Секундная вспышка фиолетового цвета. И ещё до конца не материализовавшись в пространстве, начальник пограничной стражи выстреливает в своего врага двумя оранжевыми лучами из глаз, не допуская и мысли, что этим действием он нарушает законы физики.

Удивительно, но Тобирама умудряется непостижимым, даже для самого себя, образом использовать свою любимую пространственную технику, даже не задумываясь, буквально на голом контроле перенося себя к одному из заранее установленных якорей. А ведь Ли был всего в одном метре от него.

Вот бледнокожий Сенджу появляется в одном из переулков и, ещё не успевая перевести дыхания, моментально, опять-таки ставя рекорд по скорости применения хирайшина, исчезает, чтобы не быть пришпиленным к стене летящим с невероятно большой скоростью ледяным антрацитовым чёрным копьём, которого запустил в него Ли. А ведь тот стоял всего в трёх метрах от него.

И снова Сенджу появляется на той самой улице, на которой он начал играть в догонялки со своим врагом. Чтобы сразу же, опять-таки не давая себе даже перевести дыхание, использовать хирайшин. Но на сей раз с целью перенестись на несколько десятков метров, тем самым спасая себя от нового чёрного ледяного дождя, который снова перепахивает землю этой уже полностью разрушенной улицы, на которой начальник пограничной стражи жил до нападения со своей женой и десятилетними дочерьми близняшками, чья печальная участь - быть заживо проглоченными теми плотоядными растениями, а после познать весь спектр чудных ощущений, когда тебя медленно переваривают и также медленно сжигают заживо на огне.

И в тот момент, как альбинос появляется в той заданной им точке, ему сразу же приходится уворачиваться от двух лучей из глаз Ли, которые были уже кроваво-красного цвета, благодаря тому огромному количеству энергии, что влил в это заклинание Дишандор, а смог он это сделать из-за жгущей ненависти, направленной прямо сейчас на эти три клана, пришедших в его дом, неся с собой смерть всем его родным.

- ....... - 'Твою мать, да как он только меня отслеживает?!' - задал космосу свой мысленный вопрос Тобирама, которого уже достало всё время убегать и уворачиваться от атак. Представляя себя в качестве мишени, в которую любят кидать кунаи и сюрикены маленькие дети. При этом злясь на самого себя за то, что дал противнику играть с собой в кошки-мышки. Но ещё больше злясь на этого покрытого шрамами мужика за то, что заставил его, 'ПОТОМКА РИКУДА-САНИНА', бежать. А также всего на пару секунд заставить его испытывать ужас возможной близости смерти. Тем самым давая ему, 'ПОТОМКУ РИКУДО-САНИНА', почувствовать себя, пусть и всего на мгновение, чьей-то ЖЕРТВОЙ, существующей только до того момента, пока палач не захочет прервать её жизнь. - 'Пора заканчивать с этим цирком шапито', - мысленно успокаивая себя, чтобы избавиться от ненужных мыслей и очистить свой разум от ослепляющего гнева, произнёс альбинос, обращаясь к самому себе, а также приказывая своей гордыне заткнуть хлебало и не тявкать. При этом впервые за всё время поединка встречаясь взглядом с тем, кого он на данный момент желал убить весьма ужасным и болезненным способом больше всего на свете.

Так они простояли секунд двадцать, запоминая каждую чёрточку, каждый изгиб лиц друг друга, чтобы потом в тиши смаковать каждый момент того, как один будет убивать другого. - 'Сегодня умрёшь либо ты, либо я, другого не будет', - взглядом ответил ему Ли, против своей воли прокручивая картину, подсунутую его предательское сознанием, где он бежал по наполненной горящими и визжащими растениями улице, и где не стихают крики его медленно умирающих родных, которым он никак не мог помочь.

Вот Тобирама, что-то увидев в глазах своего противника, резко начинает сокращать дистанцию, при этом складывая печати, чтобы создать гендзюцу, которое накроет эту многострадальную улицу непроглядным мраком.

- Будьте вы все прокляты! - прорычал человек, потерявший самых дорогих людей, прислушиваясь к той пустоте, которая поселилась в его душе. При этом вытянув правую руку с растопыренной ладонью, в которой зарождался маленький шарик кроваво-красного цвета с чёрной сердцевиной посередине этого магического плетения. Который если бы мог говорить, то умолял бы, чтобы его создатель поскорее дал ему вырасти и отправил бы его в единственный и, тем самым, уникальный полёт, который продлился бы всего пугающе короткое мгновение, делая его по-настоящему прекрасным.

А Тобирама, как будто вдохновляя одним своим видом Ли на рождения этого маленького и полного энергией шарика, способного нести только разрушения, побежал ещё быстрее, словно стараясь порвать мышцы на своих ногах и складывая уже на умопомрачительной скорости печати, как бы говоря миру, что он хочет вот таким вот образом сломать себе пальцы, пытаясь закончить свою технику раньше, чем Ли Дишандор.

Первым успел Ли.

- ВЗЗЗЗЗЗЗЗ!!!!! - пел шарик свою песнь свободы, при этом с яростью, которой может обладать только магическая энергия, на огромной скорости приближаясь к тому, кого он должен превратить в молекулярную пыль. Ведь именно для этого он был рождён.

А альбинос, видя, как к нему приближается этот дьявольский шарик каким-то не мысленным способом без печатей, и, опять-таки, только на голом контроле создаёт сразу три гигантские стены под названием 'врата Рашамона', хотя до этого его потолок было две стены. Тем самым доказывая себе самому, что он очень плохо знает, на что он способен.

- Я скоро буду с вами, мои красавицы, - пообещал с окровавленной улыбкой Ли уже ждущим его на той стороне жене и дочерям, смотря на клинок, который с жадностью, присущей только мечам (уже испробовавшим человеческой плоти), утолял свой голод, напиваясь его кровью. После того как его сердце пронзил этот отравленный клинок, который держал теневой клон Тобирамы, оставленный в укрытии и дожидающийся всё это время удачного момента в безопасном месте. При этом уже ожидая, как этот шарик познакомится с той стеной, что стремительно тянется к небу.

Вот ещё одна всепоглощающая сила встречается с ещё одним непоколебимым предметом, тем самым создавая прекрасную картину жизни и смерти, несущую только разрушение, порождая мощный взрыв, поглощающий в качестве платы множество жизней, а вслед за ним вступает в игру его сестра по имени ударная волна, полностью сметающая оставшиеся руины и тела, до которых смогла добраться. Тем самым ставя точку в истории существования этой улицы, а после неё заявляет о своём праве на жизнь пламя, которое зачищает оставшийся бардак за своими своеобразными родственниками.

Вот Хаширама проверяет, все ли пленники спят крепким сном из-за того, что их накачали мощным снотворным, которое было введено им через шипы лиан после того, как эти змеи мира царства растений схватили своих жертв и подвешивали их на деревьях.

Убедившись, что вся его добыча в царстве снов, он поворачивается в сторону кроваво-красного взрыва, ожидая, когда такое же кровавое пламя примчится к нему, чтобы оспорить власть над своей плотью и сожрать его, оставив после себя только прах.

Вот это пламя, наконец, добирается до Хаширамы, чтобы обняться с барьером, который создали Удзумаки, тем самым оберегая так желанную для этого пламени человеческую плоть.

Насмотревшись на уже умирающий огонь, древесный шиноби снова поворачивается к недавно выращенному им же саду, состоящему из пятидесяти фруктовых деревьев.