Фотографии! Этот тип хотел, чтобы она посмотрела какие-то фотографии!

Таня бросилась вниз, на кухню. Фотографии лежали там, на столе. Разглядывая их, Таня поднялась обратно в кабинет.

Господи! Она никогда не думала, что со стороны это так пошло. Таня кинула фотографии в печку. И тут же подумала о фотоаппарате. Она достала одну из фотографий и отправилась в зал. Таня сразу сообразила, откуда велась съёмка: из окна её комнаты, которое выходило в зал почти под самым потолком. И здесь её ждало открытие: на подоконнике стоял не только фотоаппарат, но и видеокамера.

Таня вернулась к печке, и, кинув в неё фотографию, закрыла дверцу. Через минуту всё было кончено.

Итак, осталось: ведро, нож, «полароид» и видеокамера. Всё это Таня решила уничтожить завтра вне дома. Она сложила оставшиеся улики в ведро, достала из видеокамеры флэшку и, вставив её в ноутбук, стоявший на рабочем столе мужа, включила компьютер.

Таня видела десятый сон, когда почувствовала, что в постели не одна. И тут же весь накопившейся в ней ужас, который она прятала внутри себя весь этот вечер, после убийства, вырвался наружу. Истерика оказалась настолько бурной, что мужчина, обнимавший Таню, очутился на полу. Впрочем, всё быстро закончилось, и Таня, оглушённая собственным визгом, успокоилась. Мужчина оказался мужем, и Таня, всё ещё дрожа всем телом, прижалась к нему.

– Вот уж никак не думал, что напугаю тебя, – прошептал он, обнимая всхлипывающую Таню.

Таня ничего не ответила, только сильнее прижалась к нему. Она начала засыпать, как вдруг муж сказал: «извини», встал и направился в ванную. И почти сразу оттуда донёсся ужасный грохот. Таня вскочила и, как была голой, бросилась в ванну.

В ванной никого не оказалось, но весь пол усеяли осколки зеркала. Таня посмотрела туда, где висело большое, во всю стену, зеркало. Оно оставалось на месте. Ничего не понимая, она уставилась под ноги: осколки так же покрывали пол.

– Ну, знаешь! – возмутилась Таня. Она развернулась и, выключив горевший в ванной комнате свет, направилась к лестнице, ведущей вниз, в зал. На лестнице, там, где та поворачивала на сто восемьдесят градусов, на небольшой площадке темнел человеческий силуэт, подсвечиваемый снизу светом от торшера, стоящего у лестницы в зале.

– Ты что разбил в ванной?! – гневно спросила Таня и, протянув руку к выключателю, зажгла бра на лестнице.

Прямо перед ней стояла Ольга Маркус. Всё её тело было затянуто в чёрную матовую кожу. Таня, разинув рот, уставилась на Ольгу. А та, криво усмехнувшись, двинулась вверх по лестнице, к Тане. Подойдя вплотную, Ольга приблизила своё лицо к Таниному и, касаясь губами её губ, сказала с придыханием:

– Вот и всё, крошка, время пришло.

Таня в ужасе отшатнулась и налетела на стоящую за спиной Фаю. Одежды на Фае не было совершенно. Из глубины спальни, из самого тёмного её угла, появилась мужская фигура в великолепно сидящем чёрном фраке. В этой фигуре Таня узнала мужа своего, Евгения. Подойдя к Тане, он грубо оттолкнул Фаю и, взяв Таню за руки, открыл рот, собираясь что-то сказать.

Но, опережая его, заорала Таня и, рванувшись, освободила руки. Тут она сообразила, что стоит по колено в какой-то жидкости. Свет, попадающий в спальню со стороны лестницы, стал зелёным. Ольга и Фая куда-то пропали, пропал и муж Тани. Стало стремительно темнеть, и в меркнувшем свете, Таня увидела, что со стороны лестницы снизу вверх устремился поток тёмной жидкости. И тут же уровень жидкости вокруг Тани стал стремительно подниматься. Из лестницы прямо на Таню вынесло гигантскую дохлую крысу, тело которой частично сгнило. Морда крысы, не тронутая гниением, копировала выражение лица Добермана в наиболее интимные моменты близости с Таней. Проплывая мимо Тани, крыса открыла глаза и сказала голосом того же Добермана:

– Кровь и секс, что может быть лучше!

Тут наступила полная темнота, и в этой темноте Таня почувствовала, что жидкость подступила к самому горлу, и ощутила её вкус на своих губах. Это был вкус крови. До Тани долетел звук флейты, и она, обернувшись на звук, увидела в углу под потолком мерцающую зелёным цветом крысу, столь сильно похожую на Добермана. Крыса играла на флейте. Таня плавала в крови, и когда беспрерывно поднимающийся уровень прижал её к потолку, она поняла, что сейчас умрёт. И вдруг всё исчезло.

Таня лежала в своей постели, а от лестницы падал поток рассеянного белого света. И в этом потоке стояла человеческая фигура. Таня перевела дух и почувствовала, что стала липкой от пота.

– Женька, – сказала она, протягивая руку к ночнику, – иди ко мне. Такие ужасы сняться.

Щелчок выключателя лампы в тишине спальни прозвучал как выстрел. На верхней ступени лестницы стояла Ольга Маркус. Голая. Только белые лайковые перчатки до локтей – и всё. Какие-то неуловимые черты лица изменились в её облике, и в общем-то не блиставшая красотой Ольга стала ослепительно красивой.

Страх, охвативший Таню в первые секунды, когда она увидела Ольгу, исчез, и его место заняло безумное желание любить. Ольга подошла к Тане, и медленно, с натягом, сняла перчатки со своих рук. Бросив их на ночной столик, рядом с кроватью, она раскрыла объятья и упала на Таню.

В этом месте река делала крутой поворот, и Вадиму пришлось изрядно потрудиться вёслами, чтобы лодку не швырнуло на скалы. Таня, сидевшая на корме, пыталась рулевым веслом помочь Вадиму, но он, похоже, её усердия не заметил, зато Таня уронила руль в воду. Они миновали пороги, и лодку вынесло на прямой и спокойный участок реки. Вадим направил лодку к левому берегу, и вскоре они причалили к песчаной косе. Жанна, сидевшая на рюкзаках на носу, спрыгнула в воду и, захватив с собой часть поклажи, направилась к лесу.

– Ух, ты! – сказал Вадим. – На том берегу медведь.

Таня обернулась, но никого не увидела.

– Врёшь ты всё, Вадим Плюш, – улыбнулась она, – хочешь меня напугать, а ничего у тебя не получится. Я смелая и ловкая.

– Ловкая, – сказал Вадим, – а руль утопила. Уж не от ловкости ли?

Он сложил вёсла в лодку и встал.

– Эх, ты! – сказала Таня. – Нашёл, чем женщину попрекать, какой-то деревяшкой.

– Деревяшка деревяшке рознь, – сказал Вадим, улыбнувшись. – Эта, например, была просто незаменима.

– Скоро вы там? – крикнула Жанна. Она была на берегу, и в ожидании Вадима и Тани сидела на песке.

Таня помахала ей рукой.

– Жанна, она кто? – спросила Таня.

Вадим обернулся и посмотрел на Жанну.

– Красивая девчонка, – сказал он. – Вообще-то она моя племянница.

– Да? – сказала Таня. – Как интересно…

– Вода тёплая, – сказал Вадим, опуская ноги в воду. – Искупаться бы.

– Ага, – рассмеялась Таня, – голышом.

Она перебралась на нос лодки и спрыгнула в воду. Они потащили лодку к берегу и дальше на берег. Тащил в основном Вадим, а Таня просто шла рядом, держась за борт лодки. Вытащив лодку до самой кормы, Вадим остановился, тяжело дыша. Подошла Жанна и, подав Тане полотенце, спросила:

– Тут остановимся или дальше пойдём?

– Мне здесь нравится, – сказала Таня, отряхивая ступни. – Да и темнеть скоро начнёт.

– Это точно, – сказал Вадим. Он достал со дна лодки верёвку, один конец которой был привязан к металлическому кольцу на носу лодки, и отправился к ближайшему дереву.

– Отсюда до озёр примерно шесть километров, – продолжил он, привязывая лодку, – за два-три часа дойдём. Там есть избушка, а в ней обязательно продукты. Или вы, девушки, собираетесь все эти дни жить под открытым небом и питаться тем, что сами поймаете?

Девушки переглянулись и стали обуваться.

– Надеюсь, через эти горы нам переходить не придётся? – спросила Жанна, указывая рукой на горную гряду.

– Нет, дамы, – улыбнулся Вадим, – мы идём к их подножью.

Они шли уже третий час, и хотя тропинка была на удивление ровной для леса, Таня вымоталась полностью.

– Давайте ваш рюкзак, Таня, – сказала Жанна, когда Таня поравнялась с ней. Жанна, несмотря на длительную ходьбу по лесной тропе, выглядела свежо и бодро. Передавая рюкзак, Таня не смогла сохранить равновесие, и опёрлась о Жанну, ощутив её упругое сильное тело.