Так что излагать сложившуюся ситуацию хокаге пришлось именно Копирующему. Сакура была слишком занята попытками притушить фонтан возмущения Узумаки, а Саске не горел желанием общаться в целом. Сенджу хмуро выслушала, дернула уголком рта и устроила молодежи настоящий допрос, выпотрошив их на информацию с такой скоростью, четкостью и жесткостью, что Ибики бы аплодировал. Нахмурилась еще сильнее:

— Саске прав, неконтролируемый джуин — слишком большой риск на миссиях, — Тсунаде оперлась подбородком на сцепленные пальцы. — Наруто, помолчи. Сакура тоже права — с этой печатью от Орочимару никуда не деться, а взламывать ее слишком опасно.

— Мы что, так и сдадим Саске этому фу-са… м-м-м! — Узумаки возмущенно забрыкался, пытаясь сбросить зажавшую ему рот ладошку куноичи.

— Прав и Наруто, просто так отдавать одного из своих шиноби я не собираюсь, — Сенджу нехорошо прищурилась. — Но такие ситуации не решаются мгновенно. И, Саске-кун, если ты в ближайшие две недели попытаешься выкинуть что-то наподобие этого побега, я лично изобью тебя на полигоне. Так, чтобы переломы срастались не меньше месяца даже при помощи хорошего ирьенина, — химе придавила Учиху ки. — Это ясно? Можете идти.

— Ано… Тсунаде-сенсей, а куда? — рискнула подать голос Сакура.

— Спать! — рявкнула хокаге. — Как это и положено делать ночью!

На лице Узумаки тут же возникло ошарашенное возмущение, у Саске тоже что-то такое мелькнуло в выражении глаз, но более близко знакомая с характером Сенджу-химе Сакура подцепила обоих за шкирку и поспешно вытащила из кабинета.

Хатаке малодушно порадовался, что ему идти следом не надо. Но собаку для присмотра все же отправил.

Переговоры с Орочимару вышли тяжелыми. Сам Копирующий при них не присутствовал — санины встретились при помощи обратного призыва — но то, что Тсунаде едва не убила сунувшихся к ней с претензиями старейшин, иллюстрировало. Да и стол в кабинете хокаге за неделю меняли трижды — даже особо прочные модели производства Тензо не выдерживали. Команда номер семь все это время моталась по мелким миссиям в окрестностях Конохи, да и сам Хатаке очередного задания не избежал. Не сказать, чтобы грабитель, умудрившийся забраться в загородное поместье дайме, был таким уж серьезным противником, хотя и действительно умел пользоваться чакрой — но, похоже, Сенджу-химе просто не хотела отпускать его на длительную миссию.

Неизвестно, какими именно аргументами Сенджу давила на Орочимару, но постулат «Учиха с джуином никуда не денется» она все же перебила. Анализируя итоги переговоров со змеиным санином, Какаши не мог не проникнуться уважением. Во-первых, Орочимару обязывался не обновлять поврежденный джуин на Учихе, а учить его контролю как есть. Во-вторых — именно что учить в течение трех лет. Как, зачем и почему именно такой срок, хокаге объяснять не стала, но безопасность Саске от захвата тела в течении этого периода была гарантирована. В-третьих, в обмен на Учиху в Коноху отправлялся человек Орочимару. Последний из своего клана с сильнейшим кеккей генкаем. Достигший возраста фертильности. Не стерильный.

Болеющий чем-то странным, с чем сам Орочимару справиться не смог. В оплату за обучение Учихи Коноха обязывалась вылечить этого гения. Использование как боевой единицы на миссиях не возбранялось. Размножение не возбранялось.

Попытка Орочимару спустя три года все же захватить себе тело с шаринганом не возбранялась тоже.

Но самым интересным оказалась миссия, порученная самому Учихе. Завербовать нукенина Конохи Орочимару как внештатного агента и поспособствовать превращению Отогакуре в неявный исследовательский центр Листа.

Учиха, когда услышал это, молча уронил челюсть.

Харуно была в восторге, хоть и подпорченном пониманием масштабов задачи. Обожающий взгляд на хокаге от нее был совершенно искренним.

Узумаки победно вскинул кулак и пообещал навалять теме, если тот не справится. Так навалять, чтобы любого фу-саму из его тушки выбить.

Сам Какаши совершенно не знал, что тут можно сказать, кроме озадаченного «м-ма…»

Впрочем, ход Сенджу-химе он оценил в полной мере. Поставить перед Учихой такую задачу — всерьез, не как вероятное-желаемое, а приказом, не допускающим возможность, что тот не справится. Не скрывать это от его сокомандников, тем самым задавая планку им тоже. А еще тем самым в корне загасить возможные бунты и попытки самостоятельно спасать Учиху. Бой не сейчас, бой отложен на три года. Учитесь. Тренируйтесь. Становитесь сильнее.

Можно было не сомневаться, что с такой мотивацией за три года они наизнанку вывернутся, чтобы стать сильнее. И станут. Вряд ли настолько, чтобы суметь одолеть змеиного санина в прямом бою… но, с другой стороны, Итачи сумел дать отпор, будучи ненамного старше. Кто знает, на что окажется способен Саске.

Обмен договорились провести в Долине Завершения на закате следующего дня. Пользуясь тем, что до выхода еще оставалось время, Учиху утащили сокомандники — устраивать прощальный загул. Хатаке же задержался.

— Тсунаде-сама… Вы действительно верите, что Саске справится?

Хокаге подняла усталый взгляд от бумаг на столе:

— А ты — нет?

Какаши осторожно пожал плечами:

— Саске талантлив, но все еще слишком молод. Шаринган позволяет ему учиться быстрее, но…

— Они — другое поколение, — Тсунаде оперлась подбородком на сцепленные в замок пальцы. — Не такие, как мы. Не такие, как Минато. И даже не такие, как Итачи.

— И вы верите? — упрямо повторил Хатаке.

Да, размен оказывался для Листа более чем выгодным. Да, плодотворное взаимодействие со змеиным санином стоило мальчишки с шаринганом. Но… Это был его ученик.

Собой ради интересов Конохи сын Белого Клыка пожертвовать мог. Отправить на верную смерть подчиненного Хатаке — капитан АНБУ мог тоже.

Хоронить учеников он попросту не хотел.

— Знаешь, что это? — Сенджу-химе переложила на стол небольшую пластинку.

— Дерево, обклеенное чакровосприимчивой бумагой. Бумага дополнительно обработана составом для оружейных свитков. Карты для запечатывания? — предположил Какаши.

Санин молча сложила печати, создавая теневую копию пластинки. Прямо чакрой нанесла на него символ фуин, набросала несколько слов и развеяла копию.

— Дальность действия установлена? — Копирующий впился взглядом в проступившие на оригинале карты символы.

— Этим занимается Шикаку, — хокаге провела рукой по бумаге, стирая надпись. — Карты принесла мне Сакура. Рабочий образец, все выкладки, инструкцию по созданию.

Какаши озадаченно нахмурился. Можно было не сомневаться, что у того же Учихи этих «рабочих образцов» окажется при себе не один комплект, что позволит держать с ним оперативную и постоянную связь, но…

— И как это повлияет на шансы Учихи к выживанию?

— Основу для этой технологии, — алый ноготок Сенджу уперся в карту, — Сакура выменяла у Кабуто. И он вряд ли понял, что именно отдал ей в руки. Они — другое поколение. Они иначе мыслят, — Тсунаде немного помолчала. — И я верю, что у них получится вернуть того Орочимару, которого когда-то упустили мы с Джирайей.

— У них? — тоном выделил последнее слово Какаши.

— Именно у них, — усмехнулась Тсунаде.

Возвращаясь из Долины Завершения вместе с беловолосым последышем Кагуя, которого отправил в Коноху Орочимару, Хатаке не мог не вспоминать этот разговор. Сокомандников Учихи за пределы селения не пустили, и прощались они у ворот Конохи… Только не было это прощание тягостным или печальным. Это было обещание. Справиться, вырасти, удивить при следующей встрече. Обещание этой самой встречи, которая обязательно будет. Ладанка омамори* на шее Учихи. Точнее, три омамори — и один из них сейчас грел внутренний карман самого Какаши.

*Омамори (яп. 御守 омамори) — защитный амулет, посвящённый определённому синтоистскому или буддийскому божеству. Слово омамори является уважительной формой слова мамори (守り) — «защита».

Странное пожелание, вышитое на плотной ткани «Под дланью шинигами». Другое, сказанное Учихе уже вслух: «Дорогих мне людей встретит открытое сердце», «Точно, даттебае!». Скупая усмешка Саске и обещание обязательно уделать добе, когда вернется. Крепкие, до синяков, объятия всех троих.