- А ты не заметил, что большая часть наших здешних коллег отупела совершенно. Им уже ничего не надо. Кто в этом виноват?

- Не знаю. По-моему, они сами.

- Сами! Сами с усами... Ты понимаешь, что это самое страшное?! А еще страшнее то, что мы сами своими руками порождаем этот поток отходов. Какая у нас цивилизация кособокая: чем дальше, тем больше ресурсов утекает на свалку. А мы благодушествуем! В космос лезем... И его загадим!

Володя поежился и застегнул верхнюю пуговицу на фуфайке.

- Ладно, - сказал Фадин. - Это мы еще посмотрим, кто кого! Лучше скажи, что ты тут ищешь?

- Да, понимаешь: Раньше этой ямы не было. Потом Мокрый он что-то расковырял здесь такое... И, представляешь, на следующий день Утром исчез. Пропал, и с концами - больше я его не видел. А к обеду Сашка пригнал сюда бульдозер. Вырыли они эту яму, что-то столкнули туда и завалили песком. Видишь, бугор срезан? И вон остатки сосны торчат... Видишь?

- Вижу, вижу. Ты что же, думаешь, они тут Мокрого зарыли?

Володя уставился на Фадина.

- Зачем его зарывать?

- Ну как... Труп, сам понимаешь...

- Труп? Да ты что! Ерунда какая... Нет, я потом спросил у Сашки, а он мне сказал, что они здесь похоронили водолазные скафандры - три штуки. А потом добавил уже шепотом, что, мол, черт его знает, может, они не водолазные. И предупредил, чтоб я не трепался. Ему, мол, Мокрый велел зарыть так, чтобы никто не отрыл.

- Так-так... Ну, то есть, срочное погружение! пробормотал Фадин.

- Что?

- Ничего. Я к тому, что от скафандров до пришельцев совсем недалеко. И надо еще разобраться, откуда взялась эта свалка и для чего она нужна. ...Ну, так что, пора нам отсюда выбираться и отправляться в инспекторскую поездку по свалкам нашей родины?

Володя не ответил.

- Что ты, Вовка, скис, - сказал Фадин бодро. - Не дрейфь, прорвемся какнибудь.

- Мокрый вот так же сказал, перед тем как отбыть... Чем-то я ей не нравлюсь! Ведь уходят же люди. Неужели я хуже?

Фадину показалось, что Володя сейчас разрыдается.

- Ты что, мужик! - он схватил его за плечи и потряс. Даю тебе слово, что без тебя не уйду. Понял? Слово даю!

- Пнет и не спросит. Ты ведь знаешь, некоторые здесь по два года торчат и больше, А дед... Не выдержу я... Первое время еще как-то суетился, пытался устроить массовый побег. А потом понял - бессмысленно. Их не растормошишь. Они тут уснули все давно. И я уже почти уснул. И ты уснешь...

Фадин видел, что он не играет... А действительно, поторчи здесь полгода, так и уснешь. Он-то, Фадин, хоть взрослый мужик, а этот - мальчишка. Пять лет в институте и здесь четыре. Ну, двадцать пять, от силы двадцать шесть лет.

"Надо его как-то отвлечь. Рассказать про микросхемы, что ли?".

- Знаешь, почему они все молчат в тряпочку? - Володя придвинул свое лицо вплотную к лицу Фадина. Глаза его бегали. - Каждый наедине со своей совестью и мелкими грешками. Каждый боится. Каждый себе на уме и делает вид, что он здесь отдельно от остальных. И вообще явление временное.

- Ладно, ладно, я понял, - Фадин отодвинулся.

- А ты, если будешь уходить, меня предупреди. Так не уходи, предупреди, чтобы я знал.

- Я сказал, что без тебя не уйду. Все! Теперь на работу вместе выходим. И дальше, чем за десять метров, от меня не отходить. А то тут, черт его знает.. То провалы, то обвалы. И с перспективой что-то неладно... Все. Опять дождь начинается, да и обед скоро. Давай, вылазь из ямы.

Володя не двинулся с места. Он кривил губы и смотрел на Фадина совершенно безумными глазами.

- Ты... ты... - пробормотал он наконец, и вдруг бросился бежать вдоль края ямы. Песок под его ногами осыпался вниз, и казалось, эта яма, как огромная воронка, сейчас засосет их обоих.

- Стой! Стой! - заорал Фадин благим матом и кинулся следом, на ходу удивляясь, какой у него визгливый и тонкий голос.

Володя упал лицом прямо в песок. Фадин подбежал, попытался приподнять его, но тот шатался, как пьяный, и никак не мог выпростать изпод себя ногу, чтобы упереться и встать. Тогда Фадин усадил его спиной к откосу и сам сел рядом.

- Ну, - сказал он, подождав, когда Володя перестанет мотать головой. - Все?

- Все... Сейчас... - Володя сжал голову руками. - Сейчас я, подожди...

- Песок смахни.

- Что?

- Все лицо в песке. Здорово она тебя укатала...

- Кто она?.. Она?.. А может быть, и не она, Ведь она никого не держит - иди, куда глаза глядят. Может быть, причина во мне самом? Я, я сам себя не выпускаю!

- Теперь все?

- Я...

- Значит, все, - сказал Фадин строго. - С самобичеванием мы покончили. Отныне и впредь. Потом, когда выберемся, пойдем в ресторан, и ты мне все там расскажешь. А сейчас вставай и пошли обедать. Вперед и с песней!

Фадин упруго вскочил и без разгону кинулся вверх. Но недотянул немного и вместе с массой песка съехал обратно.

- Во! А ты говоришь, не держит Держит!

Вторая попытка удалась. Фадин вылез наверх, отряхнулся.

- Руку, руку давай, - сказал он, протягивая ладонь Володе.

Два дня до конца недели они бродили по свалке вдвоем. Свалка Фадина больше не страшила. Володя же, хотя и шутил и смеялся, чувствовал себя не в своей тарелке. Фадин пытался его растормошить, и ему это удавалось на какое-то время, но потом он опять замечал, что парень не в себе. То вдруг замрет на месте, уставится на что-нибудь и вздрагивает, когда его окликают.

"Надо его как-нибудь основательно растрясти или затеять что-нибудь. Сходим, например, посмотрим, не всплыла ли опять подводная лодка под перископ... А что, это мысль!"

Он рассказал Володе и про бак с битумом, и про ту штуковину, которая исчезла, и про мешок с микросхемами, и про свой поход в "замороженную зону".

Володя оживился, а когда речь зашла о мешке, - покраснел.

Фадин решил, что с ним тоже случилось нечто в этом роде. Но Володя про свой эпизод рассказывать не стал.

"Ладно, не будем форсировать события. Дойдет - расскажет сам", - решил Фадин и предложил в субботу прогуляться, глянуть на подводную лодку в степях Украины.

Володя согласился.

"Может, там и еще чего попадется, - сказал он, например, чемодан с деньгами. Так мы его не возьмем".

"Ни в коем случае, - подтвердил Фадин. - Мы еще, наоборот, своих доложим!".

За два дня у них в разговоре сложился новый юмористический стиль, названный серым юмором.

----

Но в пятницу случилось неожиданное. Когда они возвращались на обед, Володя оступился, упал боком на кусок рельса и сильно ушибся.

Обед привезли чуть позже срока. Фадин сходил к общему столу, но есть ничего не стал, а понес две порции в балок. Володя ел плохо, жаловался на боль в бедре. После обеда Фадин вывел его за балок, потом привел обратно и уложил. Володя уснул.

Фадин сел и задумчиво уставился в окно. За окном ничего примечательного не было. А по стеклу изнутри ползала муха. Последняя осенняя муха. В балке было тепло, и мvxa активизировалась. Видимо, что-то ей тут не нравилось и она рвалась наружу. Что уж ее там так привлекало - Фадин не знал. Возможно, она была плохо информирована о времени года или жаждала свободы, но стремилась прорваться через стекло весьма настойчиво. Сядет, потрет лапки, и опять давай жужжать.

"А ведь она, пожалуй, и не подозревает о существовании стекла. Мозгов мало. Вон же он, белый свет. Е чем же дело? Что такое? Почему никак?.. Очень похоже, между прочим. И мы тут так же жужжим. Все дело в стекле! Его надо заметить и не соваться. Надо лететь в дверь".

- Дура, - сказал Фадин, подошел к двери, открыл ее. Лети сюда.

Но муха жужжала свое. Тогда Фадин пошел к окну, поймал ее и, вернувшись, выпустил на волю.

- Лети, муха, в жаркие страны, - сказал он, - и больше мне не попадайся. А то там твои детки кушают котлетки...

И тут краем глаза заметил, что из-за угла вагончика выруливает дед, держа в руках какую-то палку.