-Лександр? Что с тобою? -не понял напарник такого странного излияния чувств.
-Трассеры!!! Б-ть!!! У меня же есть патроны с трассирующими пулями!
Действительно имеется у него немного таких, всего десяток специальных зарядов. Еще в глухой провинции, много лет назад заготовили подобный спецбоеприпас, так на всякий случай. Когда оружейник Бауэр с которым вместе Сашка колдовал на первыми пулями Минье увидел у них выемку в донце, то сразу же и предложил заполнить ее медленно горящим составом, наподобие того, что применяют для бенгальских огней. Старый мастер разбирался прекрасно не только в оружии, но и в пиротехнике, скрашивая самодельными фейерверками по праздникам убогий быт полка в залолустье. Получилось очень красиво и совершенно бесполезно, нужды в данном специфическом патроне Александр не испытывал, куда применить такое чудо никто толком не знал. Сюда в Восточную Пруссию он прихватил только десяток трассеров, справедливо полагая, что "эта красивая, но ненужная хрень" может быть пригодится иной раз вместо отсутствующих сигнальных ракет. Пока воспоминания бешенным вихрем проносятся в голове, руки уже лихорадочно работают сами на автомате, почти независимо от сознания. Содержимое вещевого мешка вывалено прямо на землю в пыль, копаться в нем вынимая предметы по одному некогда. Красивая жестяная коробочка, из-под импортной французской пудры, кажется Софья - жена штабс-капитана отдала ее Александру незадолго до своего отъезда. Нашлись... сколько лет лежали патрончики помеченные красной охрой, ждали своего звездного часа и вот он пришел, посмотрим теперь на что они сгодятся в деле.
Выстрел - ничего... еще один - тоже самое, еще - опять... Хорошо первый блин комом, попробуем другой "гроб" их тут много у французов скопилось, они очень интенсивно сегодня палят, дают три выстрела в минуту. Что происходило, поди пойми - может состав выгорал раньше, чем пуля долетала до цели, а может и красивый огонек угасал в толстых дубовых досках стенок? Александр не забивал себе голову такими соображениями, он просто заряжал оружие, целился и стрелял и так раз за разом. Десять выстрелов по одному в каждый зарядный ящик, ему должно обязательно повезти, нет везло же всегда, почему же здесь получается по другому? Последний патрон из красивой жестяной коробочки израсходован, но результатов никаких не заметно, проклятая батарея продолжает свою разрушительную работу, и на его усилия там внимания не обращают. Сашка вырвал у Григория подзорную трубу и приник глазом к окуляру... первый, второй и далее... все целы, он не промазал, дырки от пуль в бортах видны отчетливо, ни один патрон не пропал впустую, так в чем же дело? И когда уже совсем надежда в душе умерла и подкралось черное отчаянье, он увидел над одним из "гробов" тонкую, полупрозрачную струйку дыма, сперва едва заметную, а затем и уже вполне приличную, словно внутри огромного ящика тлел небольшой костер. Всполошились и французы, забегали и заорали, видно как пасти разевают - солдаты спешно волокут громоздкие деревянные ведра-кадушки с водой, ловко подскакивает фейерверкер или сержант, по обмундированию не понять. Это молодец смело открывают крышку зарядного ящика и...
А еще эксперты говорят, черный порох плохо взрывается, мол бризантность не та? Это уж кому как повезет... вон как доски, каски и тела в небеса полетели. Александр такого не ожидал, а Гришка и вообще глаза выпучил, трясется мелко крестится, остальные сослуживце и вообще "в осадок выпали". Но это после, а пока взрывной волной всех в радиусе 200 метров "мягко" кинуло на землю. Еще секунду-другую назад была "большая" батарея, безостановочно палили пушки и деловито бегала прислуга к зарядным ящикам и обратно - никаких признаков надвигающейся катастрофы. Теперь - только огромное облако серо-черного порохового дыма, точно молнии временами в его глубине мелькают красные вспышки и бьет по ушам кувалдой удар очередного взрыва, иногда они идут целой серией, точно очередь крупнокалиберного пулемета. Судьбе было угодно сделать так, что одна из пуль начиненных пиротехническим составом сумела благополучно добраться туда, куда и следовало. Стенка зарядного ящика в том месте оказалась немного тоньше, чем запроектировал в свое время предусмотрительный Грибоваль и свинцовый "наперсток" встретил на своем пути матерчатый картуз с порохом. Пропитанная селитрой тонкая ткань моментально занялась, и пошло-поехало, а стояли "гробы" рядышком и тесно, местами колесо к колесу, как собственно и пушки на позиции размещают для усиление действия по цели. Все решили последние миллиметры и неуловимые отрезки времени, чуть в сторону и немного позднее и опять бы вышел очередной незаметный "пшик".
-Все Григорий, мы свое отпахали и можно отдыхать, теперь пусть гвардия их штыками добивает нахрен! -после очередного оглушительного "Ба-бах!!!", глубокомысленно изрек Сашка и принялся неторопливо чистить винтовку, она славно поработала сегодня и нуждалась в уходе, и кремень в замке заменить пора. Скоро стемнеет и тогда все закончится, но оказывается, он снова ошибся, с ним это часто случалось в последнее время.
"Французики, французики, пейте - пейте мою кровь, а зачем... зачем она нужна, коль кончилась любовь!" - вертелся юлой в голове Александра глупейший мотивчик шлягера с "Европы плюс". Они снова победили, им снова повезло... вот только рано он обрадовался, еще ничего окончательно не решено.
С точки зрения отдельного солдата битва была безусловно выиграна, но он просто не видел, что творится на другом - правом фланге, а там положение было ничуть не лучше чем в центре. Французы к тому времени опрокинув и отогнав прочь российскую кавалерию, успели наполовину захватить Фридланд, угрожая отрезать армию Беннигсена от тылов и пресечь сообщение с побережьем. Поэтому в центре стало не до наступления, которое ранее планировали, но так и не осуществили. Генералы спешили направить уцелевшие от расстрела в центре части к городу, следовало любой ценой вернуть контроль над переправой через реку Алле. Для сбережения ценного казенного имущества все понтонные мосты, наведенные накануне перед сражением, разобрали и как перебросить теперь на противоположный берег большую массу войск никто не представлял.
.........................................................
Удар, упругий воздух бьет исполинским кулаком в лицо и в грудь, да так, что трещат ребра. Еще секунду назад рядовой Конно-Польского полка Соколов вместе со всеми остальными "товарищами" смело летел размахивая саблей на французскую батарею, а теперь вынужден разглядывать голубое небо на собой. Мощная взрывная волна вынесла его из седла словно невесомую пушинку, но падение смягчили кусты, иначе бы костей не собрать точно, он был смелым бойцом но очень уж легким. Синяя даль - она одинакова над Фридландом и Аустерлицем и еще над доброй сотней мест, резкий переход от стремительного броска к неподвижности и шок от удара словно парализовали кавалериста на время.
-Эк долбануло! Это мы их али они по нам шарахнули? -таким вопросом задались многие участники атаки.
Извергавшая ранее потоки убийственной картечи вражеская батарея превратилась внезапно в подобие действующего вулкана, а далее последовало и небольшое землетрясение и в седлах удержались далеко не все участники атаки, кое-кто слетел на землю. Теперь в сторону конно-польцев вместо увесистых чугунных пуль неслись различные деревянные обломки зарядных ящиков и лафетов, как НЛО просвистело в воздухе над ошеломленным Соколовым огромное колесо от фуры.
-Подымайся чорт ленивой! Неча отлеживаться! -охрипший и злой голос вахмистра вернул оглушенного взрывом было "товарища" в реальность.
Алкид - верный боевой конь не оставил хозяина, вернее хозяйку, он выручал уже сотню раз не подвел и сегодня. На нем она ускакала тайком из родительского дома вслед за казачьим полком. На нем проделала темной осенней ночью тридцативерстный путь через глухой бор, на нем же догнала полк, с которым прошла потом до западных границ России, и в городе Гродно вступила добровольцем в уланский полк. На нем несла она нелегкую службу кавалериста. Ее полк постоянно участвовал в боевых действиях. Всаднице приходилось трудно: безрассудно храбрая, но неопытная в бою, необстрелянная, она то и дело совершала ошибки, каждая из которых могла стоить ей жизни. Плохо бы ей пришлось, если бы не Алкид. И тут надо отметить удивительное качество коня: как легко привык жеребец к грозной военной обстановке. Он не боялся грохота артиллерии и свиста пуль, когда Дурова мчалась на нем в атаку. Он часто выручал хозяйку из беды: при остановке полка Дурова, измученная тяжестью кавалерийской службы, ложилась прямо на землю и засыпала мертвым сном. Полк в это время снимался и уходил. Но Алкид не бросал хозяйку, он пытался разбудить ее, бил копытом об землю, ржал, толкал мордой в плечо, пока она не просыпалась и не садилась в седло, а тогда уже во всю прыть нес ее вдогонку за своими. За все время участия в боях ни всадница, ни лошадь ни разу не были ранены. Однажды под самое брюхо Алкида упала граната, но он успел сделать такой отчаянный прыжок в сторону, что ни один осколок не коснулся их обоих. А товарищи, бывшие свидетелями этого эпизода, удивлялись: как могла она удержаться в седле при таком прыжке.
