— Почему? — склонённая набок голова, упавшие на плечо волосы.

— Он точно не станет в процессе ставить эксперименты по восприятию шарингана, — фыркнул Учиха. — Ну и… мне интересно посмотреть на его реакцию.

— Ну, тогда тебе придётся подождать, пока он в более-менее адекватное состояние придёт.

— Более-менее адекватное? — Саске недоуменно моргнул.

— Я его затрахал, — скромно признался Змей.

Саске еще раз моргнул.

— Э-э… настолько разная выносливость?

Довольная лыба была ему ответом.

— Можешь ещё сходить посмотреть, как это выглядит.

Учиха с некоторой тоской посмотрел на несколько исписанных листов, уперся руками в стол, вставая.

— Пожалуй, да. Я все равно что-то упускаю.

— Упускаешь из воспоминаний?..

— Упускаю в целом. Какого-то куска не хватает. Все это как-то связано с Мангекью шаринганом, но зачем Итачи так нужно было, чтобы у меня он тоже пробудился?

Саске немного помолчал, обдумывая. За Орочимару не водилось привычки задавать риторические вопросы. Если требовалось до кого-то донести информацию — объект этого ставился перед фактом. Санин никогда не лгал. Мог поиграть с истиной, но опускаться до прямой лжи было ниже его достоинства.

А еще все змееныши очень, очень быстро усваивали простое правило.

Если Орочимару-сама говорит куда-то не лезть — нарушать запрет не стоит.

Поэтому если Змей уточняет, хочешь ли ты что-то знать — стоит дважды и трижды подумать, прежде чем отвечать.

— Да, — коротко, тяжело. — Я должен во всем этом разобраться.

Орочимару прикрыл глаза, вздохнул.

— По легенде, первыми владельцами Мангекью Шарингана были братья Учиха Мадара и Учиха Изуна. Тогда-то и выяснилось, что от использования Мангекью слепнут… И что лечится это пересадкой чужого Мангекью.

Несколько секунд тишины. Учиха резким, дерганным движением отвернулся, пряча лицо. Пальцы впились в столешницу до треска и вот-вот должны были выломать кусок дерева.

— Саске, — мягко позвал Орочимару.

Молчание. Только плечи задрожали.

Змей положил руку ему на плечо.

— Не надо действовать столь иррационально. Во-первых, не стоит расстраиваться до конца расследования. А во-вторых, если уж расстроился, нет необходимости переживать это в одиночку.

Саске медленно, все так же дергано повернулся обратно. Уткнулся лбом в плечо.

— Это… так больно. Даже просто… предполагать, — голос звучал глухо, словно слова не хотели проталкиваться сквозь горло. — Так глупо.

Орочимару обнял его и начал медленно перебирать волосы, отвлекая от боли внутри.

— Да, больно, — согласился он. — Могу даже представить, насколько. Но это рабочая версия. Все факты говорят за неё. Попробуем найти новые?..

— Глупо, что мне так больно от того, что это мог быть всего лишь рационализм, — Саске глубоко вздохнул. — Ты что-то знаешь? Поэтому отвергаешь те варианты, которые напрашиваются?

— Да, знаю, — согласился Змей, продолжая поглаживать волосы.

— Но не скажешь? — Учиха прижался плотнее.

— Почему? Я знаю, что эта мысль причиняет тебе боль. Иногда полезно принять реальность такой, какая она есть, но только в том случае, если не остаётся никаких сомнений в том, что это именно реальность. Иначе это просто бессмысленная трата нервов.

Снова несколько секунд молчания.

— Расскажи, — тихо. Саске не привык просить.

— Есть ведь ещё один вариант, — помедлив, проговорил Орочимару. — Но он, возможно, причинит тебе ещё больше боли.

— Еще больше? — Учиха коротко хмыкнул. — Даже интересно, что это за теория.

— Даже если брать теорию с передачей глаз… их можно передавать в обе стороны.

— Не верится как-то, — Саске чуть повернул голову.

— А в то, что тебя выращивали ради глаз — верится?

— Это логично. И укладывается в образ чудовища… но в это я просто не хочу верить.

— А ведь обе эти теории равновероятны. Образ — это не доказательство. Образ зачастую создаётся специально. А ещё нужно учитывать вероятность того, что обе эти теории неверны и есть ещё какая-то причина, о которой мы не знаем… — Змей погладил его по щеке большим пальцем. — Всё ещё хочешь обратный гипноз?..

Тихое фырканье.

— Почему бы это я должен был передумать?

— Мало ли… Хочешь срочно?

— Есть какое-то дело, которое нужно завершить до этого?

— Да, вывести Кабуто в нормальное состояние.

— Хм. А как?

— Ну, пойдём посмотрим.

Якуши на открытие двери среагировал неадекватно — неловко дёрнулся, сполз с кровати спиной вперёд и попытался забиться в угол.

— Эй, ты в порядке? — Саске присел на корточки рядом с ним.

— Мгм, — Кабуто кивнул. А затем помотал головой и попытался спрятаться за Учиху.

— Хм. Орочи-сенсей настолько тебя затрахал?

Кабуто посмотрел на него беспомощно, не зная даже, как выразить всё это «настолько».

— Десять клонов, Саске. Десять клонов.

— На одного тебя? — Учиха непроизвольно вздрогнул.

— И меня было десять клонов, понимаешь?..

— Эм. Нет.

— Теневые клоны передают опыт носителю, — прокомментировал Орочимару, садясь на кровать и счастливо потягиваясь.

— Хм. Извращенцы или экстремалы?

— А почему не то и другое? — удивился Змей.

— П-п… потому что я так больше не хочу! — заявил Кабуто, но, подумав, добавил: — Максимум семь.

— Хм. Тебя оставить отдыхать или помочь искупаться?

Якуши задумался.

— И-искупаться?.. Хочу. Очень.

Саске сгреб его на руки, повернулся к санину:

— Ты с нами?

— Да, мне тоже бы не помешало… ополоснуться, — мурлыкнул Орочимару, которому десять клонов оказалось удовлетворительно, но можно и ещё немного.

— Интересно, ты специально учился говорить таким двусмысленным тоном?

— Я не виноват, что люди думают только об одном…

— Кабуто, ты тоже считаешь, что он специально? И удовольствие от этого получает? — уточнил Учиха.

— Конечно, — Якуши утвердительно кивнул. — Он так любит делать, особенно среди подростков. Боюсь представить, как он шутил, когда сам был подростком.

— Как будто ты мой язык не видел… Внезапное «лизь» всегда было очень впечатляющим.

Саске насупился. Он вдруг вспомнил, как это самое «лизь» лишило его нескольких спелых помидоров.

А на подземной базе они, между прочим, дефицит!

— Саске? Ты чего надулся? — удивился Орочимару. — Вспомнил, как сам морщился?

— Вспомнил, как у меня помидоры отбирали.

Змей от неожиданности поперхнулся.

— Серьёзно?..

— Вот, кстати, да, Орочимару-сама, — Кабуто был достаточно затрахан, чтобы потерять часть пиетета. — Нам очень не хватает в рационе свежих фруктов и овощей. Поставки зерна, рыбы и мяса регулярны, но у нас половина мелких не знает, что такое яблоки.

— А те, кто знают, периодически тупят, зачем это есть, — фыркнул Учиха.

Ему, росшему в семье, успели вложить в голову понимание того, что еда должна быть разнообразной. Да и потом с питанием проблем не было. А вот многие из змеенышей до встречи с Орочимару голодали. И потому признавали по большей части только рыбно-мясной рацион — потому что в их прошлой жизни мясо даже пробовать редко кому доводилось, не говоря уж о том, чтобы есть его вволю.

— Хм… Действительно, как-то не подумал об этом, — согласился Орочимару, открывая дверь купальни. — Не хотелось бы, чтобы мои ученики гибли от голода просто потому, что не знают, что яблоко надо кусать. Ещё какие-нибудь полезные жалобы есть?

— Жалобы на «лизь» ведь не принимаются? — уточнил Кабуто.

До него только что дошло, что его несут на руках. Да ещё кто! Саске! Аж целый Учиха занимается его транспортировкой в ванную!.. Умереть не встать…

— Разумеется, нет. Об этой жалобе я знаю и не считаю необходимым что-то исправлять, — Змей меланхолично наполнял ванну. Ему тоже тёплой воды не хватало для полного счастья.

Саске усадил Кабуто на лавку, зарылся в шкафчик в поисках мыла и полотенец. О Итачи и Мангекью шарингане он старался пока не думать, хотя…