– Кема-ааа-ар, – мой тихий вой пугающе громким эхом разнесся по помещению.

– Прекратите! – Глаза под темной челкой полыхнули зеленым огнем. Некромантские трюки.

Вельва в гневе была страшна. Это признавали даже прошедшие огонь и воду пятикурсники, которым уже доводилось ночевать на кладбище и поднимать мертвецов. Куда уж было зеленым первогодкам выстоять под ее профессионально-осуждающим тяжелым взглядом. Я хоть и не была первогодкой, но отчетливо почувствовала себя совсем не готовой к таким взглядам. Асвер на меня совсем не так угрожающе зыркал. Мы заткнулись, сникли под ее взглядом и синхронно вздохнули.

– Мы сюда не развлекаться пришли, – вещала тем временем Вельва. Хлопнув ладонью по надгробию и подняв пыль, велела. – Хватит прохлаждаться, снимайте крышку.

Замявшись, парни переглянулись, но послушно ухватились за края надгробной плиты. Под натужное пыхтение и гремящий шорох медленно отъезжавшей плиты по помещению поплыл затхлый запах смерти.

Фонарик в руках нетерпеливой Вельвы качнулся чуть в сторону, и я заметила, как что-то сверкнуло на полу у каменной стены. Опустившись на грязные плиты и стараясь не думать о том, сколько времени у меня займет чистка мантии, выловила из пыли заинтересовавший меня предмет.

Это оказался небольшой гладкий камень с аккуратным отверстием. Оно проходило насквозь, обрываясь шероховатым отколом. Камень был не целым, темным и, в общем-то, совершенно некрасивым, но я почему-то не могла уговорить себя выпустить его из рук.

– Сень, эй, Сенья…

– Висенья, – почти на автомате поправила я, сжимая бесполезный камень в кулачке.

– Да-да, – отмахнулся Кемар, освобождая мне путь к открытой могиле, – иди, отрывай у него, что там нужно.

Заглянув внутрь, я невольно задержала дыхание. На дне лежал скелет в истлевшей одежде. Провалившийся между ребер, сквозь прорванную ткань сверкал камнями большой, даже на вид тяжелый амулет.

– Как думаешь, из чего он? – взволнованно спросил над ухом Нагаш, разглядывая скелет поверх моего плеча.

От неожиданности сердце рвануло вверх, стремясь вырваться на свободу, я дернулась вслед за ним и чуть не свалилась к покойнику. Камушек, зажатый в руке впился в ладонь острыми, обломанными краями, раня кожу.

– Какая разница? – вмешалась Вельва, с не меньшим любопытством рассматривая несчастную жертву нашей богатой фантазии. – Нам нужен только его палец.

Зажмурившись, я качнулась вперед, перегнувшись через край, свободной рукой нащупала костлявые пальцы, легко распадающиеся на фаланги. Ухватив один из них, подалась назад, вываливаясь из каменного гроба. Только выпрямившись и вытянув перед собой ладонь с лежащим на ней пальцем, облегченно перевела дыхание.

– Мне кажется, – Кемар потыкал кости на моей руке и, издевательски хихикнув, поинтересовался, – или ты и правда вытащила средний палец?

– А тебе не все равно? – фыркнула Вельва. – Главное, что он у нас есть, теперь самое легкое осталось.

– Да я что, я ничего, просто спросил, – скучающе начал Кемар, перевел взгляд мне за спину и возмущенно вскинулся. – Ты куда полез? Куда полез, я спрашиваю?!

Нагаш, опасно перевалившись через край каменного гроба, пытался что-то вытащить. Вельва, со зверским выражением лица, подалась в его сторону, Кемар все так же продолжал возмущаться, а я только и успела что обернуться.

Что произошло дальше, не понял никто из нас. В могиле что-то ослепительно вспыхнуло, ухнуло, и дрожь, казалось, родившаяся прямо в камне, прошлась по небольшому склепу. А потом нас, как котят, разбросало в разные стороны, хорошенько приложив о стены. Оглушенная, я валялась на холодном полу, не чувствуя собственного тела.

И думала лишь о том, что неплохо было бы скончаться прямо здесь. Потому что перспектива попасть в руки разъяренного директора была по-настоящему пугающей, а спокойным он точно не будет, когда узнает, что мы сотворили со склепом одного очень важного мага. Других в подобных местах и не хоронили. А он узнает. Непременно. Подобную вспышку темной магии очень сложно не заметить.

– Конец нам, – прохрипел кто-то совсем рядом, вторя моим безрадостным мыслям. Слева от меня согласно простонали, и в склепе наступила звенящая тишина, погружая в вязкое забытье.

– Ты посмотри. Все живы и даже не сильно пострадали, – веселый, смутно знакомый голос вырвал меня из болезненной полудремы, в которой я плавала, – нет, ты можешь себе представить? Нарвались на защитный амулет и отделались легким испугом!

– Тогда почему они не шевелятся? – глухо поинтересовались откуда-то сверху.

Услышав раздраженный и усталый голос нашего директора, я пожалела, что пришла в себя. В бессознательном состоянии было не так страшно.

– Сквозь них только что прошел полувековой запас темной магии, как ты думаешь, почему они не шевелятся? Меня радует уже то, что они просто дышат.

– Инэй, – устало и совсем не страшно вздохнул директор, а я поняла, почему этот голос казался мне знакомым.

Магистр Инэй Фьяллар являлся целителем, деканом факультета целительства и лекарского искусства и, пожалуй, единственным человеком во всей академии, кто не боялся магистра Огдена Хэмкона, нашего славного директора.

– Брось, Огден, я всего лишь поражаюсь крепости наших студентов. – Голос немного отдалился: магистр отошел в сторону. – Кстати, трое из студентов некроманты. Твои птенчики, – злорадно закончил он.

– С этим я разберусь позже, сейчас их нужно показать целителям.

– Вызывай троих! – крикнул вслед вышедшему из склепа директору Фьяллар. – Свою девочку я сам отнесу.

На «свою девочку» я отреагировала конвульсивным подергиванием. Своих студентов магистр любил, но очень странною любовью, больше всего похожей на садистскую. Несчастные целители стонали под гнетом его требовательной натуры, что не мешало их большей части, в основном женской, быть тайно влюбленными в обаятельного магистра.

И такая забота с его стороны грозила мне нехилыми проблемами в будущем. Если это будущее у меня будет.

Впрочем, в этом были и свои плюсы. К целителям я попала на ручках у живого и неплохо пахнущего мужчины. Некромантам повезло куда как меньше. Правда, узнать об этом мне было уже не суждено.

Как не суждено было узнать, каким именно образом в тесный склеп протискивались большие, плохо пахнущие зомби, которых смекалистые некроманты запрягали для переноса тяжестей. И как они, не беспокоясь о целостности своей ноши, взваливали бесчувственные тела моих неудачливых подельников на свои полуразложившиеся плечи.

Сознание я потеряла намного раньше. Аккурат в тот миг, когда магистр, недовольно бормоча себе под нос что-то о безголовых студентах, которые даже гадость не могут сделать правильно, вздернул меня вверх. Острый приступ боли прошелся по всему телу, отдаваясь даже в волосах. Кажется, я застонала, сильнее сжимая пальцы; камень, который так и не выронила, успокаивающе пульсировал теплом, прогоняя боль и погружая меня в темноту.

Очнулась уже на неудобной жесткой койке. Такие пыточные приспособления стояли исключительно в лазарете, побуждая студентов выздоравливать как можно быстрее. Совсем рядом кто-то тихо сидел, изредка вздыхая. Очень жалостливо. Не решаясь открывать глаза, я прислушалась. Мало ли, вдруг тот, кто вздыхает, сейчас еще что-нибудь сделает. А в руке все так же был сжат камешек из склепа, который я каким-то чудом не выронила.

– Хватит притворяться, Ларс, я же вижу, что ты очнулась. – Голос был жизнерадостный и принадлежал он магистру Фьяллару. И вздыхал уж точно не он, а это значит…

На соседней кровати со вселенской тоской во взгляде, как птички на жердочке, сидели некроманты. Пыльные, помятые и несчастные. Кемар, самый впечатлительный из всех, со скоростью здорового бобра подгрызал свои ногти, изредка вздыхая. Вельва, мрачная и нахохлившаяся, застывшим взглядом уставилась в противоположную стену. А Нагаш… бледный и уже во всем раскаявшийся, казалось, даже не дышал.

– Ну что же, – продолжил между тем магистр, – раз все пришли в себя, самое время навестить кабинет директора.