Отморозков было трое. А парни в баре были тренированными бойцами. Да и я сам поучаствовал в этом действе. Дружный залп нанёс несовместимые с жизнью раны в районе верхней части тела. Для реанимационной капсулы работы не оставили, зато дроидам – уборщикам работы привалило. Прибывшая практически немедленно служба безопасности собрала у всех записи нейросетей под протокол и после короткого изучения всех отпустила без выдвижения обвинений.

Ларса было жалко. Он, да ещё пара парней, с кем я тогда прошёл местную войнушку – вот и все мои друзья. Где – то есть и другие, но вот тут в душе образовалась пустота. Её тогда требовалось заполнить.

– Достань там бутылку из-под стойки.

– Наследники будут ругаться.

– Нет у него наследников, доставай, помянем.

Это Йося. Мой второй друг на станции подошёл. Я и с ним служил. Он служит в станционной безопасности на крупном посту, хотя и кроется от всех, кем именно. Я так подозреваю – он безопасность в безопасности. Выпив за упокой души Ларса и немного поскрипев зубами, Йося принялся допрашивать.

– Почему? И побыстрее.

– Есть только подозрения.

– Не крути. Тут и так есть кому крутить.

– У меня конфликт с Осталосом. Личный. Я подозреваю, что это он нанял отморозков. А они попёрлись без проверки.

– Этот урод зарвался. Сейчас отморозков прокрутят на контакты и тогда мы пойдём и выбьем из него всё его дерьмо. Ты с нами?

– А в качестве кого?

– Я имею право стационеров привлекать для операций СБ волонтёрами.

– С вами. Что с Ларсом?

– Он завещал всё ассоциации ветеранов. За её счёт и будет похоронен. Представитель скоро будет тут. Он обещал сбросить приглашение на церемонию.

– Ларс пожелал быть похоронен как пустотник?

– Точно. Прямиком в топку светила.

Если знаешь, кто это мог быть, все сомнения трактуются против подозреваемого. А Осталос Нарисоват и не скрывался даже. Камеры станции зафиксировали его контакт с тремя жителями Фронтира, что транзитом следовали по трассе из содружества куда – то в глубь территории беззакония. Как они нашли друг – друга, история умалчивает, но вот передачу обезличенного чипа с деньгами камеры зафиксировали. Из рук в руки. И то, что через два часа эти уроды вдруг встали из-за своих столиков и дружно направились в «Три стопки» – тоже трактовалось против мафиозо. В общем, по итогам анализа, юридический арбитр выдал предписание на задержание и медикаментозный допрос разумного Осталоса Нарисовата. Чем мы с Йосей и занялись. Не одни, ещё пяток безопасников привлекли.

Изюминкой ситуации было то, что с ним за столиком в ресторане сидела моя бывшая. И она же и наблюдала, как Йося задерживал её нынешнего папика, не отходя от столика колол ему препарат для допроса, пока двое его подчинённых держали Осталоса, а я и оставшиеся двое других безопасников держали на мушке боевиков профсоюза, которых там называли советниками. Такие рожи, страшно представить, что они могут насоветовать.

Естественно, что после применения специальных препаратов для допросов босс поплыл и тут же всё и выложил. Убивать он не заказывал, это уже самодеятельность отморозков была, привычных к такого рода способу решения конфликтов. Но вот нанял и направил их именно он. В задачу найма профсоюзный босс поставил захватить и доставить в ангар, принадлежащий ему мою несговорчивую тушку для длительной беседы на экономические вопросы. Йося, после освещения деталей преступления не поленился, проявил профессиональное любопытство и поспрашивал про многое. Особо интересовали все тёмные делишки, о которых знал или предполагал ранее. Всплыли и другие преступления. Помимо контрабанды, вымогательства, захвата имущества, принуждений и прочей мелочёвки всплыли неуплата налогов владельцам станции и пара оставлений без помощи, когда заартачившихся докеров выбрасывали в скафах на окраине системы в чистый космос и «забывали» сообщить о том, чтоб прислали помощь. И если за налоги владельцы станции раздевали до трусов, то оставление без помощи тянущее на каторгу, многое меняло. Поэтому один из подручных вскинулся и ухватился за компактный игольник, что висел у него под курткой. Быстрый урод, вполне возможно даже модифицированный. Но лучшие к мафиозо работать не пойдут, а этому не тягаться с пилотами в реакции. Полное брюхо парализующих игл тому свидетельство. Я тоже гуманен. Каторга на радиоактивных рудниках лучше быстрой смерти за такое. Именно этот урод и выбрасывал из корабля докеров в космос. Самый страшный кошмар пилота – зияющая пустота вокруг и воздуха на два часа. Жуткая смерть – врагу не пожелать. Мучительный выбор: задохнуться или поднять забрало и помереть от декомпрессии. Именно поэтому и мы и противник чаще расстреливали спасательные капсулы, чем оставляли висеть в безвоздушном пространстве.

Йося забрал всех. И даже бывшую прихватил для разбора. В офисе безопасников он каждого прогонит через полноценный допрос, а согласившихся и через ментоскопирование. Бывшая точно согласится. Ей светит депортация. А если учесть, что на ней долг, то будет депортация в сторону Фронтира с переуступкой долга. Это не совсем рабство, но выкупаться она будет долго и хорошо это понимает. Она стерва, а не дура. А тут, может что слышала случайно – нейросеть в специальном сканере вытащит всё, а добровольное сотрудничество могут и зачесть. Не дура, однозначно. Я сбросил тогда запись протокола задержания с нейросети и уже собирался уходить, когда Йося остановил меня, положив левую руку на плечо, а правой протянул наплечную кобуру с портативным игольником, наручным считывателем, какой – то мелочёвкой и отдельно потом протянул чип на предъявителя. Трофеи из карманов подстреленного мной бандита. Всё по закону – трофеи достаются победителю.

Как меня нашла Рэми, когда я заливал горе по потерянному другу после прощания и кремации в светиле в поганой рюмочной на втором ярусе причалов, я не имею ни малейшего понятия. Может даже Йося сдал. Ему она тоже нейросеть ставила. Она нам всем её ставила. Я пил спотыкач. Правда, не самый поганый. Этот спотыкач мне продали за двойную цену, и, подозреваю, держали только для своих. Мне было всё равно, что пить, но я согласился. Рэми поставила вторую бутылку, которую ей протянул бармен, даже не спросив, а просто кивнув и она, поставив вторую стопку принялась пить вместе со – мной. Молча. И за молчание я был особенно благодарен. А когда мы допили и меня немного отпустило ведение отделяющегося от захвата бота контейнера с тем, что осталось от моего друга, я внезапно всё решил:

– Уговорила. Я лечу с тобой. – Произнести это оказалось удивительно легко и даже язык не заплетался. А потом выставил свой бот и ненужное барахло на торг. Для того, чтоб выжить во-Фронтире нужны оборудование, знания и хорошие попутчики. Оборудование можно было купить, контакты были. Знания даст Рэми, а с попутчиками я определился.

Вынырнув из омута воспоминаний событий, что состоялись почти три месяца назад, я обнаружил, что прикладываюсь к пустому стакану. Роксут уже кончился, и, похоже давно. Воспоминания, они напомнили мне, как я оказался здесь, в зоне, где даже наличие силы не гарантирует безопасность. Слава всем космическим богам, а в пустом пространстве сложно оставаться атеистом, нам пока везло. Мы не погибли и вышли на след коварного похитителя романтичных девиц. Да и наше состояние гораздо лучше, чем до начала пути. Всё же и опыта, и знаний, и практики поднабрались.

Хлебнув добрый глоток Роксута и закинув похрустеть какую-то закуску, что завалялась в шкафчике, я завалился в кресло. Вечер воспоминаний, старт которому дала удачная перестрелка, удачно переросшая в сделку, продолжился. Собственно, история началась гораздо раньше. И если бы небыло начала истории, не попасть мне сюда, в её середину.

Космический бой всегда напоминает неспешный брачный танец крупных животных. Многотонные махины аккуратно передвигаются в пространстве, стараясь не задеть друг – друга, прикрываясь бронёй и силовыми экранами. Периодически они обмениваются залпами из крупнокалиберного вооружения, лучами сверхмощных лазеров, выпускают ракетно – торпедные тучи. Между ними вертится юркий москитный флот, который выпускают огромные носители. Хотя, нет – нет, да и попадаются небольшие, тактические носители на десяток – другой единиц летающей техники. Бронированные штурмовики пытаются достать своим ракетным вооружением крупнотоннажные корабли противника. Их задача – просадить силовое поле крупного корабля, что позволит крупным крейсерам и линкорам сделать удачный залп и вывести из строя частично или полностью громадину. Ещё одна цель штурмовика – двигатели крупных кораблей. В силу технологических особенностей дюзы разгонных двигателей беззащитны и отличная мишень для штурмовиков. Кроме того, только штурмовики могут зайти в тыл кораблю, во время боя постоянно обращённому носом к противнику.