А вот тут вы должны учесть, что спасение является «чудесным» только с одной стороны истории, а с другой же это просто огромная череда случайностей и обстоятельств. Поэтому сейчас перенесемся к обстоятельству первому: семейству лягушек.

Вся семья жила в старом полом бревне на берегу болота и всегда грустно вздыхала, когда Болотная Тварь съедала очередного путника.

Вот и теперь, стоило Волчеку только ступить в болото, Жабоблос закатил глаза:

– Несчастное создание! – сказал он и отпил чай (кипяченая болотная вода с осокой).

– Бедный малый! – покачала головой Жабетта Шейн и хрустнула комаром.

А Малыш Нил ничего не сказал, лишь нахмурился.

– Давайте спасём его! – воскликнул Жабоблос.

– Как мы его спасём, мы слишком маленькие! – возразила Жабетта Шейн.

– Попросим кого-нибудь!

– Кого, Болотную Тварь?

– Ну…

Пока они спорили, Малыш Нил встал из-за стола, надел кепочку и бросился вон из дома.

Он бежал так, как не бегал за всю свою короткую лягушачью жизнь. Он перелетал через кочки, овраги и ветки, мчался во весь опор, а как только выскочил на просвет, закричал:

– Мадиклен! Мадиклен! Мааааадиклен!

На его пути возникла хмурая синица. Малыш Нил резко затормозил и пробороздил носом землю.

– Чего тебе? – спросила Мадиклен.

– Скорее, там зверёк тонет!

– И что? Тонули же на прошлой неделе, я такоё уже видела.

– Да нет же! Надо ему помочь! Найди кого-нибудь достаточно большого, чтобы его вытащить.

– И что мне за это будет?

– Потом рассчитаемся! – разозлился лягушонок. – Лети!

Мадиклен взмахнула голубыми крыльями и упорхнула. Малыш Нил устало побрел назад.

Вот и второе обстоятельство в спасении Волчека: хмурая птица-синица. Она перелетала с ветки на ветку, осматриваясь вокруг, и ворчала. Ей не подходила семья ежей: они слишком мелкие. Вороны не согласятся, а боатангов и просить нечего: ничего, кроме комка грязи в глаза не получишь.

Синичка села на ёлку и раздраженно заворчала.

– Ты чего? – спросил Нисска, выглядывая из-под коры.

– Я и не думала, что у нас тут все такие мелкие, подумать только!

– Тогда лети на поляну, там Ведьма, она большая, – и Нисска потянулся своей лапкой к птице. – Лети быстрее, а то я тебя съем и превращу кости в золото.

Мадиклен полетела даже быстрее, чем бежал Малыш Нил, оставив ёлку далеко позади.

Тут она услышала песню:

«В Медный Город я пойду

Через тайную тропу,

Где волшебную траву

Я в корзину соберу»

И тут же полетела на звук, доносившийся с поляны.

Опушка была залита солнечным светом. Ласковые стебли тянулись к небу, а посреди поляны как раз стояла Ведьма.

Если сложить вместе босые лапки, огненные волосы, венок из васильков на тёмной остроконечной шляпе, странные песенки, многослойное платье, запах сырой земли и цветов, большую лоскутную сумку, много смеха, чуть вспыльчивости, память древних заклинаний, ночные скитания, огрубевшие пальцы, чуть красные уши, веснушки и озорной блеск в глазах, то получится Вереск. Она как раз собирала новые травы, когда Мадиклен села ей на плечо.

– Эй! Эй! Ты слышишь меня! – птица дёрнула за рыжую прядь, и Вереск очнулась от транса. – Там в болоте тонет зверёк, ты в курсе вообще?

– Ого! Надо же! Здорово, значит, я могу его спасти! – воскликнула Ведьма.

И третье обстоятельство – Вереск – бросилась прочь, по пути засовывая травы в сумку.

Мадиклен недовольно закричала ей вслед:

– Вот нахалка! Даже спасибо не сказала! Что за создания такие пошли! Ну что…

Но ей никто не ответил, и Мадиклен принялась думать над тем, что ей взя ть с Малыша Нила в качестве оплаты.

Теперь мы снова вернемся к несчастному Волчеку. Он уже перестал кричать, поняв, что никто его не слышит. Из топи теперь торчал только нос и обречённые глаза. Хранитель Маяка смотрел на серо-голубое небо и думал:

«Неужели всё так и закончится?»

Болотная Тварь снова показалась над водой и загородила собой небеса. Тина с её пасти капнула Волчеку на лоб. Весь мир затих. Тварь снова улыбнулась, и где-то вдалеке дружно ахнуло семейство лягушек, которые поняли, что сейчас произойдет.

Дикий крик прозвучал над Лесом..

Зря Болотная Тварь обернулась, ведь из-за этого огромная палка прилетела ей прямо в глаза. Тварь взвыла и нырнула под воду, ища укрытия, а Вереск (это, конечно же, была она) протянула ветку Волчеку.

– Хватайся быстрее, дундук! – крикнула она.

Ему не надо было повторять дважды: путник тут же взялся за спасительную палку скользкими ладонями. В порыве отчаянья и надежды их удалось освободить.

Ведьма схватилась лапкой за осину, обвила ствол хвостом и потянула ветвь на себя. Первый раз, второй, третий… На четвертый раз Волчек с громким «Хлоп!» выскочил из своих сапог и из трясины. Рийсце потянулся по палке. Он полз всё выше и выше, и выше – вот, он уже у самого берега и осталось только освободить лапки…

С клокочущим рёвом Болотная Тварь прыгнула и схватила Волчека за ноги.

– Аааааааа! – закричал Волчек.

– Аааааааа! – закричало семейство лягушек.

– Арарогшггхххх! – завыла Тварь.

И только Вереск не издала ни звука. Она предпринимала решительные меры, и у неё не было времени сотрясать воздух.

Такой наглости на этом болоте ещё не видели! Вереск выпустила из лап палку, отцепилась от дерева, оттолкнулась от земли и прыгнула прямо Твари на голову!

Хищник завизжал и начал отбиваться. Он раскачивал головой, бился о воду, извивался, но Ведьма держалась крепко.

– Беги! Убирайся! – закричала Хранителю Маяка Вереск.

И тут до Волчека дошло, что он больше не в плену. Он в два прыжка оказался на суше, скинул с себя отяжелевший плащ. За его спиной кипела битва.

Вереск теперь держалась на голове твари на одном лишь энтузиазме, да еще и умудрялась бить хищника хвостом по глазам. Трясина фонтаном брызгала на наблюдателей, а Болотная Тварь мечтала лишь о том, чтобы скрыться прочь, и чтобы её болото снова стало спокойным. Она выпрямилась в полный рост и приготовилась нырнуть так глубоко, чтобы утопить эту надоедливую девчонку.

Волчек разгадал план Твари сразу.

– Прыгай! – закричал он своей спасительнице. – Прыгай, а то увязнешь!

– Хах! – только и ответила ему Вереск и прыгнула.

Тварь нырнула под воду, только хвост мелькнул. Раздался тихий всплеск.

Вереск упала рядом с Хранителем Маяка, ободрав себе колени и ладони.

Семейство Лягушек облегченно выдохнуло.

Мадиклен, наблюдавшая за всем действом, фыркнула.

– Бежимбежимбежимбежим! – скороговоркой выпалил Волчек, помогая спасительнице встать.

– Чего бежать-то, она ушла… – пропыхтела Ведьма.

Ага, не тут-то было! Какое бы это было приключение, если бы враги так легко сдавались. Никто не знал, о чём думала Болотная Тварь в глубине своей трясины, но наверняка что-то вроде :

«Они пришли сюда, отобрали мою еду, побили меня палкой и стояли у меня на голове! Неслыханная наглость! Они за это поплатятся!»

И, развернувшись, она начала набирать скорость, щурясь от яркого солнца. Её глаза-светляки не выдержали такого напора и слетели, уплывая прочь, так что Тварь теперь не видела, она только чуяла. Она прорезала своей мордой мутную воду, выпрыгнула на поверхность и завыла.

Невесть откуда у неё появились лапы по бокам. А рот с удивительно белыми и ровными зубами оказался огромным.

Склизким пузом она врезалась в камыш, вынюхивая своих жертв.

А жертвы неблагоразумно заорали. Тварь повернулась к ним безглазым лицом.

– Бежимбежимбежимбежм! – теперь уже в унисон закричали Вереск и Волчек.

Они бросились в Лесную чащу, огибая деревья, пробираясь через кустарники, лавируя между зарослями. Вереск бежала впереди, привычная к местности, а Волчек отставал: бедняга был без сапог и умудрялся наступать на каждую колючку или камень.