После возвращения Гарри из «Норы» покоя нам не дали. Часа в два ночи я проснулся от шума: за дверью раздался хлопок, как от аппарации, кто-то пронзительно закричал, раздался яростный лай. У Беллы, как всегда, реакция оказалась лучше — я еще только глаза открыл, а она уже слетела с кровати, схватила палочку и выбежала из спальни. Я кинулся следом.

На галерее второго этажа, освещенной тусклым огоньком люмоса, я увидел Хаски. Пес рычал, шерсть на нем поднялась дыбом. Рядом стояла запыхавшаяся Динки в мятой наволочке, служившей ей ночной рубашкой. Вокруг дождем сыпались искры — Белла швыряла заклятья во все стороны в поисках невидимого противника.

Стоило мне выскочить, как она крикнула: «Проверь Гарри!». Я рванул туда. В спальне Гарри было темно, тихо и спокойно, сам он ворочался в постели, должно быть, услышав шум, но не просыпался.

Я стоял рядом с палочкой наготове, пока не услышал голос Беллы:

— Все, отбой!

В дверях мы столкнулись с Хаски — выполнив свой долг, пес возвращался на место. Он бесцеремонно толкнул меня боком, прошел к кровати и, шумно дыша, развалился на коврике.

На галерее уже горели все лампы. Белла спустилась вниз и осматривала холл. Динки осталась стоять, где стояла.

— Что здесь случилось? — спросил я.

— В доме быть чужой эльф! Он ходить по галерее, заглядывать во все комнаты! Я его хватать, тут выскочить Хаски, и он сбежать!

Я наклонился и почесал Динки за ухом, чтобы успокоить.

— Не беспокойся, чужой эльф уже ушел.

— Что он тут делать?! Зачем приходить?! — ее голос, и без того высокий, срывался на визг.

— Тихо, тихо… Не знаю. Может, аппарировал к нам по ошибке. Ты его узнала?

— Нет! Я его первый раз в жизни видеть! Как это по ошибке? Он что, сам не знать, куда ему надо? Пусть только еще явиться, я его тогда!..

Когда эльфиня пискливым голосом выкрикивает угрозы и трясет маленьким кулачком, это невероятно смешно. Но смеяться сейчас было совсем некстати, Динки смертельно обиделась бы.

В холле погас свет, на лестнице послышались шаги Беллы.

— Динки, хватит вопить, — раздраженно сказала она. — А то молодой хозяин точно проснется. В доме никого нет, все чисто. Ступай спать!

Красотка ушла в спальню. Когда я присоединился к ней, спровадив наконец Динки, Белла сидела на подоконнике открытого окна.

— Не нравится мне эта история, — сказал я, доставая сигареты. — Чего ради какой-то эльф явился сюда среди ночи? Шпионить?

— Ой, Руди, перестань, — она скривилась. — Тебе везде мерещатся шпионы. Просто хотел что-нибудь стащить, обычное дело. Должно быть, хозяин — алкоголик, вот и посылает эльфа воровать на выпивку.

— Почему именно у нас?

Белла пожала плечами.

— Да потому что дурак! Думал, раз дом большой, значит, деньги водятся. Долго бы он искал… Хотя, с другой стороны, где ему еще красть? В «Норе», что ли? — она усмехнулась. — Руди, успокойся. Переустановишь завтра сигнализацию, и дело с концом.

— А смысл? — возразил я. — Эльфам никакие чары не помеха.

— Ну, как-нибудь, не знаю. В любом случае у нас есть собаки. Кстати, эта Пушинка, которую Гарри собрался привезти, — хороший сторож?

— Э-э… Вообще-то я ее не видел, но думаю, что да.

Уж в этом можно было не сомневаться. Если в доме живет греческий цербер, чужие к нему и близко не подойдут. Хотелось бы, конечно, чтоб мы сами могли подойти…

Белла потерла глаза и слезла с подоконника.

— Все, я ложусь спать. Если ты собрался сидеть до утра, размышляя, кто нам подослал эльфа, — вольному воля, мешать не буду.

Насчет «до утра» Красотка ошиблась, меня хватило только на час. За это время я придумал дюжину вариантов, все были одинаково правдоподобны, и ни один нельзя было проверить. Наконец мне надоело ломать голову. Если эльф-домушник объявится снова, может, удастся его изловить, тогда все и узнаем.

***

До приезда Пушинки оставалась всего пара дней, и Гарри пребывал в радостном возбуждении. Как я и думал, Беллу он ни о чем не предупредил. Ладно, будет знать, что за вранье и умолчание отвечать надо самому.

Собаку должны были доставить двадцать четвертого августа, к пяти часам вечера. К торжественной встрече мы подготовились заранее. Спайк не высовывался, а Хаски мы заперли в спальне Гарри. Он был не из тех собак, которые станут донимать хозяев скулежом, так что с достоинством прошествовал в комнату и улегся на ковер, даже головы не повернув в нашу сторону. Обиделся, что ему не доверяют… Интересно, как долго Гарри придется заглаживать вину?

Пока мы в полном составе ждали на веранде, Гарри то и дело бросал виноватые взгляды на свое окно. Погода стояла пасмурная, Белла куталась в болотного цвета шаль. Ее черные волосы шевелились от ветра, как щупальца глубоководной медузы. Красотка сейчас была особенно похожа на ведьму из сказки, ту самую, что с подозрением выискивает в небе домик, который должен свалиться ей на голову. Не помню уже, где я читал что-то подобное… Там еще девочка отыскала в пещере ведьмы зачарованные туфельки и надела их на себя. Впрочем, на обувь Беллы вряд ли кто позарится.

Наконец из облаков вынырнул небольшой фургончик. Он снижался так быстро, что на мгновение показалось, будто он сейчас и вправду рухнет нам на головы. Из-за сильного ветра фургончик сносило. Можно было представить, какое сейчас лицо у водителя и как он бешено тыкает палочкой в приборную доску, выравнивая курс.

Уже можно было различить шум мотора, когда фургончик притормозил, завис над садом и мягко опустился среди деревьев. Гарри кинулся к нему. Из кабины выбрался недовольный водитель — грузный волшебник в замасленной рабочей мантии, с незажженной сигаретой в зубах.

— Видали, какой ветер? — спросил он таким тоном, будто мы были в этом виноваты. — А вас поди разыщи. Еще лес этот! Думал, прямо на деревья сяду.

Он сплюнул на землю и развернулся к парню, который вылезал с соседнего сиденья. Судя по виду молодого ветеринара, в полете ему пришлось худо.

— Как Пушинка? — спросил Гарри.

Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле кузова, прислушиваясь к звукам, которые оттуда доносились. Я подошел ближе и достал палочку. Кто знает, как псина себя поведет?

— Все замечательно, — сказал ветеринар, отдышавшись, и даже попытался улыбнуться. — Собака прекрасно перенесла полет. Перед отправкой мы дали ей успокоительное зелье, так что она совершенно не волновалась…

Голос у него звучал неубедительно. Белла, кажется, почувствовала подвох, спустилась с крыльца и встала рядом с водителем, который прикуривал от палочки. Ветеринар тем временем достал палочку, чтобы отпереть фургон. Руки у него дрожали.

Когда дверцы открылись, я сначала не увидел ничего, кроме съехавшего на бок одеяла и перевернутой миски из-под воды. Где-то у дальней стены зашевелилась с угрожающим ворчанием огромная туша. В доме тут же зашелся лаем Хаски.

— Пушинка! — Гарри проскочил мимо меня и ловко прыгнул в фургон. Белла, настороженно хмурясь, направилась к нам, и я тут же полез следом за Гарри, решив, что рядом с цербером будет безопаснее.

Внутри было темно, но греческого цербера даже в сумерках трудновато не заметить. Гарри не ошибся — пес действительно был похож на мастифа, если, конечно, бывают трехголовые мастифы высотой с лошадь в холке.

Пушинка лежала, но даже в такой позе была чудовищно огромной. Уши размером с громадные лопухи беспокойно подрагивали, толстенные лапы скребли по полу кузова. Живот, похожий на здоровый барабан, с шумом поднимался и опускался, три языка почти синхронно облизывали носы. Мерлин великий, а ведь это совсем молодая собака, она еще будет расти!

Когда Гарри приблизился, Пушинка вяло зарычала, потом заскулила. А эти еще хвастались: «Все для комфорта собаки, никаких неудобств!»… Гарри протянул к ней руки, и Пушинка, втянув носами знакомый запах, слабо завиляла хвостом, который ударялся о стенки фургона, как железная цепь.

— Ты меня помнишь? Пушинка, хорошая моя!