Берси получив от меня первичный чертёж, тут же приступил к созданию основных узлов. Сборка гиганта затянется и придётся производить её в заполярье, где нет лишних глаз. И уже потом перегонять на МЗГА. Хотя бы парочку гигантов в арсенал - это заставит фашистов просраться и станет их ночным кошмаром. Но пока что мы летели на запад на не менее новаторском самолёте, несущем три сотни тонн бомб. И запад приближался, мы уже прошли границу РСФСР и летели над просторами белорусской земли. Где-то там внизу бушует война и фашисты осаждают Минск, укреплённый так, как это только было возможно. Сталин выгреб все резервы, делая из городов неприступные крепости. Минск - одна из сильнейших крепостей, вокруг города ДОТы и окопы, противотанковые ежи, огромное количество артиллерии. Первое огромное сражение будет за этот город, или уже началось? Началось. Фашисты бомбят город в условиях превосходства в воздухе, артиллерия ПВО, снабжённая новейшими стомиллиметровыми скорострельными пушками и собранная в большие батареи, стреляет постоянно. Мы поднялись ещё на несколько километров и прошли над городом. Он величественно проплыл под нами. И показались фашисты. Они были на западе от города, основные силы - в десяти-сорока километрах, обстреливали город из артиллерии. Сверху их было хорошо видно, я приказал снизиться и уложить весь груз ковром, прямо по позициям ПВО. В основном это устаревшие немецкие пушки...
Снижаться не пришлось - бомбы были исключительно самонаводящимися, но что важнее, они распределялись в полёте по горизонтали и падали одновременно, усиливая разрушительную мощь. Первая тридцатитонная кассета - шестьдесят бомб, опустошилась. Отсек открылся и убрались стопоры, бомбы вывалились вниз, самолёт замедлился до ста километров в час, чтобы прицелиться было легче. Бомбы падали отвесно и вот, наконец, достигли цели. Шестьдесят полутонных бомб - это очень серьёзно. На довольно приличной площади прогремели взрывы. Фашисты уже закапывались в землю и готовились к налёту, но нашей целью были не люди, а зенитки. Батареи взлетели на воздух и Берси направил все имеющиеся ТУ-85 на позиции нацистов.
Началась потеха - бомбардировщики летели клином и появившись над головами врага, сбросили свой груз - обычные не самонаводящиеся бомбы калибра всего сто килограмм. Опасным было только прямое попадание, но учитывая, что на позиции врага обрушился настоящий град из относительно небольших бомб, прямых попаданий было много. На это и расчёт. Прямое попадание высокобризантной маленькой бомбы разрушительнее близкого попадание большой. В первом случае взрывная волна наиболее мощная и повреждает технику намного эффективнее. Каждый туполев тащил пятнадцать тонн бомб - это сто пятьдесят штук. И туполевых было двадцать шесть, они огненными линиями прошлись по позициям врага, охватив его широкой гребёнкой ковровых бомбардировок и резко разворачиваясь, уходили обратно. А мы - кружили наверху. Когда отбомбились все, пришла пора для точеченого поражения. Второй блок ухнул свой боезапас - шестьдесят неуправляемых бомб летели плотной кучей прямо к немецкому штабу, в полёте они слегка разошлись в стороны из-за ветра на большой высоте и упали уже плотным пятном, разрушив крупный командный пункт. Прямое попадание такого количества бомб разнесло КП в клочья. Остальные блоки бомб мы сбрасывали последовательно на большой обоз, который фрицы везли с собой. Начали рваться снаряды, взрывались бензовозы, машины разбрасывало взрывами. Наконец, пять отсеков открылись одновременно и выбросили триста пятьдесят бомб сплошным потоком, бомбы в полёте нехило разбросало в стороны и они легли так же нестройной кучей, в разные места, почти рандомно. Второй бомбер нёс десять М-бомб. ОДАБы, которые призваны выкорчевать с корнем крупные соединения, чтобы никто не спрятался в окопах. Начался их сброс. Управляемые бомбы М-20 начали падать. Сначала только две, яркие огненные вспышки внизу подтвердили попадание. В радиусе ста метров от М-20 выжигалось всё. Мгновенный перепад температур и собственные запасы кислорода позволяли бомбе создавать вспышку пламени достаточную, чтобы человека мгновенно обугливало. Ещё одна бомба - в бывший командный пункт. Ещё одна - в колонну войск, стоящую на дороге чуть поодаль. С такой высоты не было нужды занимать точную позицию, рули бомбы позволяли почти на несколько километров её отклонять. Взрывы были чудовищно-мощными, но главное - они зажигали то, что ещё не горело - топливо, порох, взрывали снаряды, запасённые немцами и мгновенно, навсегда выводили из строя технику. Танки, драпающие с позиции, одним взрывом разбросало как детские игрушки. Огневая смесь проникла во все щели в двигатель, ствол, кабину мехвода и резким перепадом давления и температуры танк разрывало в клочья, одна сторона оказывалась оплавлена, а сила взрыва отбрасывала многотонную машину на десятки метров, заставляя кувыркаться по земле, башня вылетала из шасси ещё в начале этого действа. Наконец, последнюю бомбы уложили не куда нибудь, а по железнодорожной станции, где немецкие войска перегружали свои военные силы на советские железнодорожные вагоны. Или сделанные по их образу и подобию - колея то разная. Взрыв одной единственной бомбы разнёс железнодорожную станцию и заставил гореть всё, что могло гореть, поезд, стоящий на погрузке, отбросило от путей на некоторое расстояние и он свалился набок, вместе с паровозом.
Мелкие старые досчатые постройки смело так быстро, словно их и не было. Вот это была сила. Сильнее только детонит-кассетные боеприпасы и термояд. Но до детонит-кассетных мы ещё дойдём, когда будет готов супертяжеловес, первый же рейс нужно укомплектовать детонит-кассетными. Шутка ли - бомба пятьсот килограмм, триста кассет с мощностью взрыва по двадцать килограмм тротила. Такое сносит всё сущее лучше ковровой бомбардировки... а если сразу вывалить тысячу тонн детонит-кассетных боеприпасов и одним плотным ковром накрыть врага на большой площади... что ж, это уже уровень почти ядерного оружия. Нужно будет наведаться в Берлин и разнести Рейхстаг... или нет, не нужно. Надо же нашим бойцам где-то расписаться на память?
