Финские конники в шведской армии отличались свирепым нравом и неустрашимостью, и имели легендарную репутацию. Через 300 лет в Финляндии была выпущена почтовая марка в память финской кавалерии армии Густава Адольфа
Аке Тотт, командир кирасирского полка и бывший командующий финской кавалерии, благодаря своей фамилии имел зловещую репутацию
Самым эффектным полком из них был кавалерийский полк Аке Тотта, имевший 12 рот. Современники характеризовали 33-летнего Тотта как «свирепого человека», а его фамилия была созвучна с немецким словом смерть «Todt», что сам Тотт активно эксплуатировал. Его кирасиры носили черные кирасы, а на флаге полка была изображена «Мертвая голова», из глазниц которой росли цветы. Ранее Тотт был командующим финской кавалерией, и поэтому в полку служили многие финны, которые прежде воевали под его началом. Кроме них в полку служили также шведы и значительное количество немецких наемников. Летом 1631 года Тотт принял активное участие в очищении Мекленбурга от имперских войск, и пользовался доверием короля.
На тактику шведской конницы большое влияние оказал опыт войн с Польшей, когда шведам приходилось противостоять легендарным крылатым гусарам, а также нехватка людских и материальных ресурсов. Например, пара кавалерийских пистолетов стоила очень дорого, и их обычно не хватало для обеспечения всех всадников. С тем же было связано облегчение защитного вооружения - шведы просто не могли обеспечить всех своих кавалеристов кирасами и шлемами, не говоря уже о других защитных доспехах. Поэтому главный упор в действиях кавалерии делался на лихой кавалерийский удар.
Для большего удобства и подвижности шведская кавалерия строилась в три шеренги, причем третья шеренга обычно составляла резерв первых двух. Как нам кажется, избранное Густавом Адольфом построение в три шеренги объяснялось нехваткой людей и лошадей. В тактической инструкции для кавалерии указывалось, что только первая шеренга и в исключительных случаях - вторая, получала право на пистолетный выстрел (но только из одного пистолета - второй выстрел должен был оставаться в резерве), с дистанции, когда они увидят глаза противника (наиболее эффективной дистанцией для стрельбы считалось 10 метров), после чего всадники должны были атаковать врага холодным оружием. Вторая и третьи шеренги должны были приберечь свой огонь до момента прорыва вражеского боевого порядка. В то же время, караколирование как таковое, не было запрещено, просто в шведской кавалерии применялось крайне редко.
Вопреки распространенному мнению, Густав Адольф заботился об обеспечении своей армии предохранительным вооружением. Известен случай, когда во время осады Франкфурта-на-Одере, он приказал своим офицерам надеть доспехи, заявив: «Если мои офицеры погибнут, то кто будет командовать моими солдатами?» (сам король из- за последствий ранения, не мог носить кирасу, и, возможно, многие офицеры следовали его примеру). Однако главная проблема была в том, что Швеция не могла обеспечить изготовления необходимого количества доспехов, и даже после вступления в войну положение не улучшилось. Например, в ноябре 1630 года в двух наемных прусских кавалерийских полках кирас хватало только на оснащение 45 всадников в каждой роте - они должны были составить три передовые шеренги по 15 человек в каждой.
В январе 1631 года шведы разместили в Нидерландах заказ на изготовление 4000 кирас для тяжелой кавалерии и 4000 единиц защитного вооружения для легкой кавалерии, однако к моменту начала битвы при Брайтенфельде эти доспехи еще не были готовы. Это и стало главной причиной облегчения снаряжения шведского всадника. Кирасы и шлемы были оставлены только тяжелой кавалерии - кирасирам, каждый из них был вооружен палашом и двумя пистолетами. Кирасиры, как правило, составляли резерв армии, и у шведов никогда их не было больше, чем несколько рот. Драгуны, или линейная конница, имели шлемы, длинные ружья или мушкеты и шпаги. Легкая конница не имела никакого защитного вооружения. В результате, как вспоминал прикомандированный к шведскому штабу бранденбуржец риттермайстер Буркерсдорф, перед битвой при Брайтенфельде лишь незначительное количество шведских кавалеристов имели броню, что резко контрастировало с их противниками, закованными в сталь с головы до ног.
В итоге к моменту вторжения в Германию, из-за постоянной нехватки вооружения, оснащения и коней, шведские кавалеристы выглядели довольно убого и бедно, особенно в сравнении с всадниками империи. Даже в 1631 году хороших лошадей было мало, так что не случайно Тилли накануне Брайтенфельда заявил своим офицерам, что у шведской кавалерии настолько плохие кони, что «даже наши мальчишки из обоза имеют лошадей лучше, чем они». Перед битвой Густав Адольф прекрасно осознавая, что шведские всадники на своих маленьких лошадках, не имели никаких шансов перед лицом закованных в сталь имперских кирасиров на их тяжелых жеребцах, дал следующий совет своим кавалерийским командирам: «Всадники должны только нанести лошади глубокий удар шпагой, широко повернуть её в ране и сильно вспороть её - в этом случае и всадник и конь быстро придут в сильное замешательство, после чего их можно также быстро добить».
Артиллерия. Чтобы пушки в любой момент могли оказать поддержку наступающим войскам, Густав Адольф стремился придать артиллерии подвижность. Вопреки широкому мнению, шведы не взяли с собой в Германию так называемые «кожаные орудия», оставив их в Польской Пруссии. Основу артиллерийского парка армии составляли скорострельные бронзовые 3-фунтовые полковые пушки, весом около 280 килограмм, которые выстреливали 1,5-2 килограммовое ядро на дальность около 800 метров. Эти пушки отличались хорошей подвижностью - их могли передвигать два-три канонира или одна лошадь, что позволяло им быстро двигаться вместе с наступающей пехотой.
Для огневой поддержки артиллерия, в частности, полковая, придавалась пехотным полкам - по две пушки на полк, в то время как тяжелые орудия использовались батареями. Командующим артиллерией Густава Адольфа был выдающийся Леннарт Торстенссон, которого король считал своим самым способным офицером.
При Брайтенфельде в шведской армии было 42 полковых орудия, распределенные по шесть на бригаду, и 12 тяжелых (батарейных) орудий (24- и 12-фунтовых), по три орудия перед каждой бригадой в центре шведского боевого порядка. Расчеты орудий и их обслуга насчитывали 630 человек.
Кирасирский доспех первой половины XVII столетия
Леннарт Торстенссон, командующий шведской артиллерией и, по мнению короля, самый способный офицер его армии
Тактика. Густав Адольф по праву считается «первым полководцем своего века», чье военное искусство стало «образцом для величайших полководцев последующих времен». Шведский король внимательно изучал военную историю от древности до современности и активно внедрял все новые прогрессивные методы ведения войны, прежде всего по опыту Нидерландов и протестантских немецких княжеств.
Шведское боевое построение считается самым передовым в Новом времени. Армия строилась в две линии, а глубина построения пехоты была уменьшена - шесть шеренг, вместо прежних 12. Уменьшив глубину построения, король добился: 1) большей протяженности линии, при той же силе части; 2) большей силы огня; 3) резко уменьшилась потенциальная цель для вражеской артиллерии.
Более того, шведы строились в разрозненном шахматном порядке, а не плотными колоннами, сохраняя интервалы между мушкетерами, кавалерией и пехотой. Такое построение позволяло активно маневрировать войсками на поле боя. Не важно, в какую сторону надо было наступать или откуда враг наносит удар - шахматный боевой порядок позволял пехоте и кавалерии моментально изменить направление атаки.
