По поводу плагиата я долго переживал (это одно из моих редких положительных качеств – переживать по пустякам), пока в октябре мне не удалось реабилитироваться. Сочинение об осени я написал с небывалым вдохновением, вставив красочное описание «опускающихся на чёрные, вспаханные под озимые поля ослепительно белых первых снежинок, словно тысячи лёгких парашютиков». Такой фразы я ни в одной книге не встречал. Увидев в конце сочинения красную пятерку с плюсом, я успокоился и больше не вспоминал про списанные у классика облака.

Но была более важная причина, заставившая меня взяться за создание этих записок.

Однажды зимой в сильную пургу я лазил по сугробам в саду. Мне нравилось в непогоду затеряться в его уголках и наблюдать из-под ветвей яблони за буйством природы. Я пробрался в летний дощатый шалаш, увязая по пояс в снегу. Внутри шалаша сохранился едва заметный запах лета, похожий на запах засохшего букета ромашек. На столе лежала старая школьная тетрадь. Оказывается, я оставил её там с лета. Открыв, начал читать свои летние записки. И был поражён! Оказывается, лето, которое я часто вспоминал и которое считал навсегда ушедшим в безвозвратное прошлое, сохранилось, не исчезло бесследно! Благодаря этим поспешным, мимоходом написанным строкам оно вновь ожило передо мной среди снежной зимней бури! Я не ожидал такого волшебства от этих корявых, выцветших буковок.

Я долго сидел тогда в оцепенении, поражённый открытием: моё лето осталось со мной. Значит, если написать о том, что ты не хочешь забыть, не хочешь, чтобы оно исчезло, – оно останется, будет продолжать жить?

И оно станет настоящим для тех, кто будет читать эти записи?

…Моё главное увлечение с детства – древняя история.

Перечитываю историю Восточного похода Александра Македонского. Александр кажется живым человеком. Вот он снова и снова подъезжает на любимом коне Букефале к проливу Геллеспонт, решительно вонзает своё копьё в противоположный берег – там земли вожделенной Азии. Начинается грандиозный, стремительный поход. Граник, Сарды, Исс, Тир, Египет, Сирия, Гавгамелы, Вавилон, Персеполь, Индия… Но сначала Александр посещает Илион – знаменитую Трою. Он ощущает себя вторым Ахиллесом. Приносит жертвы богине Афине, из сокровищ храма берёт щит для будущих сражений. Он приносит искупительную жертву Приаму и возлагает дары на холм, под которым покоится его предок Ахиллес. Любимый с детства друг Александра Гефестион поступает так же на могиле Патрокла. Александр называет Гефестиона именем легендарного друга Ахиллеса. Илиону подарена свобода, город освобождён от всяких налогов. И только после этого Александр возвращается к своему войску. Поступок Александра не имел военного значения. Он ещё находился в плену своих детских мечтаний, в плену гомеровских поэм «Илиада» и «Одиссея». Он так и не выберется из этого туманного плена своих мечтаний.

Множество книг написано об Александре и его походе, но удалось ли кому из авторов подняться до уровня гения Гомера и так же вдохновенно, как знаменитую Троянскую войну, описать поход Александра? Нет. Думаю, что такую поэму написал сам Александр. Он был и автором-сочинителем, и главным героем в одном лице. Его поступки – бросок копья, разрубленный Гордиев узел, факел в Персеполе, смелые, неожиданные действия в бою и многое другое – взлёты творческой фантазии, оказывавшей поразительное воздействие и на его воинов, и на его врагов. Он писал и осуществлял величественную поэму наяву, вдохновлённый гомеровскими поэмами. Великий поэт и великий полководец. До Гавгамел. Гавгамелы, никому неведомая доселе, заброшенная деревушка в ста километрах к северо-западу от города Арбелы на севере Месопотамии, стала бессмертным символом вершины вдохновенного военного и поэтического творчества Александра.

После Гавгамел начался спад, ведший неизбежно к эпилогу. Александр возжелал невозможного: подчинить себе весь мир, преобразовать его по своему творческому замыслу, стать выше всех, выше богов. Этого не дано даже величайшим из смертных…

Просмотрев записи в книжке, Виктор решил пройтись по особняку. Он запутался в коридорных переходах и вскоре заблудился. Зашёл наугад в одну из комнат. На её середине стоял массивный столик в стиле ампир. Заметил на столе клавиатуру со множеством кнопок. Нажал красную, решив, что это вызов охраны. Спустя полминуты в дверях возникла внушительная фигура мужчины в безупречном чёрном смокинге.

– Начальник охраны Альберт. Что желаете?

Виктор собрался было спросить у того: «Куда я попал и с кем предстоит встреча?» – но, взглянув на непроницаемое каменное лицо, тотчас передумал.

– Что-нибудь выпить.

– Коньяк, виски, мускат, ром, рислинг, токай, мадера, крюшон…

– Кофе, – остановил его Виктор. – И что-нибудь перекусить.

– Хорошо. Я принесу кофе, а вы пока изучите меню. – Он протянул Виктору старинную кулинарную книгу.

Виктор начал листать ее: ряпушка, жаренная в маринаде, рольмопс с яблоками, форшман в булке, мозги в лисочках, суп из земляники и клубники, суп из черники и из слив, линь тушёный, налим жареный с груздями, шейки устриц в голландском соусе, вымя, поджаренное в сухарях, ведерай кровяные, кольроби тушёные…

– Выбрали? – участливо спросил вернувшийся с чашкой горячего кофе Альберт.

– Принесите, что готово.

– У нас всё готово, – невозмутимо отреагировал начальник охраны.

– Тогда щи домашние.

– Но это на девятом уровне, – вдруг смутился Альберт, и его каменное лицо вдруг дёрнулось. – У нас это не предусмотрено.

– А как попасть на девятый уровень? – ухватился Виктор за произнесённую фразу.

– У меня нет полномочий отвечать на этот вопрос. Вы можете задать его во время встречи. Так что будем кушать?

Виктор открыл наугад толстую старинную книгу и ткнул пальцем в первую попавшуюся строку.

Через минуту официант привёз на столике неведомое Виктору блюдо.

– Жареный бекас изволите?

Виктор кивнул.

– Может, пока выберете на свой вкус? – Начальник охраны повёл ладонью и на стене вспыхнул огромный экран. На нём замелькали обнажённые танцующие девушки в полный рост, перемежаясь с крупными планами их лиц.

– Выберите понравившуюся, сделайте круговое движение ладонью, через пять минут она будет в вашей комнате.

– Нет, – торопливо проговорил Виктор. – Я хотел бы отдохнуть.

– Спальня напротив. – Охранник кивнул в сторону экрана: – Он отключается автоматически, когда пройдёт весь ряд. Приятного отдыха!

Альберт исчез в дверях. Виктор отстранённо наблюдал за мелькавшими на экране фигурами и лицами, его мысли были очень далеко от этих девушек. Вдруг он увидел знакомое лицо. Не может быть… А что если вызвать её? Она могла бы всё объяснить. Он очертил ладонью в воздухе круг. Экран тотчас погас.

Зазвучала мелодия на гавайской гитаре – она взволновала Виктора, показалась знакомой, связанной с какими-то переживаниями в прошлом, но вспомнить её он не смог.

Через минуту в комнату вошла несмело… Лена Ветрова в лёгком голубом платье с откровенным декольте.

– Здравствуй, Лена! – Виктор поспешно встал ей навстречу. Она напряглась, будто не узнавая его. – Когда ты успела вернуться в Москву? И как оказалась на… этой работе?

– Вы ошибаетесь, господин, – в её глазах было искреннее удивление. – Я из Москвы никуда не уезжала…

Она не может говорить, решил Виктор, не надо подводить её. Кто-то впутал Лену в непонятную игру. Как и его.

– Да, я ошибся. Как тебя зовут?

– Катя Иванова.

– Мы можем попасть на девятый уровень?

– Я вас не понимаю, – испуганно, как показалось ему, произнесла она.

– Вы вызвали меня для светской беседы или…? Я прошла хорошую школу гейш, – она кокетливо повела обнажёнными загорелыми плечиками.

Нет, это действительно не Лена – её голос, движения, манеры совсем другие.

– Я передумал. Мне нужно отдохнуть с дороги.

– Как будет угодно, – она поклонилась с достоинством и вышла из комнаты.