Покричать, что ли, вдруг Хатаке и правда услышит? Правда, парни меня услышат быстрее…

Ксо, да когда же у вас батарейка кончится?

Первым в адекват вернулся все-таки Наруто. Моргнул, пропустил удар, потряс головой, пытаясь понять, что происходит. Рефлекторно поставил блок на очередной удар. Непроизвольно вскрикнул, когда Учиха его швырнул, выворачивая руку из сустава. Пора!

Взбежала по стене потолку к той самой дыре, через которую уходила куноичи, по дороге подцепила Наруто нитями и дернула за собой. Узумаки слегка приложило об камни, но стоило потянуть его за руку, как Наруто очень даже шустро начал перебирать ногами.

— Сакура-чан?

— Это Саске.

— Теме?!

— Печать Орочимару, — вильнуть, вписываясь в поворот. Дыра вела отнюдь не улицу, а всего лишь на следующий этаж. И учитывая, что где-то тут все минирует Какаши-сенсей — дайте мне окно!

— Но как?

— Понятия не имею. Быстрее!

— Но Саске!.. — сзади громыхнуло. Учиха рванул в погоню, и мешающие ему препятствия просто сносил.

— Он Дото порвал, как тряпку, вместе с броней, — окно, наконец-то! — Я не хочу проверять, как быстро он порвет нас!

— Но это же Саске! — джинчурики попытался затормозить.

— Наруто, прыгаем!

Естественно, изображать отважных парашютистов мы не стали. Перемахнули подоконник и шустро побежали вниз по стене. А вот Саске таким заморачиваться не стал, сиганул сразу вниз, выбив приземлением нехилую ямку. Тормознули прямо на стене и рванули под углом девяносто градусов к предыдущему маршруту.

И, кстати… на бегу сунуть свободную руку в сумку со снаряжением, выбросить вверх «световую гранату». Сдавить чакронитью, активируя вспышку.

И заорать во все горло, скачком уходя из-под атаки Учихи:

— Какаши-сенсе-е-ей!!!

Вправо. Влево. Снова влево. Зигзагом. Назад, прыжком вбок. В сугроб, перекатом, дергая за собой чуть замешкавшегося Наруто. Еще один прыжок. Быстрее, еще быстрее, на пределе возможностей…

Блин, Орочимару, что ж ты такой гений-то?

На очередном рывке пришлось швырнуть Наруто куда-то в сторону, петляя уже в одиночку — благо за ним Саске не рванул. Впрочем, Узумаки из наших смертельных догонялок вышел ненадолго, буквально через несколько секунд всем телом налетев на Саске и сбив почти пропущенный мной удар. Учиха загреб его за шкирку, вибрирующее зарычал…

…и вынужден был отшвырнуть добычу в сторону, блокируя удар материализовавшегося будто из воздуха Хатаке.

Все-таки услышал.

— Какаши-сенсей, это Саске! — я обессилено плюхнулась в сугроб, но на предупреждение меня еще хватило.

— Вижу, — Копирующий коротко кивнул, успев послать в мою сторону глаз-улыбку. — Не бойся.

Дальнейший бой слился в неразборчивое пятно. Лязг железа, искры, чирканье молний — и Хатаке уже аккуратно укладывает на снег бледного Саске, с кожи которого медленно сползают пятна джуина. Нездорово бледного… эх, встаем на ноги… встаем, я сказала! Рядом с Учихой снег тоже мягкий! Доплестись, съехать на колени рядом, засветить «мистику». Так… повреждение внутренних органов… небольшое кровотечение, сейчас уберем… селезенке тоже досталось… истощение, перенапряжение, кое-где потянуты, а то и вовсе порваны мышцы… жить будет, короче. Сейчас подлечу, и к утру будет даже бегать.

Фух. Обошлось.

Прихромал Наруто, плюхнулся рядом. Кивнула, давая понять, что следом займусь и его травмами, скользнула взглядом по сенсею — цел, даже не потрепан. Хорошо…

На фоне гулко бухал активируемыми взрывпечатями разваливающийся замок.

Отступление

Куберай Макино был одним из лучших режиссеров Хи но Куни. И одним из самых популярных. Впрочем, он был достаточно мудр, чтобы слава его не слишком волновала. Публика в любом случае запоминает актеров, тех, кто сражается, страдает и любит на экране, а не того, кто стоит за кулисами этой истории. Макино был всей душой предан своему делу — и мечтал снять фильм, который станет живым. В который все поверят настолько, что не будут сомневаться — это действительно было. Но пошлые мелодрамы или хроники о дайме Куберай снимать не хотел. Нет, Макино мечтал создать совершенно особенную историю. Волшебную, полную верности и отваги, преодоления препятствий и несгибаемой воли сражаться до конца.

Макино хотелось создать легенду с хорошим концом, в которую будут верить.

Серия фильмов о принцессе Вьюге приблизила его к этой мечте, к тому же сама судьба привела к нему эту девочку Юки — немного странную, неприспособленную к жизни, но так преображавшуюся перед камерой! Она словно не играла, а действительно была этой принцессой — невезучей, почти отчаявшейся, но все-таки не сдающейся. Расставаться с этой историей было даже жаль, но Макино чувствовал, что продолжать ее не стоит — иначе настоящая, живая легенда что-то потеряет. Превратится в одну из многих сказок: послушать интересно, да только никому в голову не придет, что такое действительно было. Но закончить легенду стоило красиво. Ледники Юки но Куни в качестве декораций, высокоранговые и весьма недешевые шиноби вместо каскадеров — предварительно была достигнута договоренность, что перед камерой будут использованы несколько зрелищных техник. Сценарий, действительно достойный зваться одной из его лучших работ…

Но судьба решила преподнести Макино восхитительный подарок.

Его история ожила еще до того, как попасть на экран.

Малышка Юки оказалась настоящей принцессой, ее продюсер — бывшим соратником ее отца, коварно свергнутым младшим братом, за ней охотились люди тирана, и камера снимала настоящие, а не постановочные сражения. Конечно, придется кое-что исправить, чтобы состыковать отснятые раньше кадры с внезапно вторгшимися в сюжет шиноби Листа — но Макино был готов душу продать за такой шанс, не то что рискнуть, снимая вблизи от сражения. А правки… о, какой фильм он создаст! Яркий, зрелищный, незабываемый! Куберай собирал свою команду годами и теперь был уверен — ни один из них не упустит ни кадра. Скорее уж, переломают руки и ноги, добиваясь лучшего ракурса. И это было восхитительно!

Заснято оказалось действительно все. Бой на огромной плавучей льдине, крушащие ее ледяные же киты, поезд и почти погибшие от залпа кунаев повстанцы… куноичи, отважно принявшая облик химе, чтобы спасти ее. Захват девушки оказался неожиданностью для всех, но о! Как волновались ее сокомандники! Как не находил себе места блондин с полосочками на щеках, каким холодом морозил алый взгляд его товарища! Макино уже видел эту линию, которая непременно будет рассказана кем-нибудь из персонажей — например, наставником юных шиноби, еще не старым, но уже поседевшим. История о двух наследниках уничтоженных родов, что росли как братья и соперничали во всем — в дружбе, в умениях, в бою… за сердце девушки. Как не смогли не вмешаться в бой химе, увидев, что она ищет справедливости. Как решили поддержать цели и помочь принцессе Вьюге вернуться домой…

И как в их сердца одинаково сильно сжимались страхом и потрескивали искрами еще не разгоревшейся мести.

О, это будет его шедевр!

Потом был тихий голос Копирующего ниндзя, излагающего своим ученикам план ночной атаки на замок, растерянная Коюки, сжимающая в ладони розоватый кристалл с красивыми искорками внутри, заразительная улыбка Узумаки — все будет хорошо, сестренка, не волнуйся! Сакура-чан никому себя обидеть не даст, и мы ее очень быстро спасем! Ночной штурм замка, который шиноби собирались проводить одни… но кто бы их спрашивал? Съемочная группа внезапно открыла в себе поразительные таланты к маскировке. Было невероятно жаль, что не выйдет снимать изнутри, как можно ближе — но и так усилители и специальные ночные фильтры позволили составить общую картину. И Макино не мог сдержать захлестывающего его восторга. Хакки Яко! Пусть техника, но зачем же говорить об этом зрителю? Не-ет, пусть его история обрастает подробностями. Потомки клана призывателей и охотников на ёкай, когда-то способные на равных сражаться с биджу… призвавшие всех, кого смогли, когда их подруге грозила опасность… столкнувшиеся в замке злодея с гораздо более опасными демонами!