Саске подумал еще немного. Перебрал слова, стараясь сложить их правильно.

— Если что-то вызывает эмоции, это уже не бесполезная трата.

— Хм. Верно. Но я не знаю, понравятся ли Орочимару-саме цветы.

— Ты так говоришь, будто Орочимару постеснялся бы высказать свое недовольство.

— Нет. Но, может, пока не заметил. Они в уголочке так стоят, — Кабуто потёр лоб. — Я совсем жалкий, да?

Учиха медленно покачал головой. Подумал еще.

— Кабуто, а ты сладкое любишь?

— Нет.

— А что любишь?

Кабуто взглянул на него жалко.

— Неважно. У тебя всё?

— Нет. Так все-таки? Кроме Орочимару?

— Ничего.

— Врешь.

— Чего ты от меня хочешь?

— Реакции. Ты живой, вообще-то.

Кабуто хмыкнул.

— Мне готовить нравится. И порядок. Доволен?

— Угу. Подарю тебе сковородку.

— Даже не думай, — Кабуто возмущённо вскинулся. — Ты же в них не разбираешься!

— Хм. Они серьезно разные?

— Материал, форма, качество… Разумеется, разные!

— А какую надо?

Кабуто нахмурился.

— Зачем тебе это?

— Может, я пожрать вкусно люблю.

— Зачем тебе пытаться сделать мне что-то приятное?

Учиха вздохнул.

— А зачем ты делал мне массаж?

— От меня ещё никто не уходил недолеченным!

Учиха еще раз вздохнул.

— Скажи, ты убивал сокомандников?

— Э?

— Убивал или нет?

— Бывало. И?

— А вот я не смог, — пауза. — Мне вообще убивать не особо нравится. Предпочитаю… иные способы взаимодействия.

— Странное признание. К чему оно? — Кабуто поджал колени к груди и сложил на них руки, постаравшись делать это как можно более расслабленно.

Ну почему, почему он стоит и продолжает мучить?.. Ладони горели, вспоминая прикосновение к этой коже, в голове невольно мелькали неприличные мысли. Чтобы погладить Орочимару-сама, Кабуто приходилось собирать всю свою отвагу, а вот Учиха, казалось, неприличные картинки транслировал сам.

Иные способы взаимодействия, угу.

— Странно, что ты не понимаешь. Если уж мы больше не собачимся — почему я не могу… проявить внимание?

— Ты вообще странный. Чего тебе со мной мириться?

— А зачем нам ссориться, Кабуто? — снова голову набок и непроницаемый взгляд из-под ресниц.

— Потому что есть за что.

— Не думаю, что это так.

Якуши поджал губы.

— Я серьезно. Мы слишком разные, я не смогу заменить тебя, а ты меня. Зачем тогда грызться?

Тёмный, мрачный взгляд.

— И мы будем милыми радостными друзяшками, дарящими друг другу кунаи на день рождения?.. Это вряд ли.

— Друзьями? Вряд ли. Напарниками? Вполне. Что именно тебя напрягает?

— Я не против ваших… взаимодействий с Орочимару-самой и не буду каким-либо образом тебе мстить или как-то мешать. Можешь успокоиться и отойти.

Учиха яростно фыркнул. Очень хотелось сказать, что Кабуто ему не отец, чтобы разрешение на потрахаться спрашивать, но что-то подсказывало — это будет слишком по больному месту. Но успокоиться и действительно отстать не давала уже врожденная педантичность. Так отрабатывались удары — раз за разом, медленно, до исступления.

— Всерьез считаешь, что я из-за этого?

— Да. Из-за чего же ещё?

— Якуши, ты ж умный, чего так зверски тупишь? Или на словах «Орочимару-сама» мозг коротит и отключается?

— Нет причин больше липнуть, — упрямо.

— Ясно, коротит… хм. Никогда не думал, что «Орочимару-сама» можно приравнять к «Саске-кун».

Кабуто прищурился, но ничего не сказал. Ясно, что отвечать — только провоцировать. Но до чего же хотелось расколоть упрямую черноволосую макушку о камень!.. Но нельзя. Орочимару-сама расстроится.

— Интересно, с этим можно бороться? — Учиха снова перекатился с пятки на носок. — И ты так и не сказал, какую сковородку надо.

— Никакую не надо. У меня всё есть.

Еще один тяжелый вздох.

— Ясно.

Ясно, что самому с этим упрямством справиться не удастся. Тут нужен Змей — хотя бы потому, что его Кабуто не может не слышать.

И Саске не видел причин, почему бы просто не постучаться к Орочимару.

— Да? — послышалось из-за двери. — Саске? Заходи.

Зеленоватый Змей лежал на боку и смотрел, как свеча колеблется от его дыхания. Медитировал то есть. Или страдал ерундой. Учиха не знал, как интерпретировать смену цвета: зелёный — это хуже румянца или лучше?.. Опыт подсказывал, что хуже, но привычная бледность Орочимару заставляла сомневаться.

— А если бы это был Кабуто, ты бы его не пустил?

— Почему? Пустил бы. Он бы наверняка пришёл бы с чем-то важным.

— Хм. Тоже верно, — наболтавшийся с Якуши Учиха уселся на край кровати, без спросу принялся разбирать волосы Змея. — Он странный.

— А кто не странный? — философски заметил Змей. — С его историей жизни он вообще на удивление адекватный. Удалось зацепиться.

— За тебя?

— Да. Сначала было приятно.

— Но сейчас слишком сильно? — рука съехала с волос на плечо.

Орочимару хмыкнул.

— Ты тоже не горишь желанием общаться со своими фанатками.

— Да… — и, словно бы невзначай: — Красивые цветы.

— Так, Саске! — Орочимару извернулся, подминая его под себя и укладываясь сверху. — Ты чего задумал? Зачем тебе мой Кабуто?

— Смеешься? Его от тебя и Рикудо не сманит. Просто… он странный. Хочу разобраться.

— Начни с вопроса, сколько ему лет и когда день рождения.

— Я начну с того, когда ему в последний раз что-то на день рождения дарили.

— Ах, Саске-кун… Да ты никак влюбился?

Учиха приподнялся на локте, чтобы заглянуть Орочимару в лицо. Змей же не считал, что он поведется на такую детскую подначку?

— У тебя тоже странная реакция, — сообщил он. — Не хочешь делиться помощником, или тебе все-таки льстит его обожание?

— Почему «или»? Эти варианты не исключают друг друга, — хмыкнул Орочи. — А если серьёзно… Кабуто — другой. Не такой, как ты или я. Слишком сложный, запутавшийся сам в себе, как слишком длинный змей в собственном хвосте, в который ещё и палки повтыкали, чтобы точно не развязался. Любое воздействие создаст слишком непредсказуемый результат, чтобы его совершать.

— Хм. Но ты мне не запрещаешь на него воздействовать. Почему?

— А разве запрет тебя остановит?

— Причина же не в этом.

— А какая ещё тебе нужна причина, Саске?..

— Вот ты сейчас серьезно? Непохоже на тебя.

— Саске, пуся. Не еби мне мозг, принеси лучше мягкий пледик.

— Хорошо, — Учиха и в самом деле встал, порылся в шкафу, доставая запрошенное. — А цветы хоть понравились?

— Понравились. Красивые.

— Хорошо… Расчесать тебя?

Орочимару закутался в пледик, как немаленькая куколка, и кивнул. Саске невозмутимо достал гребень и принялся вычесывать гладкие пряди. Хотя невозмутимость эта была только внешней — Учиха запутался не хуже того же Кабуто и окончательно перестал понимать поведение и мотивы окружающих его людей. А Змей только поглядывал на него со смеющимися искорками в ехидно-жёлтых глазах, наблюдая за зачатием мозга.

— Слушай, а почему ты того же Кабуто на секс не развел? — разродился Саске минут десять спустя.

— Хм.

Орочимару помолчал, попытавшись представить, как бы это выглядело. Передёрнулся.

— Иметь в постели безвольную куклу не входит в список моих желаний.

— Все так плохо? — Саске подумал немного, отложил гребень. Прижался губами к плечу — шея слишком уязвима, и рискованно лезть к ней без спросу.

— Очень. А почему не вмешиваюсь… надеюсь, хоть у тебя что-то получится.

— То есть в целом ты не против?

— Не против. Только если он сбежит, медика я буду делать из тебя.

— Пф… — Учиха медленно потерся носом о висок.

Озвучивать, что уговорить Кабуто на какие-то действия будет гораздо сложнее, он не стал. Да и вообще больше ничего говорить не стал.

Хотя очень хотелось спросить, действительно ли на базе есть все виды сковородок.

========== Реабилитация ==========