– Ну что, Ида, – обратился он к девушке. – Поговорим?

– Я вообще-то не понимаю, чего вы от меня хотите, – довольно высокомерно отозвалась та.

У Иды Андроникян было продолговатое узкое лицо и близко посаженные глаза за очками с довольно толстыми стеклами. Сама она была щупленькая, не бог весть какая красавица и больше походила на еврейку, чем на армянку. Жгуче-черные волосы забраны сзади в хвост, кое-где из-под резинки выбивались кучерявые колечки, опускаясь на щеки с нежно-розовым девичьим румянцем.

Крячко с первых мгновений уловил недружелюбный тон с ее стороны, но в то же время понимал, что направлено это недружелюбие не на него, что за ним кроется что-то еще. Но вот что именно, Станиславу предстояло выяснить. Обладающий способностью устанавливать контакт даже с самым, казалось бы, безнадежным в этом плане человеком, он совершенно невозмутимо отреагировал на все эти девчачьи шпильки и взбрыки и, усевшись поудобнее, сказал:

– Да понять, чего я хочу, очень просто. Узнать мне нужно, куда Вероника подевалась.

– Ну тут я вам ничем не могу помочь, извините! – быстро проговорила Анаида, всем своим видом показывая, что на этом разговор можно заканчивать.

Крячко и ухом не повел. У него касательно этой беседы были совсем иные планы.

– А я вот уверен, что можешь, – сказал он.

– Интересно, как? – фыркнула Анаида. – Я ничего не знаю. С Никой сегодня вообще не общалась, видела ее только мельком.

– А в прошлый раз общалась?

– Ну так, перебросились парой фраз.

– Это в лицее, а «ВКонтакте»? – спросил Стас, краем глаза заметив, что на айфоне у Иды открыта страница именно этой социальной сети. И хотя в Главке он считался непроходимым «чайником» в вопросах владения компьютером вообще и Интернетом в частности, этот факт уловил сразу. Вообще Станислав больше прикидывался сиволапым мужиком, чем был таким на самом деле. Роль простоватого «валенка» была ему частенько очень выгодна, поскольку хитроватый Крячко давным-давно уяснил, что так, во-первых, меньше спроса, во-вторых, собеседник при виде простачка расслабляется и позволяет вытянуть больше, в-третьих, многие нудные вещи можно переложить на плечи того, кто «компетентнее», в-четвертых… Словом, выгод такого положения полно.

– «ВКонтакте» тоже ничего особенного, – сказала Анаида, сама не замечая, как постепенно начинает отвечать на вопросы Крячко.

Станислав не спешил. Он, конечно, понимал, что может повести себя куда более жестко и принудительно заставить девочку давать показания. Но понимал и то, что в этом случае она будет отвечать односложно и вытянуть из нее полезных сведений не удастся. А они были у нее, эти полезные сведения, были! И именно поэтому она вела себя так отстраненно-вызывающе.

– А Виктория к экзамену-то была готова? Или боялась сдавать? – спросил он.

Изогнутая бровь Анаиды изогнулась еще больше. Видимо, она никак не ожидала подобного вопроса, не понимала, какое он имеет значение, и это несколько сбило ее с толку. А Крячко неторопливо шел к своей цели.

– Ну экзаменов, вообще-то, все боятся, – ответила девушка.

– И ты тоже?

– Ну… – замялась она, покосившись на мать. – Не то чтобы очень…

– А Вероника, значит, очень, – подхватил Крячко.

– Ну боялась немного. Не больше, чем все. А при чем тут это?

– Да вот, понимаешь, Ида, что я думаю… – доверительно проговорил Стас, в задумчивости почесав подбородок и придвигаясь поближе. – Может, она так сильно боялась не сдать экзамен, что решила из дома сбежать?

– Как это? – Миндалевидные глаза Анаиды округлились.

– Ну родители у нее, я так понял, люди строгие, – продолжал в доверительном тоне Крячко. – Дома постоянно держат под контролем, в лицей и из лицея возят на машине, с друзьями не дают встречаться… Никакой жизни! Представляешь, что бы они устроили, если б она экзамен не сдала? Вообще капец!

– Да ну… Вряд ли. Из-за этого сбегать? – с недоверием в голосе ответила девочка.

– Эх, кабы ты знала, на что некоторые подростки порой решаются, когда их родители достают! – со вздохом проговорил Крячко. – Хорошо еще, если только сбежала! А то ведь… – Он не договорил, еще раз вздохнул и покачал головой.

В глазах Анаиды появилась тревога, теперь она с беспокойством посматривала на полковника.

– На что вы намекаете? – нахмурившись, спросила девочка.

Крячко промолчал, и она неуверенно продолжила:

– Да ну… Да не может быть! Слушайте, ну что вы нагнетаете!

– В каком она была настроении последнее время? – поинтересовался Крячко.

– В нормальном, – пожала плечами Анаида, но призадумалась.

– На родителей жаловалась? Ее мать говорила, что Вероника в последнее время совсем перестала заниматься и вообще отбилась от рук, – от души приврал Стас. – А они с отцом переживают за ее будущее и создали все условия, чтобы она нормально училась, поступила в вуз…

– Ага, все условия! – Заглотнув наживку, Ида от возмущения даже подпрыгнула в кресле. – Переживают они, как же! Да они достали ее своими переживаниями! Держат ее дома, как в темнице, под домашним арестом! Даже на школьные дискотеки не отпускают, что уж там о большем говорить! Ее даже на дни рождения к одноклассникам не отпускают – скажите, это нормально?!

Крячко постарался скрыть смущение, поскольку Анаида, сама того не ведая, уколола его в больное место, и, опустив глаза, разглядывал носы пушистых тапочек. Но Ида и не ждала от него ответа. Все больше распаляясь, она продолжала:

– Ни в кино она с нами не ходит, ни в кафе! Вообще никуда! В лицей привезли к восьми – ровно в два забрали! И опять дома сиди до следующего утра! Мамаша повсюду ее сама на машине возит и постоянно возле нее торчит! От такой куда хочешь сбежишь!

– Анаида! – предостерегающе одернула ее Ануш. – Прекрати!

– Да чего прекрати? – взвилась девочка. – Совсем крыша поехала у ее мамаши!

– Замолчи! – выкрикнула мать. – Человек на двадцать лет тебя старше, а ты так про нее!

– Да она этого заслуживает! – разошлась Анаида, совершенно позабыв о том, что несколько минут назад не собиралась сообщать полковнику МВД вообще никаких сведений. – Если бы у меня была такая семейка, я давно бы повесилась!

Ануш невольно ахнула и приложила руку к сердцу. Лицо ее побелело, а глаза наполнились смесью гнева и ужаса. Это несколько охладило пыл Иды, она попыталась взять себя в руки и уже тише произнесла:

– Слава богу, у меня родители нормальные! И обо мне заботятся, а не о своих амбициях! Вы думаете, почему мамаша Веронику так дрючит? О ее будущем заботится?! Щас! О себе она заботится! Ей же важно, чтобы Вероника числилась в лучших ученицах, чтобы хвастаться перед всеми дочерью! То в художественную гимнастику ее гоняла, то в языковую группу определила, хотя у Ники к языкам способностей нет, а гимнастику она терпеть не может! Ей готовить нравится, но мамаше на это плевать, потому что это не престижно! Она помешана на престиже, из кожи вон лезет, чтобы в первых рядах быть! Директрисе уже весь мозг проела, почему ее Вероника не круглая отличница! На учителей постоянно жалуется, обвиняет их в непрофессионализме! Что, думаешь, я вру? – сверкнула она глазами на мать, которая, слушая длинный монолог дочери, все больше мрачнела. – Да я вам такое могу рассказать!

– Расскажи, – попросил Крячко.

Анаида глубоко вздохнула и начала…

По ее словам выходило, что между Вероникой и ее матерью давно установилось полное непонимание, переросшее в стену отчуждения. Что в последнее время часто возникали конфликты, причем не только между Никой и Натальей, но и всеми членами семьи. Подробностей Ида не знала, но Вероника неоднократно говорила, что с семьей ей не повезло и она хотела бы жить в другой.

– Что она имела в виду? – заинтересовался Крячко.

– Ну… Вот это и имела! – довольно неуклюже пояснила Анаида.

– И все-таки? Жалела, что родилась в этой семье? Хотела создать собственную? Не слишком ли рано?

– Ну не прямо завтра! А в будущем! Только чтобы в семье у нее было все не так, как в родительском доме.