– Фастфаль, Спренгуль, Гаурли и Эавийн, – представил вознесшийся.

– Эавийн нужно немедленно заняться садом, – заявила высокая блондинка, – или же все ваши труды пойдут прахом.

Говорила Эавийн на мертвом языке, но Предводитель Войска Праведных все понял. Слова достигали его разума, минуя уши.

Боги напрямую зависели от ее золотых яблок, но вот уже целую вечность им не удавалось этих яблок вкусить.

Сад Эавийн находился в печальном состоянии, и, вполне возможно, ему не суждено было больше плодоносить.

Хект поглядел на вознесшегося. Что думает Асгриммур? Герис тоже посмотрела на стурлангера и спросила:

– Асгриммур?

– Ничего не поделаешь. Она дала слово. Отпусти ее. Хотя ума не приложу, где она раздобудет столь необходимую магию.

– Ступай, Эавийн, – разрешила Герис. – Остальным не мешать. Встаньте у зеленой черты на полу.

Эавийн вышла. Остальные Старейшие, поджав губы, встали куда было велено. Хект решил, что они проверили Обитель Богов и выяснили, что магии тут нет. Им ничего не оставалось – только держать слово.

Трубка реторты, стоявшей прямо перед Хектом, снова задребезжала. Серебряная фольга чуть отогнулась, стекло под ней стало чернее ночи. Едва-едва, но ощущалась охватившая Прохвоста паника.

Сын Хекта Пелла встал рядом со своей сестрой Вэли, они вместе развернули фальконет и нацелили его на звенящую бутыль.

Орудие успокоилось. Трубку разбить ему не удалось.

– Асгриммур, кто следующий? – спросила Герис.

Вознесшийся и Отродье наблюдали, как Кловен Фебруарен возится с первой ретортой.

– Молот и Зир.

– Рискованно. Почему именно они?

– С Красным Молотом всегда рискованно иметь дело – он по-юношески порывист. А вот с Зиром все ровно наоборот: это самый разумный из Лучезарных, остальные уважают его за мудрость. Бог войны приспособится к ситуации.

– Прапра, все готово? Хорошо. Асгриммур, действуй.

Кловен Фебруарен подошел к вознесшемуся. Пока Асгриммур, положив ладонь на реторту, что-то быстро говорил, волшебник отсоединил от нее клапан.

– Асгриммур, уйди с линии огня! – сдавленным голосом велела Анна.

– Это затруднение можно… – начал было вознесшийся, делая шаг в сторону.

Краска отхлынула от лица Анны, и она ткнула горящим фитилем в запальное отверстие фальконета.

Из посеребренной бутыли вырвалась тень.

Особая картечь разорвала Орудие по имени Красный Молот на куски и разбила бутыль, уничтожив находившуюся там сущность и все остальное, что располагалось между пушкой и стеной. Защитный слой глины на стене порвало в клочья. От выстрела подскочили столы и раскололись кое-какие мелкие стеклянные приспособления. Из-за грохота все ненадолго оглохли, а тех, кто стоял впереди перед фальконетом, контузило, кто-то даже потерял сознание.

Понимая, что больше некому, Хект взял ответственность на себя и знаками объяснил родным, что нужно перетащить пострадавших за фальконеты. Слух понемногу возвращался.

– Помоги матери перезарядить и перенацелить пушку, – крикнул он Пелле. – О них я позабочусь.

Хотя помочь пострадавшим от залпа он вряд ли мог. Оставалось только ждать, когда они очнутся сами.

Когда Пайпер снова обрел слух, первым, что он услышал, были слова Анны. Она хотела знать, верно ли поступила.

– Конечно верно, дорогая. Демон хотел наброситься на Асгриммура.

– Но…

– Ты все сделала правильно.

Как раз это ей сейчас и нужно услышать.

Преподанный урок не пропал даром. Все богини стояли как громом пораженные.

Вознесшийся поднялся, потирая уши.

– Они только что до конца осознали, что рядом Убийца Богов, – сказал он. – Как ни забавно, именно их страх перед ним и привел к тем событиям, из-за которых Убийца сюда явился.

– Убийцы, а не Убийца, – пробормотал Хект и оглянулся на Гриммсона, у которого словно бы прихватило живот. – В чем дело?

– От Серого Странника мало что осталось, но то, что осталось, охвачено смятением. Красный Молот был его сыном, а Зир – единственным настоящим другом.

Хект посмотрел на культю Асгриммура. У погибшего бога, друга Серого Странника, тоже была одна рука.

– А что Арленсуль?

– Ничего не ощущаю.

– Но ведь Красный Молот приходился ей братом?

– Только наполовину. Как и почти все древние боги. Серый Странник шустрый был малый.

– Ну, не зря же его прозвали Всеотцом.

– Не зря. А еще Арленсуль недолюбливала Красного Молота.

– Каково теперь наше положение?

– Все послушают Герис. Для бессмертных гибель гораздо страшнее, ведь никакой загробной жизни они не ждут. Люди рождаются на свет со смертным приговором. Мы знаем о нем, боимся, но принимаем его неизбежность.

– Будем надеяться, Герис действительно получит желаемое.

Хотя Хект и не был уверен, чего же именно она желает.

Сестра совершенно определенно вложила всю себя в это дело.

Прошло еще четыре часа, прежде чем все наконец оправились настолько, что смогли продолжать. Кое-кто успел перекусить. Бывалый солдат Пайпер Хект вздремнул.

Феррис Ренфрау пытался поговорить с освобожденными богинями, но те отвечали не слишком любезно. Не окажись они в таком шатком положении, никогда бы не стали иметь дело с этим выродком Арленсуль, с этим полукровкой.

Перед тем как заснуть, Хект не спускал глаз с Кловена Фебруарена. Безумное мальчишеское чувство юмора старика могло толкнуть его на какую-нибудь глупость.

Герис и вознесшийся успели навести порядок и выкинуть оставшиеся после выстрела обломки и осколки в окно.

Пелла им помогал. Он боялся высоты, но ему нравилось смотреть, как что-то падает.

Хект проснулся и увидел, что Старейших в комнате уже нет. Начал было громко вопрошать, что происходит, но потом осекся. Он просто не привык быть на вторых ролях. Неважно, куда делись Орудия, покинуть Обитель Богов им не удастся.

– Ты как? – спросил Хект у Анны.

– Нормально. Тоже чуть вздремнула, хотя до главного любителя похрапеть мне далеко.

Хорошо, что она в состоянии шутить.

– А что с?..

– Я все сделала правильно. Другого выбора не было. Не выстрели я, пальнула бы Вэли.

Хект оглянулся на Вэли, и та кивнула.

– Братик, не суетись, – велела Герис. – Она хорошо справляется. Мы все хорошо справляемся. Слух вернулся, никто не пострадал, все сыты. За работу.

– Ладно, Герис, но я не совсем понимаю, к чему ты ведешь. Ты убила Ветроходца, а ведь именно из-за него мы все это и затеяли.

– У Харулка есть родня: Врислакис, Пожиратель Душ Замбакли, Мерзостный Дьордьевайс.

– И что?

– А то, что все эти исчадия изначальной Ночи из-за надвигающихся льдов освободились. И некому им противостоять, ведь Асгриммур заточил Старейших.

– Но Харулк не смог от тебя отбиться.

– Он был один, а я нет. Просыпаются и другие злобные древние силы – Орудия, которые смотрят на все сквозь призму тысячелетий. К тому же лиходеи и нечестивцы из мира смертных нередко помогают им.

– Вот как?

– Помнишь Руденса Шнайделя? Есть те, кто занимается тем же, чем мы сейчас, только намерения у них злые.

Ее воодушевление поразило Хекта.

– Пайпер, ты же знаешь эр-Рашаля аль-Дулкварнена. К скольким воскрешениям он приложил руку? Колдун не уймется, пока не добьется своего. В Коннеке и в Арн-Беду ты расстроил его планы, но сейчас он уже наверняка замышляет новое злодейство.

Хект с удивлением смотрел на сестру.

– Ты знаешь, куда ведет тебя судьба, – продолжала Герис. – На этом пути тебе пригодится любая помощь. – Она махнула рукой в сторону реторт. – Если только наша неуклюжая выходка не настроила их против нас.

– Полагаю, неуклюжесть недорогого стоит.

Герис кивнула, лицо ее помрачнело, но она быстро справилась с собой и подмигнула Хекту.

– Вперед, братик, двигаемся дальше.

– Кто-нибудь проверил, не разбились ли от выстрела соединительные трубки?

– Прапра проверил. У стены все цело. Он приспособил емкость, предназначенную для божественных яиц, и соединил ее с трубкой от разбитой Анной бутыли.