Как бывший историк и профессионал, Степаныч любил достоверность, не раз подмечая опытным глазом недостатки в художественных фильмах и ругаясь на очередную дешевую "голливудскую поделку". Раз шекспировский Отелло - мавр, значит должен быть негром, а поскольку натуральные арапы в городе на Неве чересчур дороги для использования в театре, то пришлось подыскать местный эквивалент среди крепостных. Смотри как вопит сердешный, на совесть бьют на конюшне, так и слышно по по всему дому. Подумать, только всего тридцать палок по пяткам, и столько шуму. Нет, определенно китайцы, наши косоглазые братья, знают толк в пытках и телесных наказаниях - великая древняя цивилизация, не то, что российские лапотники.
-Молодец кучер старается ведь! -проноситься в распаленном похотью мозгу мысль. Надо обязательно поощрить верного слугу, может отдать ему эту Дуняшку, пусть побалуется, если продать как актерку ее не получиться. Только и талантов у дурочки, что хорошая память, а так ни кожи ни рожи, сгодиться только в бордель самого низшего пошиба категории "за гривенник", предназначенный для солдат, матросов и прочего уличного отребья.
-Ваш млость!!! -выпалил скороговоркою неведомо откуда взявшийся мальчишка-посыльный, -Их просят до сцены!
-А сука бестолковая, марш вперед работать! -с трудом оторвавшись от начатого дела Степаныч пинком, прямо по толстой голой заднице выставил "примадонну" Дуньку за дверь, даже не дав девке сперва прикрыть стыд пышными "господскими" юбками. Что за собачья жизнь, опять ему не дали кончить в бабу! Взревев как раненый зверь он заметался по гримерке, натыкаясь на стены, сметая со столиков банки-склянки и прокидывая вешалки с одеждой и париками. Бабу барину! Ба-а-бу!!! Полжизни бы отдал, только бы женщину сейчас сюда любую хоть саму страшную и старую, но ведь не прибегут на зов, небось попрятались по углам и дрожат как мыши. Неожиданно Степаныч-Пферд заметил, что он в помещении гримерной не один: парнишка-курьер не убежал вместе с Дунькой, а забился в угол и таращит на него испуганные, по полтиннику расширенные глаза. Конечно, не каждый день такое захватывающее зрелище увидишь - господин барон Пферд со стоящей как кол елдой между ног, мечется по артистической уборной и крушит в ярости все, что попадается под руку, только стекло хрустит под ногами.
-Ну поди сюда скотина!!! -сказал, нет скорее прорычал терзаемый неистовым желанием бывший российский интеллигент, -Как тебя звать щенок?
-Грицько... -еле-еле слышно промямлил тот, страшась даже взглянуть в глаза разгневанному барину.
Дай бог память, да это же тот хлопчик-хохол, что знакомые поляки в прошлом году подарили на очередной пьянке в счет покрытия старого карточного долга? Мордашка смазливая и кудряшки как у девчонки, а голова тупая точно валенок, сколько не учили, сколько не били, так и не смогли ни к чему путному панский подарок приспособить, только на бессловесные роли голозадых ангелочков-купидонов в постановках и сгодился, да и в качестве подметальщика заднего двора в другое время.
-На колени раб!!! Пасть открой, а глаза закрой, вот так молодец! Сейчас барин тебе покажет птичку... -и тронулось, покатилось... подробности этой дикой и неприятной для нормального человека сцены 'любви' пожалуй стоит опустить и оставить за кадром...
-Смотри-ка оказывается, какой редкий талант у мальчишки скрывался как старается, аж причмокивает, -подумал удовлетворенный Петрович, надо будет наградить умельца хоть двуегривенным на конфеты, не иначе мальчонка опытный уже и сам напросился на специфическую барскую ласку.
Животная страсть теперь окончательно выпустила Степаныча из своих жестоких объятий, теперь возникло желание и "за жизнь" немного поговорить, пусть даже с этим ничтожным бестолковым рабом. С дворовыми девками общатся было бессмысленно, тупые, безмозглые дряни только ревут белугами после соития, как правило, дельного слова от них вовек не услышишь, даже от постоянных "любимых" наложниц. Нет что бы понять, посочувствовать и морально поддержать господина в его ежедневных тяжких трудах, это ведь какую прорву денег он тратит на содержание этих дармоедов, а уж нервов сколько извел! Один театр вместе с декорациями, костюмами и машинами в кругленькую сумму обошелся, почти как пехотный полк. Неизвестно еще удастся ли вернуть вложенные средства на продаже в розницу крепостных актеров и на возможно... на военных подрядах: провиант, снаряжение, лошади и так далее. Знатного хмыря, имеющего связи в Провиантской Экспедиции, того самого, что сейчас развалился на диване в ВИП-ложе, он уже добрый месяц пытается окрутить на предмет выгодных контрактов, но пока безуспешно. Ранее он пробовал и российский балет поднять на мировой уровень, была в Питере преходящая мода у господ аристократов на "танцорок" и "балерунок", но успешного бизнеса не получилось, разве что полезные связи появились через "театральных" девок в различных ведомствах. И вот теперь в том же самом доме, где год назад нанятый итальянский балетмейстер дрессировал с помощью палок и леденцов тощих деревенских девчонок, Степаныч устроил драматический театр. Дело пока шло неплохо, он даже определенную известность получил в кругах питерских ценителей искусства, вот только с доходом пока не очень, его можно сказать совсем не было. Одни сплошные убытки и потери, так двух девок уже пришлось задарма презентовать "любителям прекрасного" из окружения всемогущего Аракчеева, не подмажешь, не поедешь.
