- Что мы с ним будем дальше делать? Марк, давай оставим здесь? - Спросил уже знакомый голос.

- Э, нет, я хочу получить его место, - ответил поивший Меченого мужчина, - так что несем. Аглая будет счастлива сама казнить неудачника.

- Да мы же не дотащим его. Надо было остальных брать. Несли бы по очереди.

- Ничего, здесь недалеко аул есть. Оттуда почтаря отправим. Пришлет за ним других. Дотащите! Разнылись, словно квочки, а не солдаты.

Марк поднялся, повернулся к тропе и получил мощный удар в спину. Всплеснув руками, полетел вниз мимо Сергея и Таира. Они с ужасом наблюдали, как безвольно висящая голова стукалась о почву и покрывалась кровью и землей. Еще минута, и Марк скрылся за деревьями.

- Ты что? - спросил один из солдат.

- Да пошли они все! Этого бросаем здесь. Все одно не выживет, того добьем внизу.

- А дальше что?

- Кто проболтается, тот - труп. Вот что дальше. Возвращаемся к нашим. Велено устроить засаду на западном склоне. Вот и будем там сидеть в засаде. Со всеми. Запоминайте: Меченый помер от ран по дороге, а Марк слетел в пропасть, - если жить хотите. Разворачиваемся!

Таир подождал, пока стихнут шаги вверху, подал знак Сергею двигаться за ним, поднялся на тропу и пошел по ней в противоположную ушедшим сторону. Сергей догнал его быстро. Тропа полого спускалась вниз. Сергей все время морщился, как от зубной боли. Чувство, будто его вываляли в грязи, сжимало горло. В груди стало тесно и что-то щемило. Таир остановился, оглядывая окрестности. Они приближались к ущелью, на дне которого шумел поток. Взглянув на Сергея, Таир спросил:

- Ты что? Тебе плохо?

- Нет, гадко как-то.

- Да волки они, согласен. Но мы Марку все равно не поможем, да и Меченому тоже. Пусть уж лежит. Знаешь, наши люди иногда показывают чудеса выживаемости. После катастрофы произошел тот еще отбор. Выжили самые здоровые. Только вот крылья приобрели. Но мне они не мешают.

- Да я тоже, кажется, привык, - ответил Сергей.

Часть третья

Васька

Глава семнадцатая

Чувство полета

Васька сел на корточки, прижался спиной к дереву и заплакал. Сначала он плакал тихо, потом, вникнув в свое положение, зарыдал в голос. Там, за буком, что-то произошло. Что-то страшное. Тропа, по которой он только что шел, завалена, поперек лежит высохшая (Ваську это особенно пугало) сосна. Что случилось? Выход из дупла засыпан камнями! Не выбраться. Никак не выбраться! Васька вдруг замолчал: в дупле стало очень темно. Он взглянул на овальное оконце. Там, загораживая свет, торчала в ареоле пробивающихся по контуру лучей, всклокоченная борода. Низкий голос проговорил:

- Кто здесь? Отзовись.

Васька, дрожа всем телом, прижимаясь к дереву, поднялся. Теперь кроме седой растрепанной бороды он увидел нос картошкой, глубоко посаженные прищуренные глаза под густыми седыми бровями и морщинистый лоб.

- Малец! Ты откудова? Как забрался?

Васька молчал, не в силах оторвать взгляда от удивленного лица.

- Ох, сейчас я!

Лицо исчезло. Васька подошел к оконцу, выглянул. Все осталось на своих местах: и сухая крона сосны, и ее полусгнивший ствол, перегородивший тропу, и тело мертвой птицы. Васька смотрел, все больше пугаясь. Он достал смартфон и сфотографировал крону с мертвым филином. Васька слышал, как за его спиной старик ворочает камни. Один покатился вдоль лежащего на тропе ствола и упал вниз. Едва различимый в шуме потока неясный "ух" раздался очень нескоро. Когда отвалился последний валун, свет загородил старик в черном балахоне, напоминавшем монашескую рясу. Васька как-то ездил с матерью в монастырь, запомнил, как выглядят монахи.

- Малец, вылазь! - позвал старик.

Васька послушно вышел из дупла. Далеко на севере сияла снежно-алмазная в лучах солнца вершина. Та самая, которую Васька сфотографировал новым смартфоном.

- Как звать-то тебя? Али ты немой?

- Васька.

- О, знать, не немой. Уже хорошо. А я Никодим из монастыря. Знаешь про наш монастырь?

Васька отрицательно покачал головой. Он разглядывал ветхую, местами в заплатах, рясу монаха.

- Так откудова ты?

- Из Первомайского.

- Не знаю такого. Это деревня? - расспрашивал монах.

- Да, село. Городского типа.

- А, ну если городского! Куда ты теперь? - Старик оперся спиной о скалу за деревом и придирчиво рассматривал Ваську.

- Домой, здесь минут двадцать идти.

- Что-то ты путаешь, парень. В двадцати минутах ничего нет - вон там, за мостками - часа два пути и монастырь. А тут...

- А мне направо, за склон горы.

- Там развалины. Пойдем-ка вместе.

Старик никак не хотел отпускать Ваську. Монах поднял огромный мешок и, поморщившись, закинул его на спину. Васька догадался, что лямки мешка натерли старику спину и плечи. Он пошел вперед, но не по тропе, а наверх по пологому склону, низко наклоняясь под давящей на него тяжестью. Васька смотрел вслед и не двигался. Старик оглянулся, позвал:

- Давай, здесь сверху все видно.

Васька быстро догнал монаха. Со склона открылся великолепный вид на горные хребты, но деревни не было. Васька различил несколько остовов домов, густо поросших кустарником. У него закружилась голова, и он мягко опустился на траву. Когда Васька очнулся, то ощутил легкое покачивание. Подняв голову, увидел внизу бурлящий поток. Старик монах нес его по шаткому навесному мосту, перекинув, как тюк, через плечо. Бревна скрипели, ветер раскачивал мост. Васька зажмурился.

- Очнулся, малец, - монах почувствовал, как сжался Васька, - не боись! Донесу.

На спине у монаха так и висел мешок. Перейдя через мост, монах поставил Ваську на землю. У того все еще кружилась голова.

- Пойдем. В монастыре у нас настоятель, знаешь, голова та еще! Он все знает. Точно. Он даже о компьютерах слышал. Так что сейчас разберемся. И кто ты, и как тебе помочь, - Никодим легонько подтолкнул Ваську вперед. - Иди прямо по тропинке. Чтобы я видел.

Васька чуть осмелел, спросил:

- Может, я помогу? Тяжело ведь вам, я вижу.

Старик остановился, достал из мешка две сырных головы, передал Ваське, сказал:

- Возьми под руки. И не так тяжело будет, и мне помощь.

Они прошли еще немного, пока их глазам не открылись старинные стены монастыря. Васька едва не задохнулся, узнав тот самый монастырь, куда они с матерью совершали паломничество несколько лет назад.

Двухэтажное здание монастыря так же белено, как тогда. Крыша покрашена в зеленый цвет. Склон горы, к которому прилепился монастырь, зеленел густым лесом, совсем рядом со стенами Васька рассмотрел тщательно возделываемые делянки с какой-то растительностью. Подходя ближе, он узнал кочаны капусты, высаженные ровными рядками, морковь, даже петрушка с укропом здесь росли. На делянках работали, пропалывая, несколько мужиков и баб в обычной одежде.

Никодим провел рукой по Васькиной спине. Васька вопросительно взглянул на него.

- У тебя нет крыльев, - задумчиво произнес Никодим.

- Конечно, нет, - Васька даже засмеялся, - я же не птица.

Только тут Васька обратил внимание на странную сутулость работающих на делянках людей. Да и Никодим сутулился, будто горб у него за спиной.

- Кто же ты есть, Васька? - спросил Никодим. - Хотя, ладно. Пойдем к настоятелю.

Подходя ближе к делянкам, Никодим то и дело вскидывал в приветствии руку, отвечая на крики работающих.

- Привет, Никодим! Как добрался? - раздавалось то тут, то там. - С уловом пришел или как? А что это за мальчонка с тобой?

- Разберемся, - отвечал старый монах, - с уловом, конечно!