- Хорошо, мисс Грейнджер. Садитесь. Значит, не существует ни одного стопроцентнонадёжного метода маскировки. И какой из этого можно сделать вывод? Как Вы думаете, Гойл?
Гойл молчал. Разумеется, он не знает. Хоть встать догадался. И тут весь класс услышал шёпот Рона.
- Значит, нам, тупым бездарям, нечего делать на службе в Министерстве, - подсказывал он, то ли насмехаясь над Гойлом, то ли предполагая, что именно это и сказал бы Снейп. Слизеринцу хватило соображения не повторять этого, но учитель всё равно услышал.
- Минус десять очков с Гриффиндора, мистер Уизли. Садитесь, Гойл. А Вы что скажете, мистер Поттер?
Гарри встал, усиленно соображая, что же сказать:
- Волков бояться - в лес не ходить! Не обязательно пользоваться известными способами маскировки, можно придумать что-то своё, надо уметь ориентироваться в ситуации, и всегда надо иметь запасной план на всякий случай. Лучший способ спрятаться - быть на виду. То есть прятаться необязательно. Достаточно слиться с толпой и не выделяться. Это в случае, если пробираешься на какое-то сборище. Если пробираешься туда, где никого не должно быть, то там, по логике, много народа нет, и столкнуться с кем-то сложно, поэтому можно надеть и мантию-невидимку…
- Достаточно, мистер Поттер. Ваше предложение определённо лучше, чем у мистера Уизли. Пять очков Гриффиндору…
По всему классу разошёлся удивлённый шёпот. СНЕЙП только что зачислил баллы ГРИФФИНДОРУ?! Более того, он зачислил баллы ГАРРИ ПОТТЕРУ! Апокалипсис всё ближе…
- Минус десять баллов с Гриффиндора за болтовню на уроке, - добавил Снейп.
- Но это несправедливо! - не удержался Гарри. - Болтали все! Если снимать баллы с одних, то надо снять и с других. Тоже касается и начисления очков! Если начислили за один правильный ответ, то надо начислить и за другой!
- Не смейте диктовать мне, как преподавать, мистер Поттер, - осадил студента Снейп. Однако все заметили, что за своё высказывание Гарри не получил ни отработки, ни штрафных баллов, хотя два года назад Уизли за похожие слова получил и то, и другое. Рон и Гермиона неодобрительно взглянули на Снейпа. Они-то поняли, что профессор всё пытается заслужить любовь сына. Только вот не теми путями он идёт. И тут Гермионе пришёл в голову план. Гриффиндорка написала на листе пергамента несколько строк и спрятала его в учебнике по ЗОТИ. Весь остальной урок Снейп читал лекцию о способах маскировки: от самых банальных до самых невероятных и изобретательных. Гарри профессора не слушал. Он незаметно достал палочку и начал стараться достать неведомое письмо и фото. Юноша видел, что они спрятаны в какой-то папке с бумаге на учительском столе, и самой сложной задачей было НЕЗАМЕТНО стащить две бумажки с помощью Манящих чар. И гриффиндорцу всё же удалось! Спрятав письмо и фото в сумку, юноша стал с нетерпением дожидаться перемены. Когда прозвенел звонок, и все студенты выскочили из класса, Гермиона долго возилась с сумкой. Потом, проходя мимо учительского стола, девушка обронила какой-то листок и, не заметив потери, вышла из класса. Снейп тоже ничего не заметил и, заперев кабинет, ушёл в учительскую, готовиться к следующему уроку у шестикурсников-пуффендуйцев.
Войдя в кабинет, Северус увидел на столе какой-то листок. Быстро взяв его и спрятав в ящик стола, Снейп начал урок. До самого звонка ученики сидели, не шелохнувшись, но, стоило им услышать звонок, их словно ветром сдуло. Сейчас у Снейпа намечалось окно, поэтому он заперся в классе и достал тот пергамент, найденный у кого-то под столом. Это была записка, адресованная, как ни странно, Снейпу, но без подписи. Так и написано: «Профессору Снейпу от инкогнито», а ниже шёл сам текст письма:
«Как завоевать уважение студентов и стать лучшим учителем. Прежде всего, нельзя заводить любимчиков, студентов, которым любой поступок сходит с рук. Ко всем студентам надо относиться одинаково, по справедливости. Необязательно быть излишне добрым или, наоборот, излишне строгим. Надо быть справедливым. Если в классе есть Ваш сын или дочь, не надо всё спускать ребёнку с рук. Это приведёт к тому, что и Вас, и Вашего отпрыска возненавидят остальные. Если Вы являетесь деканом, не надо относиться к своему факультету лучше, чем к другим. Студенты для Вас должны быть равны. Если кто-то из студентов совершил некий проступок, прежде, чем назначать наказание и снимать баллы, стоит выяснить, в чём причина проступка. Она вполне может оказаться уважительной (ночной поход в больничное крыло по причине плохого самочувствия). К каждому студенту необходим индивидуальный подход. Вам, как учителю, должны быть небезразличны проблемы учеников. Если двое студентов с разных факультетов подрались, надо или вычесть баллы у обоих, или не вычесть ни у кого. И оба студента должны быть отправлены в больничное крыло. Спросите кого угодно, и он скажет, что лучший учитель - профессор МакГонагалл. Да, она строга, вычитает баллы со своего факультета, назначает своим ученикам наказания… Но она справедлива и одинаково относится ко всем, и ОСОБЕННО строга к собственному факультету. Возможно, она не любимый учитель, но её уважает вся школа, а таких профессоров, как Вы, не уважают. Уж простите, говорю как есть. Вас боятся, Вами прикрываются, но Вас не уважают.». Прочитав это, Снейп вскипел от злости. Да, записка выглядит, как статья из журнала. При чём, во всех аспектах. Даже написано печатными буквами, поэтому почерк не узнать. По последним строкам ясно, что это написал гриффиндорец. Но «гриффиндорец» - понятие растяжимое, а затевать разборки со всем шестым курсом Гриффиндора не хотелось. В первую очередь потому, что тогда весь Гриффиндор узнает о том, что кто-то посмел учить Снейпа быть профессором и ничего за это не получит. Ведь этот «инкогнито» не сознается! Да что со всеми творится?! Все лезут не в своё дело, даже не задумываясь, что это неприлично! Уже второй раз за неделю малолетка начинает умничать при Северусе, что начало раздражать. С другой стороны, если подумать, в письме дело говорится… Снейп всегда знал о своей репутации. Знал, ЧТО о нём говорят с самого первого курса. С одной стороны, ему было наплевать, а с другой - всё же неприятно, а теперь среди этих студентов был сын Снейпа, что он осознал в полной мере только в эти рождественские каникулы. И, соответственно, хотелось подняться в глазах сына. Северус, наконец понял, как глупо себя вёл с момента возвращения Гарри из плена. Кем бы ни был аноним, он был прав: никто не любит ни любимчиков, ни профессоров, которые этих любимчиков заводят. Чтобы сын зауважал отца, надо не начинать делать ему поблажки, а подниматься в его глазах, исправлять свои недостатки. И глупо было полагать, что Гарри так быстро смирится с тем, что его отец не Джеймс Поттер. Ну, допустим, юноша смирился, когда начал подбрасывать отцу подарки. А что он получил за это? Лишь упрёки! И с чего теперь удивляться, что гриффиндорец отвернулся от отца и не желает снова его признавать? Северус понял, что сам оттолкнул сына, и теперь надо как-то исправляться. Естественно, это не так быстро: добиться уважения как учитель, а затем - как отец. Главное - не сдаваться и не давать обратный ход!
* * *
После ЗОТИ Гарри, войдя в ближайший пустой класс и запечатав дверь, достал два украденных листка. Первый - фотография. Точнее, её половина, на которой была Лили. Второй письмо. Судя по всему, Сириусу.
Дорогой Сириус! Спасибо тебе за метлу, которую ты подарил Гарри на Рождество. Он теперь целыми днями летает на ней, а Джеймс всё не нарадуется! Говорит, что сын вырастет и станет лучше всех в мире играть в квиддич. Кубок завоюет! Я же очень боюсь за Гарри, мало ли чего… Джеймс очень тоскует. На него давит то, что он должен целыми днями сидеть в убежище, но ничего не поделаешь. Мы могли бы по очереди выходить развеяться под мантией-невидимкой Джеймса, но Дамблдор зачем-то одолжил её у нас и до сих пор не вернул. Говорит, хочет кое-что проверить. А эта мантия просто удивительная! Она служила Джеймсу ещё в школе (не сомневаюсь, что ты знаешь об этом), служила отцу, деду, прадеду… По крайней мере, так говорит Джеймс. Учитывая наше положение, Рождество мы отпраздновали неплохо. В Годриковой Лощине много интересных людей. Муфальда Бэгшот, автор Истории Магии, оказывается, была соседкой Дамблдора и рассказала на о нём много интересного. Я до сих пор не могу поверить тому, что она рассказала… Дамблдор, видите ли, в юности дружил с Гриндевальтом! Муфальда уже стара, думаю, она просто немного… сумасшедшая.
