- Вита...
- Тебе пора уходить.
- Нам надо поговорить...
- Нам не о чем говорить. Уходи.
- Вита... – очередная попытка обнять, но наваждение уже прошло. Я не злюсь. Я не мщу. Я просто не хочу вспоминать.
- Сейчас Олег вернётся. Не думаю, что ты жаждешь встречи с ним, – я вывернулась и вышла в коридор. – Не знаю, в какие игры ты играешь, но избавь меня от участия в них.
- Никаких игр, солнце, – такая уверенность в этом горячечном шёпоте. Я почти верю. Почти. – Можешь злиться, у тебя есть на это право. Но, ради Бога, не отвергай меня! Я прошу ещё один шанс!..
- Сколько пафоса... – я едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. – Ты пересмотрел голливудских фильмов, Кирилл. У нас с этим проще. Ты ушёл. Всё.
- Нет, не всё! – да что ж он всё время пытается меня облапать? – Дай мне доказать тебе...
- Я не учитель математики, – перебила я. – Не надо мне ничего доказывать, – широко распахнула дверь и впихнула ему в руки какого-то идиотского плюшевого медведя. Это он Даньке принёс? Господи, он даже не знает, что у мелкого аллергия на плюш! Ну чего ему от нас надо-то? – Уйди уже. Просто уйди...
Он всё же поцеловал меня. Вскользь, как клюнул в губы. И быстро отстранился, не дав отпечатать на щеке бордовый след от ладони. Зачем? Неужели думает, что внезапно расплывусь лужицей у ног. Господи, за что мне это?
- Я ещё вернусь, и мы поговорим, – звучит как угроза. – Я хочу видеть сына!
Я резко захлопнула дверь прямо ему в лицо и обессиленно сползла по стенке.
Хотелось пойти и вымыть рот с мылом. Хотелось водки. Хотелось кого-нибудь ударить. Но сил встать не было. Совсем.
Как же часто я мечтала об этой нашей встрече. Лёжа одинокими ночами в своей постели представляла, как в один прекрасный день он появится на пороге, весь такой родной и до боли знакомый, и скажет те самые слова: “Ты нужна мне. Я вернулся за тобой. Я хочу видеть нашего сына.”
Люди, будьте осторожны в своих мольбах. У Бога странное чувство юмора, он может исполнить их в точности.
Всё было не так. Всё. Его тон. Моя реакция. Всё! Абсолютно всё.
А ещё мне стало страшно. Я не понимала, что ему от нас нужно. Во внезапно вернувшиеся чувства или проснувшуюся после пятилетней спячки совесть я не верила ни на одну секунду. Слишком легко он от нас отказался. Слишком свободно дышал все эти годы. Зачем мы ему? Вот нам он точно не нужен. Ни в каком качестве. А мы ему зачем?
Не бывает так в жизни. Так что же такое произошло, что заставило эгоцентричного Кирилла вымаливать и унижаться? Всё и всегда крутилось вокруг него. Даже когда мы были вместе... Нет, скорее, был он, а я присутствовала рядом.
Меня вполне устраивало такое положение вещей. Я из тех женщин, что предпочитают держаться в тени, обеспечивая надежный тыл, давая опору своему избраннику, подстраиваясь под него. Хранительница домашнего очага – вот кем я себя видела. И искала мужчину, который мог бы стать мне несокрушимой стеной, закрыв собой от всего мира.
И Кирилл изначально показался мне именно таким человеком. Я уже говорила, что из рук вон плохо разбираюсь в людях? Олега произошедшее тоже застало врасплох. Он до сих пор корит себя за то, что не разглядел, не защитил. Отец, царствие ему, правда, Кирилла терпеть не мог, но кто же слушает родителей, когда любовь застит глаза?
Это потом я уже поняла, почему папа так сопротивлялся нашим отношениям. Всё защищала жениха, выгораживала, хвасталась его успехами. А ведь отец никогда и не сомневался в его способностях, не считал никчемным или неспособным содержать семью. Он просто видел – Кирилл не тот человек, что нужен мне. А я – не та, что нужна ему. И оказался прав.
И вот он вернулся. Привычный жить, не оглядываясь на окружающих, почему он вдруг возжелал взвалить на свою шею такую ношу, как ребёнок?
Боже, ребёнок! Спёрло дыхание. Пулей взвившись с места, я буквально влетела в нашу с Даней комнату.
Сопит. Широко раскинувшись на кроватке и обнявшись с любимой игрушкой – двести раз штопанным-перештопанным тряпичным зайцем. Мы зовём его Гадя Петрович. Потому что ничерта не понятно, какого оно пола. Застиранное сизое, некогда нежно-сиреневое, убожество. Уложить Даню спать без него смерти подобно.
Сына тихо всхрапнул и, пробормотав что-то невнятное, перевернулся на живот. Опять носик заложен... Да через мой труп Кирилл встретится с сыном!
Не знаю, что он там себе выдумал, и знать не хочу. Но поманить Даньку иллюзией отца, а потом отобрать? А ведь так и будет, если допустить их знакомство. Никто не даст гарантий, что, наигравшись в счастливую семью, бывший не испарится снова. А как объяснить это ребёнку?
Нет. Не будет этого! Это мой сын. Только мой. Кирилл потерял на него все права, купив пять лет назад билет в одну сторону до Лондона. У Даньки есть мама, куча дядей и тётей – родных и не очень, – а отца нет. Ещё вчера я жутко переживала по этому поводу, а тут внезапно поняла: ну и что? Чем такой отец, лучше...
Скрип ключа в замке отвлёк от подкатывающей истерики.
- Витёк? – тихо позвал из коридора Олежек. – Сис, ты где? Я тебе сейчас такой прикол расскажу!
- Привет, – прикрыв дверь в спальню, я подошла к брату и коротко обняла. – Чего так долго?
- Ты чё такая любвеобильная? Случилось что? – он разулся и прошёл на кухню. – О, а кто у нас был? – увидел вторую чашку.
- Всё в порядке. Потом расскажу, – так просто Олегу такое не поведаешь. Он ведь в состоянии поехать разбираться, что вполне может закончиться реанимацией для одного и КПЗ для второго. – Что за прикол?
- А! Знаешь, кто сегодня в качалку приходил? – не помню, рассказывала или нет, но помимо основной работы в автомастерской, два-три вечера в неделю Олег подрабатывает тренером в боксёрском клубе при тренажерном зале. – Эти твои ребята из группы. Тот высокий, с которым у вас шуры-муры, и такой патлатый, весь в пирсингах. Гришка, что ли?
- Грег, – поправила я. – И нет у нас никаких шуров-муров! С чего ты это взял?
- Э... Ты уверена? – брат почесал затылок и лукаво ухмыльнулся. – Что ж я зря профилактическую беседу с ним проводил?
- Профила... Олег! – что у меня за вечер такой? – Ну что ты лезешь, куда тебя не просят, а? Сильно?
- Что “сильно”?
- Подрались сильно?
- А что сразу “подрались”? – он попытался сделать вид, что надулся, но махнул рукой и рассмеялся. – Да поговорили просто. За чашкой кофе, как культурные люди. Я поэтому и задержался.
- Бли-и-ин... Что ты ему наплёл, ирод?
- Да ничего я не наплёл, сис! Успокойся! Прикольный пацан, кстати, – подмигнул он. – Чем тебя не устраивает?
- Да всем! В смысле, с чего ты взял, что я ему нужна? Он что-то сказал?
- А! – брат взъерошил мне волосы и чмокнул в макушку. – Значит, всё же интересно.
- Олег, ну что ты... – я тяжело вздохнула и сдалась: – Конечно, интересно. Как любой девушке. Но это не значит, что я чего-то хочу! Просто любопытно. Так что он про меня сказал?
- Да вообще-то, большей частью говорил я, – покаялся Олежек. – Ну, “пасть порву, моргала выколю, ежели чего...” А рокер твой внимал.
- Он не внимал, он дар речи потерял! – простонала я. – Ну, спасибо, братик, – бухнула перед ним чашку с чаем. – Мне с человеком ещё несколько месяцев работать, а ты такую свинью подложил. Как мне в глаза ему теперь смотреть?
- Да так же, как и раньше. Ты-то тут при чем? – пожал он плечами. – Короче, Витёк – я своё мнение сказал, а дальше как сама знаешь. По-любому, тебе виднее. Только кажется мне, если девушка ни капли не интересна, то и гонять полчаса чаи с её психующим братцем никто не будет. Сечёшь?
- Ты ещё и психовал?!
- А как же!
- Олег...
- Кстати, психи! – брат отставил чашку и сумасшедше блеснул глазами. – Ты себе не представляешь, какой у меня сейчас глюк был! Пора в дурку сдаваться, ей Богу!
- Ну что ещё?
- Прикинь, я во двор заворачиваю, смотрю, а из подъезда Кирилл твой выходит, – я сглотнула. – И вот веришь, мозги, как вырубило. Хорошо, что тот парень уехать успел, пока я добежал, а то бы точно в морду дал! Нет, ну ты представляешь? Совсем братик твой двинулся. Ведь знаю же, что паскуда в Лондоне, а всё равно показалось...
