– Как? – удивился Антошка.

– А очень просто! – ответил папа. – Войсы говорят с нами при помощи музыки. И в мамином игрушечном пианино тоже живёт крохотный человечек-войс. Ты нажимаешь на клавишу – и он тебе отвечает. Только ты пианино не ломай, чтобы внутрь заглянуть. А то знаю я тебя. Сам таким был – любопытным. Захочется на человечка взглянуть – и пианино разломаешь.

– Я не буду ломать, – пообещал Антошка серьёзно.

Пианино стало его любимой игрушкой. А для бабушки – «головной болью» и «страстью Господней». Антошка целыми днями на слух подбирал весёлые детские песенки из мультиков. Только ему иногда звуков не хватало, потому что клавиш на пианино было совсем мало. И тогда он начинал сочинять что-то своё. А ещё на старом мамином игрушечном пианино было очень трудно играть двумя руками – вечно они друг об друга спотыкались и мешали.

Сосед со второго этажа, дедушка Илья, любил сидеть на лавочке перед подъездом. Одной рукой он опирался на тросточку, а другой разбрасывал хлебные крошки. И всегда вокруг было много птиц. Антошка знал от папы с мамой, что дедушка был когда-то дирижёром большого симфонического оркестра. И папа шутил, что дедушка теперь дирижирует птичьим хором.

Для Антошки у дедушки Ильи всегда был припасён подарок – конфетка, яблоко или мандаринка.

Однажды дедушка зашёл к ним домой и попросил папу помочь починить кран на кухне.

– С большим удовольствием, Илья Андреевич, – согласился папа. – Вот и Антоху с собой прихватим. Не возражаете?

– Буду очень рад, – ответил дедушка Илья.

– Заберите их от греха, – улыбнулась мама. – Я хоть догенералю спокойно…

Было воскресенье, и мама решила сделать в квартире генеральную уборку. А когда мама делала генеральную уборку, Антошке с папой всегда хотелось бежать из дома подальше – может быть, даже улететь на Луну.

– Это не мужчины со мной живут, – говорила мама, – а поросята! – И ругала за беспорядок на полках, сор в углах, жирные пятна на столе перед компьютером.

Поэтому папа и Антошка с радостью пошли на второй этаж чинить кран.

В квартире у дедушки Ильи играла тихая музыка и было сумрачно. Пока папа с дедушкой разбирались с краном, Антошка сидел в кресле-качалке и рассматривал комнату. Хотя стоял солнечный день, окна были задёрнуты плотными зелёными шторами, на столе горела лампа. Все стены были заставлены высокими, до потолка, книжными полками.

В углу стояло пианино с открытой крышкой и нотами на подставке. Антошка подошёл ближе. На корпусе пианино были вырезаны узоры, свет от лампы отражался в бронзовых подсвечниках, а клавиши были не белые, а светло-жёлтые. Антошка нажал клавишу и замер от восторга. Звук был живым и ласковым, совсем не похожим на глухое дребезжание кукольного пианино.

Антошка нажал другую клавишу. Потом ещё одну. И ещё…

– Поменять бы надо «ёлочку», Илья Андреевич, – сказал папа, возвращаясь с дедушкой в комнату. – А то рвануть может. И так уже еле дышит. Вы купите только, я вам живо поставлю.

– Спасибо, Гриша… – Дедушка Илья посмотрел на Антошку, замершего около инструмента. – Нравится?

– Раритет, – сказал папа. Он наклонился над подставкой для нот и прочитал: – «Циммерман», тысяча восемьсот девяносто пятый год… Ух ты! Я такого и не видел никогда. Немецкое…

– Это мне ещё от деда досталось. – А у нас, – улыбнулся папа и подмигнул сыну, – у нас непонятно что. Верно, Антоха?

– Мне ваша мама говорила, что Антон музыку любит, – сказал дедушка. – Давайте его послушаем.

Он выключил магнитофон, подозвал Антошку к себе, стал громко хлопать в ладоши – и велел повторять.

Это была смешная игра и совсем нетрудная. Антошка всё повторил – и выиграл. После этого дедушка Илья попросил, чтобы Антошка спел песенку. Антошка спел про кузнечика. После песенки нужно было повернуться к пианино спиной и не подглядывать. Это тоже была интересная игра: дедушка нажимал клавишу и просил Антошку эту клавишу найти. Потом стал нажимать клавиши по две, по три или сразу много и спрашивал, сколько он сейчас клавиш нажимает. Антошка ещё не очень хорошо помнил цифры, поэтому показывал на пальцах – две, четыре, семь – и ни разу не ошибся. Дедушка хвалил, говорил:

– Умница, внучек… – И повторял, уже для папы: – Это замечательно, замечательно!

И вот дедушка Илья нажал сразу девять клавиш, хитро посмотрел на Антошку и попросил сказать, сколько тут звуков. Услышав этот аккорд, Антошка заметно погрустнел, опустил голову и стал рассматривать пол под ногами.

– Не угадал? – тихо спросил папа.

– Здесь другое… – шепнул дедушка, внимательно глядя на Антошку. – Подождите…

Когда звуки совсем исчезли, Антошка поднял голову и посмотрел на дедушку.

– Красиво, правда? – спросил дедушка. – А сколько тут звуков? Сколько клавиш я нажал?

Девять – показал Антошка на пальцах.

– Правильно, что ли? – Папа с сомнением смотрел на дедушку Илью.

– Абсолютно! – улыбнулся дедушка.

– Ёлки-палки! – воскликнул папа удивлённо.

Тут в дверь позвонили. Это мама пришла за ними, позвала обедать. Она уже перестала убираться, и можно было без страха возвращаться домой. Дедушка Илья, когда уже стояли в коридоре, подарил Антошке книжку – «Маленькие прелюдии и фуги» Баха.

– Какие странные буковки! – удивился Антошка. – На жуков похожи.

– Это ноты. Видишь, музыку тоже можно записывать на бумаге, как сказку, – объяснил дедушка Илья.

Антошку волшебная книжка, в которой музыка написана вместо слов, заворожила. Он держал её двумя руками, раскрытую, и рассматривал.

– Скажи дедушке спасибо! – напомнила мама.

– Спасибо! – спохватился Антошка.

– У вашего сына очень хороший музыкальный слух, – на прощание сказал дедушка Илья. – На мой взгляд, абсолютный. Но важнее то, что он умеет вслушиваться в звуки. И очень на них откликается. Душой откликается, понимаете? А это уже редкий дар.

Учите его музыке обязательно. У нас талантливых много, да только наученных мало. Учите.

Дедушка посмотрел на Антошку весело, но и грустно тоже. И, как взрослому, пожал на прощание руку.

Папа очень обрадовался, что дедушка Илья похвалил Антошку. Весь день он был взволнован. А вечером признался, что давно хотел отдать Антошку учиться играть на пианино.

– Почему именно на пианино? – спросила мама. – Мне, например, очень скрипка нравится.

– Потому что пианино – самый мужской инструмент, – гордо ответил папа.

– Почему это он мужской? – возразила мама. – Разве мало женщин на нём хорошо играют?

– Много женщин на нём хорошо играют. Но только все великие пианисты – мужчины.

– Так уж сразу и скажи, что все великие люди – мужчины, – улыбнулась мама. – А нам, женщинам, на них надо целый день у плиты трудиться, чтобы их величие не проголодалось.

– Зачем же целый день? Можно только три раза – на завтрак, на обед и на ужин.

– Это и есть целый день… – вздохнула мама. – И по-моему, никакое величие здесь ни при чём. По-моему, ты сам жалеешь, что в детстве музыкальную школу бросил. Вот и хочешь, чтобы сын за тебя теперь отдувался.

– А вот и не угадала! – не согласился папа. – Мы, мужчины, никогда о прошлом не жалеем!

Вечером, когда Антошка уже лежал в постели, папа зашёл к нему в комнату. Он всегда перед сном заходил к Антошке поболтать немного. Они стали говорить о дедушке Илье.