Саске тихо хмыкнул:

— Посмотрим, что ты скажешь после.

— Но ты-то чего боишься? Ты же с ним в команде был!

— Вот именно!

Кабуто негромко рассмеялся.

— Кто бы знал, кого видит в кошмарах Учиха Саске…

— Я просто трезво оцениваю степень угрозы.

Тут уж Якуши не выдержал и громко заржал. Учиха скосил на него взгляд, фыркнул и прибавил ходу.

Лучше поторопиться, а то ведь Узумаки додумается, что вместе гулять веселее.

***

Второе явление «Орочимару» во дворец даймё вышло чуть ли не более внушительным, чем первое — по уровню паники так уж точно. Саске забрал браслеты, расплатился за них честь по чести. Купил заодно по красивой коробочке к каждому, чтобы не дарить, завернув в тряпицу. Не погнушался встретиться с сыном даймё — восторг мальчишки стоило поддерживать. Вряд ли тонкий стилет понравился ему больше живой змеи, зато, может, и пригодится. Хотя, как выяснилось, Джун отличился тоже, отравив пытавшуюся броситься на мальца бешеную собаку. Учиха потрепал ребенка по голове, с многозначительной усмешкой сообщил, что больше ему ничего не угрожает, и ушел.

Дела были закончены, можно возвращаться… домой.

Так странно было думать о подземной базе Орочимару — дом.

***

А в подземной базе коварный змей коварно вызывал на разговор Итачи, используя химическое воздействие. То есть алкоголь. А так как они были в одном теле, то и пьянели они на равных.

— Ну что тебе надо? — вздыхал Учиха. — Я же изо всех сил сотрудничаю, зачем ты ещё это пьёшь?

— А я знаю, что не изо всех, — отвечал Змей, выпивая забористой второй степени очистки. — Ты меня любишь?

— Ответ на этот вопрос может иметь плохие последствия.

— Что-то мало я выпил…

Не вовремя — или вовремя, как посмотреть — вернувшиеся ученики тоже были привлечены Змеем к суровому делу пития алкоголя. Мотивировал Орочимару это тем, что кое-кому нужно уметь не только сексом заниматься, но и пить.

— Лучше бы я согласился на рамен… — обреченно вздохнул Саске.

— А кто предлагал? — тут же насторожился Змей.

— Его бывший сокомандник, — тут же сдал Кабуто. — От которого он бежал быстрее, чем от злящегося вас, Орочимару-сама.

— А, этот джинчурики?.. Ну ещё бы… Ты пей, пей, не стесняйся.

— А пьяная оргия будет? — с надеждой спросил Якуши.

— Тссс! Итачи спугнёшь! Сейчас как смутится и забаррикадируется!

— Орочимару, не надо делать из меня фиалку…

— А трезвый ты такой фиалка. Прям как девственник, хотя я почти уверен, что за тобой бегали и грозились доплатить.

— Вот именно, грозились.

— Вы вслух разговариваете, — меланхолично заметил Саске, разглядывая саке в своей пиалке.

— Жу-у-утко? — поинтересовался Орочимару, приближая своё лицо к нему. — А ну куда?! Сейчас я ещё выпью, совсем прятаться негде будет!

— Злодей. И как тебе в голову пришла такая мысль?.. Нет бы просто конфисковать, он ещё сам пьёт…

— Скажи спасибо, что без контрабандиста, а в милой и уютной домашней компании. Кабуто, не жульничай! Пьяней, я сказал.

— Так точно, Орочимару-сама, — грустно вздохнул Якуши. Сейчас пришла очередь Змея троллить.

— Так это кто-то на базу протащил? — Саске мысленно пообещал себе следующему контрабандисту незамысловато морду набить.

— А то! Смотри, какое качественное!

— Команда алкоголиков, — пробурчал Кабуто тихонько.

— Попрошу! У нас была прекрасная команда извращенцев! А алкоголь — это с горя, не иначе. Саске, ты пей, пей. На выдохе хоп!

— А ещё сами прививаете алкогольную непереносимость ученикам, — продолжал гундосить Кабуто. — Что за произвол?..

— Прекрасный произвол. Могу, значит, запрещаю! Ты тоже пей.

Якуши зажмурился и опрокинул в себя саке. Пить он не любил, но иногда приходилось.

— Оно же гадость на вкус… — Саске недовольно зажмурился, выдыхая.

— И я о том же, — тоскливо заметил Итачи.

Несмотря на то, что они использовали одно тело, разговаривали Итачи и Орочимару совершенно по-разному, в жизни не спутаешь.

— Ты подожди, сейчас эффект будет. Весело станет!.. Тс! А ты к пиале не тянись, нам пока хватит.

— Я надеялся уснуть.

— До признания не усну!

— Завтра тебе будет стыдно.

— А у тебя разве есть совесть?..

— Что за признание? — Саске был еще достаточно трезв, чтобы среагировать на подозрительный момент.

— На извечный вопрос пьяных людей!

— Орочимару, чему ты моего брата учишь?..

— А против других моих методов ты не особо возражал!

— Как мне тебя стукнуть хочется…

— А голова-то — твоя.

— Вот то-то и оно.

— Не будь таким печальным, пуся.

— Мне непонятна твоя эйфория.

— Мальчики вернулись! Живыми, здоровыми! И их можно напоить. Ну разве не прелесть?..

— Ну, если с этой стороны смотреть…

— Зануда.

— Пьяница.

— А печень-то твоя!

— Не тренированная, и я этого не стыжусь.

— Кабуто, и часто сенсей так?

— Раз в полгода. Но, правда, таким счастливым я его вижу впервые. Обычно он жалуется на одиночество нормального человека среди дебилов, не понимающих элементарные концепции вроде корпускулярно-волново-ментального триединства чакры.

— Тяжело быть гением! И гением не убийства, а исследования! Итачи, не тянись к пиале! Что ты такой невесёлый? Веселись.

— А можно мы всё-таки совсем-совсем напьёмся?

— Вот нас-то за что, если признание выбивают из Итачи?

— За компанию, наверное. Орочимару-сама как выпьет, сразу таким общительным становится… Наверное, поэтому со своими сокомандниками он никогда не пил.

— Пф! Ты просто представь, сидишь так, отдыхаешь, расслабляешься… и тут Тсу начинает пытаться тебя убить. Прикольно? Не прикольно!

— А вы что, к ней приставать пытались?..

— Я сдерживался, чтобы не сказать, как прекрасны её сиськи, прямо две идеальных подушки…

— Не могу поверить, что мы обсуждаем грудь Тсунаде-химе.

— А мы не обсуждаем! В общем, не надо… А покушать — надо. Так что, Итачи, не признаешься?

— Орочимару, пошли спать, а? Что-то мне не нравится это состояние…

Порядком захмелевший Учиха-младший тихо хихикнул. Такая озабоченность в голосе брата и впрямь была забавной. Ну еще бы, вряд ли идеальный Итачи позволял себе когда-нибудь напиваться. А голова так кружится… точно, как под гендзюцу дезориентации. Интересно, у Орочимару тоже?

— Вот, они уже смеются…

— Да не бойся, Итачи, не сожрут они тебя. Я тебя защищу! И вообще, как это такой серьёзный шиноби, а к таким простым удовольствиям неустойчив.

— Я просто не страдал такой ерундой.

— Да, ты страдал по более важным вещам. Что, Кабуто? Хочешь под бочок?

— Я плохой змейка, — заявил Якуши, укладываясь рядом и подставляя беззащитный живот. — Я ревнивый, слишком.

— Кого-нибудь убил?

— Э-э-э… нет.

— Значит, умеренно. Выпей ещё.

Саске тем временем прикидывал, как бы втихую просочиться наружу. От такого количества саке на голодный желудок мутило — пока что несильно, но доводить до закономерного результата не хотелось.

При взгляде на жареную рыбу с рисом, стоящие на столе, мутило даже сильнее.

— Орочимару-сама, надо Саске покормить, а то, кажется, ему рыба не нравится…

— Какой привередливый!

— Орочимару-сама, я всё понимаю, но нам бы поесть, умыться…

— Ну и идите! — гордо заявил Змей, натурально нахохлившись.

— Мы сходим и тут же вернёмся…

— Я тогда уж не буду таким счастливым, во!

— Но вы же всё равно не останетесь один?

— А толку-то, если он только сбежать и хочет?

— Так силком же поят, — резонно заметил Саске. — Купальня, чай, а потом мы вас расчешем, м?

— Ладно, злыдни. Уходите! Бросайте меня одного!

— Мы грязные и голодные злыдни!

— Да валите уже! Быстрее уйдёте, быстрее вернётесь… наверное, — проговорил Орочимару, наливая себе ещё одну.

Кабуто подхватил Саске за локоток и выскользнул наружу.

— Капец. Философские беседы были лучше.