Имя самого Яниса почти не мелькало, разве что в каких-то профильных изданиях упоминали, что именно он первым из серпентеров присутствовал при пробуждении змея и бросился к нему, наплевав на все. Впрочем, это было изложено весьма обтекаемо и под соусом «ждем новых прекрасных работ», так что особой роли не играло.
О реальном участии Яниса в ситуации знали только наги: отправленное Рилонаром сообщение все-таки дошло адресатам. Но там на защиту встала чешуйчатой непреодолимой стеной ба Наиша, отсекая всех и вся любопытствующих. Да не особо и рвались — Змеи же!
Все это Янису мимоходом сообщал Рил, в эти дни буквально поселившийся в планшете — одни уши из-за него и торчали. Он даже засыпал порой в обнимку с ним, а не с Янисом, выматываясь в попытке лавировать среди всего этого внезапного хаоса.
В конце концов, если можно уловить на волне всеобщего безумия еще немного выгоды — почему и нет?
Янис подозревал, что тут его эльфа испортил господин Тукдан с его по-дворфски деловой и по-человечески хитрой хваткой, но сделать ничего не мог — сам по уши был в делах. А если выныривал, то о работе думать не хотелось.
Потому что Рилонар действительно неуловимо изменился после всего произошедшего.
Стал жестче, решительней. Куда-то исчезла вечная холодность, на смену непроницаемому толстому льду пришла морозность прихваченного инеем металла, будто острие кинжала, таящееся под тоненькой прозрачной коркой. И это выражалось во всем: в словах, в жестах, в отношении к Янису.
Если раньше при посторонних их связь со стороны эльфа мог выдать только камень союза, то теперь Рилонар четко и недвусмысленно давал понять, что они вместе. Горгона в первые разы просто сам себе не поверил. Чтобы Рил — и так откровенно? Потом немного привык, но все равно каждый раз с трудом сдерживался, чтобы не поймать эльфа змейками на каждое проявление собственничества в его сторону. Что ни говори, такая своеобразная ревность была непривычна, но приятна.
А еще Яниса по-прежнему завораживала темная сторона его эльфа. Вообще Ян не страдал романтикой опасности и не особо проникся пещерами дроу, но в исполнении Рилонара это выходило так… Просто дух захватывало, и хотелось разогнать всех свидетелей, чтобы не смели залипать на Рила вместе с ним.
— Удивительный мир, — поделился Ян как-то вечером. — И я теперь знаю, какое самое лучшее воспоминание подарила мне Шьяра.
— М? — эльф взглянул на него поверх планшета.
— Ты оттаял, — просто сказал горгона.
Тогда Рилонар ничего не ответил — улыбнулся и отложил планшет. На следующий день Янис на площадь едва дополз, но был настолько счастлив, вдохновение так распирало, что отлеживаться казалось безумием. Правда, статую дельфина пришлось переделывать трижды, а то она все время выходила какая-то… неприличная.
Понемногу хаос вокруг Змеев успокаивался. Были согласованы договоренности о разделе мест обитания, сколько-то Старших собирались перебраться в Айрават — благо с помощью драконов и мастеров стационарных порталов было реально построить переход достаточной мощности. Среди серпентеров первый ажиотаж тоже пошел на спад — теперь они активно составляли графики посещения Шьяры, чтобы не перегружать местную инфраструктуру. Владельцы туристических агломераций, естественно, не желали упускать такую возможность, поэтому спешно расширялись. И вот тут кто-то вспомнил про площадь.
— Ведутся работы, доступ запрещен, — сам Ян сказал это всего один раз, когда его поймали у ширм, традиционно огородивших все подходы к площади. Потом поток вопросов обрушился на Рилонара, но тот держался стойко.
А буквально через два дня в воздухе над площадью поймали молодого дракончика, который решил разведать, что же там такое интересное делают.
— Такими темпами скоро и квадрокоптеры запустят, — обеспокоился горгона.
Рилонар в ответ улыбнулся так, что у Яниса сердце ухнуло куда-то в кончик хвоста. Он не узнал, что там нагородил эльф, но все оставшееся время небо над площадью было чистое-чистое, не считая облаков. Даже морские птахи не летали, хотя раньше мелькали частенько.
Поэтому к окончанию сроков работы местные, уже пообвыкшиеся, что из воды может вынырнуть не только дельфин, но и громадная змеиная башка, нашли себе новый повод для переживаний и извелись от любопытства. Правда, делали они это на изумление вежливо и Яниса не беспокоили. Только Ксантия один раз не выдержала и таки утянула еще раз поплавать с дельфинами — уже в море, а не в бассейне. И Рила с Ронолом в воду запихнуть умудрилась, даже сделала фото.
Там же они познакомились с невестой Рашшеса, оказавшейся молоденькой, очень смущающейся такому именитому мастеру нагайночкой. Ян проболтал с ней несколько часов, в основном расспрашивая, как она воспринимает Шьяру. И свитера купил, больше десятка — родни и друзей у него хватало, жаль, не все любили подобные вещицы.
Посиделки оказались очень кстати, внезапно уютными, почти домашними — и одновременно пропитанными духом Шьяры, так что остаток работы он доделывал на подъеме, быстро.
— Рил, ты как — дождешься общей презентации или накануне сам посмотришь? — спросил Ян пару недель спустя, когда любопытство достигло апогея и только что не искрило.
Они, пользуясь тем, что на площади наводили последний марафет перед презентацией, выкроили себе полдня отдыха и ничего не делали, даже планшет в молчаливом согласии столкнули на пол и змейки задвинули его под кровать.
Лежащий на животе Рил пожал плечами, снова зажмурился: змейки в этот момент скользили по спине, не столько разминая мышцы, сколько просто массируя чешуей.
— Наверное, сам. Там ведь что-то… особенное? Наше?
— М-м-м… Не совсем. Скорее, принадлежащее Шьяре, — Ян повернулся на бок, подпирая голову ладонью. — Знаешь, как местные познакомились с дельфинами?
— Не интересовался, — легко признался Рил. — И так очень много изучать пришлось. Расскажешь?
— Исследовательский корабль, один из первых, попал в шквал, тут бывают очень сильные бури в некоторых регионах. Его потрепало, кого-то даже за борт смыло… Главное, разбило в хлам рубку — попали на скалу очень неудачно, и снесло ходовой двигатель. А дельфины собрались стаей и сначала выловили людей, а потом дотолкали тоже поврежденные катера до спасателей, — Янис говорил быстро, с горящими глазами — дельфины все еще пленяли его воображение. — Знаешь, дельфины тут, оказывается, не только выступают перед туристами. Есть и специальные стаи, которые обследуют подводные конструкции, есть поисковики — у них очень совершенный эхолот, позволяет найти на дне даже некрупные предметы. Вроде бы даже хотят с помощью дельфинов подводные карты составлять, но это пока проект. Ну и спасателей часто сопровождают.
Он помолчал и признался:
— Я когда про тот корабль информацию нашел, сразу понял, про какое «начало» говорил Аверх-ая.
— Фениксы не говорят ничего просто так. Я рад, что у тебя получилось понять, Ян.
Горгона улыбнулся, перекатился ближе:
— У меня ведь был ты.
— Но понял ты сам. Ты вырос, — теплота и серьезность тона заставляли жмуриться, как и уютные объятья эльфа. — Спи, завтра покажешь мне площадь.
***
Завтра наступило подозрительно быстро: Янису казалось, что только-только закрыл глаза, а вот уже Рил будит, выпутываясь из обвивших его змеек, дергает за ухо и напоминает об обещании. Обещание заставляло сердце екать — как, впрочем, каждый раз, когда показывал свое новое творение тем, кто дорог.
Так что всю дорогу до центрального острова Янис боролся попеременно с волнением и зевотой: плыли еще по темну, он сам вчера настоял и даже спать пораньше уполз, но все равно не выспался. Всю сонливость как рукой смахнуло, когда пришли на место.
Открытие должно было состояться вечером, сразу после заката, рабочие еще не пришли, так что площадь была темна и пустынна. Но где-то там уже вот-вот должно было встать солнце, и Янис невольно дернул попавшуюся под руку змейку: Рилонар уже сейчас осматривался, пытался понять, что и как.
