- А как же Шес?

- Хм... – Леголас на секунду задумался. – Шес совсем другое дело. Шеса он боится потерять.

- А тебя, значит, не побоялся? – ляпнула я, не подумав, о чём тут же пожалела, но слово не воробей. Но Дима, кажется, не обиделся.

- Ну, во-первых, кто я, а кто Шес, – печально хмыкнул он. – Друзья приходят, Вика, и уходят, а другого брата или отца у него уже не будет. А, во-вторых, мы разосрались не из-за него. Там я ступил. Он хороший парень, только понимаешь... Он никогда не делает ничего назло, не мстит, не пользуется своим положением, но и не помогает. Его бесполезно просить о чём-то, разве что он сам, по каким-то ему одному ведомым причинам, решит помочь. Ну, или если Шес его попросит.

- А Шес может ему указывать?

- Шес, Вика, много чего может, – Леголас потеребил губу, не сводя с меня серьёзных и внимательных глаз. Я уж было решила, что разговор окончен, но неожиданно парень продолжил: – Шес тяжёлый человек. Тяжелый и довольно скрытный. Я его сколько лет знаю, и то он умудряется удивлять меня время от времени. Он кажется каменной стеной, бульдозером, айсбергом. Отмороженный пофигист, страдающий приступами неконтролируемого гнева. Так все считают. Ты тоже так думаешь?

- Отмороженный, пожалуй, – мстительно согласилась я. – Но он кто угодно, а не пофигист. Откуда это взялось вообще?

- А ты понаблюдай за ним на людях. Ты сейчас видишь совсем другую его сторону. Он почему-то разрешил тебе. Хотя, я догадываюсь почему.

- Почему?

- Хм... – он лукаво ухмыльнулся. – Не-е-е, а если я ошибаюсь? Не маленькие, сами разберётесь. Но одно я тебе скажу – у него все люди довольно чётко делятся на “своих” и “чужих”. И ты каким-то образом умудрилась стать “своей”.

- Это хорошо?

- С ним – да, – очень серьёзно заверил гитарист. – Можешь быть уверена, он за своих горло порвёт. И это не образное выражение. Была история одна... Дэн тогда только пришёл к нам. Он же совсем в другой культуре вырос. Рыжий израильтянин, ты знала?

- Нет... – так вот что у него за акцент.

- Ну да... – подтвердил парень. – Он в Россию уже подростком переехал. Лет в тринадцать, что ли. Не ребенок, короче. Менталитет и воспитание совсем другие, не как у нас. Да и мы его нормально приняли. Может, потому что крутимся немного не в той среде, что простой обыватель, может ещё почему – не знаю. Но факт – расслабился он, шифроваться перестал. За что и поплатился. Устроил ему козёл один бесплатную путёвку в Склиф на пару недель.

- Подожди, подожди! – потеряла я нить разговора. – От чего шифроваться? За что поплатился? Его что, избили за то, что он еврей?

- Его чуть не убили за то, что он гей, Вика.

- Как гей? – вот это новость.

- Да вот так, – отмахнулся тот, как от чего-то несущественного. – Но и это ещё не всё. Наша бравая ментура отказалась принимать у него заявление, ненавязчиво намекнув, что если господин Боровски будет настаивать на своих обвинениях, то две недели могут превратиться в пару месяцев.

- С ума сойти...

- Погоди, ещё не сходи, – перебил Дима. – Короче, у Шеса тогда конкретно планка упала. Нашёл он мудака того. И уложил в соседнюю палату. Как не убил к чёрту, не понятно. Видимо, одного из них бог хранил. Вот только у мужика этого заявление с радостью приняли и завели на Шеса дело.

- Ещё бы, – цинично согласилась я. – Кто б прошёл мимо такого скандала.

- Ага. “Безнаказанность, поощряемая общественностью”, “Опасный наркоман – кумир наших детей”, – цитировал он заголовки. – А он уже чистый был, но кого это волнует? И то, что с рыжим было, тоже никого не волновало. Шеса чуть в тюрьму не упекли, а мужику тому передачки в больницу слали. Громкое дело тогда было. Все газеты об этом писали. Если бы не его приятель в МУРе, который помог улики подчистить, хренушки замяли бы. Но и без улик пришлось много бабок отстегнуть. Вот с тех пор и повелось – как какой газетёнке рейтинга не хватает, пускают в ход очередную статейку про его очередной пьяный или обдолбаный дебош.

- Так он всё же дебоширит? – уточнила я, ещё не решив, как относиться к рассказанному.

- Какой дебош, Вика? – возмутился гитарист. – Ты же его видела: поорать, припугнуть, поматерится – это он завсегда пожалуйста. Но драки? Вандализм? И вообще – он не пьёт. И чистый он, я тебе клянусь!

- В чём ты там клянёшься? – мы синхронно вздрогнули, услышав от двери такой знакомый голос, и через секунду в студию вошёл и сам его двухметровый обладатель. – Если в вечной любви, то гони его в шею, Витёк! У него это стандартная фраза на все случаи жизни от “не могли бы вы передать мне соль” до “прохладно сегодня, не находите?”

- Чья б корова мычала! – огрызнулся Леголас. – Вы когда с Алом уже фифу свою поделите?

- Мы на распутье, – повинился Шес. – Никто не хочет уступать. Битва идёт не на жизнь, а на смерть!

- Как романтично... – фыркнула я.

Знаете, стало немного обидно. То они мне оба мамой клянутся, что ничего с этой девицей не имеют, то “битва на смерть”!

- Какая романтика, Вика? – хохотнул Леголас. – Суровая правда жизни – они оба её не хотят.

- А вот это, Димуля, уже не твоё дело, – Шес щёлкнул его по носу и всунул мне в руку блокнотный лист с каким-то адресом. – На. Зовут Валя. Встретитесь вот в этой кафешке в семь. Может начать прямо завтра с утра. Об оплате я уже договорился. И не психуй – я Вальку лично знаю. Учится на преподавателя младших классов – такое тебя устроит?

- А... Это что, няня? – я даже не знала, что сказать. – Ты нашёл мне няню?

- Вообще-то, твоему сыну, а не тебе, – тем же жестом, что и Леголаса ранее, он щёлкнул меня по носу и махнул на прощание: – Всё, я убежал. Поезд ждать не будет.

Невозможный, просто невозможный человек.

Кажется...

Кажется, мне стоит кардинально пересмотреть своё отношение к нему.

====== Глава 30 ======

- Рота, подъём!

Обладатель командного голоса, ничуть не смущаясь, ввалился в наш с Даней гостиничный номер, нагло воспользовавшись собственным ключом.

- Восьмой час, а вы ещё даже из постели не вылезли. Мамаша, – воззвали к моей совести, бесцеремонно раздвигая шторы на окнах, – какой пример вы подаёте собственному ребенку? Умываться, чистить зубы и мухой на завтрак. У вас есть полчаса.

И испарился так же внезапно, как и появился. Впрочем, по собственному опыту знаю, что если через означенный промежуток времени мы не явим столовой свой светлый лик, разговор будет уже другим.

Да уж, знатную свинью Шес подсунул мне два месяца назад с няней. Педагогический институт? Ха! Да Вале больше подошла бы военная академия. Благо, все задатки имеются.

Итак, Валя.

Подбирая подходящую кандидатуру на должность няньки при сыне, я руководствовалась вполне чёткими критериями. Любовь к детям и умение с ними ладить. Желание заниматься ребёнком, а не просто следить, чтобы он не расшиб себе голову. Согласие на переезд и адекватная оплата. Вот, пожалуй, и всё.

Признаю, что Валя более чем соответствует всем этим требованиям, и никаких претензий к Шесу у меня нет и быть не может. Но неужели было так сложно уточнить тот факт, что у Вали железный характер, твердые принципы и свои понятия о том, как правильно воспитывать мальчишек?

- Мамаша, – заявил он после первой же моей попытки вмешаться и позволить спустить на тормозах очередную истерику ни о чём, – портить ребёнка будете не в мою смену.

Да, заявил. Валя – парень.

Не скажу, что при нашей встрече два месяца назад в кафе я не обратила внимания на сей факт, но не придала этому особого значения. Пухлый молодой человек невысокого роста с мягкой улыбкой, великолепными рекомендациями, да ещё и одобренный самим Шесом – да я согласилась сразу же. А надо было вспомнить, какого именно мнения о моих методах воспитания был ударник.

Не поймите меня неправильно, после того, как первый шок прошел, я в полной мере оценила результаты Валиной работы. Подход к Дане он нашёл довольно быстро. Возможно, сказался опыт, а может, Шес был прав и мелкий в самом деле неосознанно искал твердую мужскую руку. Но факт – Даня стал спокойнее, адекватнее, а необъяснимые истерики превратились в редкость. Зато неожиданно оказалось, что он любит рисовать и, самое главное, кажется, обладает к этому склонностью.