Разбудил меня затрезвонивший на прикроватной тумбочке гостиничный телефон, сообщивший милым женским голосом, что время пришло и час расплаты пробил.
И понеслась...
Из гостиницы выходили через служебный ход в сопровождении одетой во всё черное, как в дешевом голливудском боевике, охраны, отгонявшей от нас решительно настроенных репортеров и чересчур настойчивых молоденьких девушек, все как одна в огромных солдатских ботинках. Впрочем, в таких же ботинках были и мои рокеры. Кажется, это какая-то отличительная черта данной субкультуры.
Кстати, рокеры. Зайдя в номер Хана, где нас собрали перед выездом, я их, если честно, не сразу и узнала. Особенно Дэна.
Я долго пялилась на затянутого в рваные джинсы и увешанного цепями парня в пугающих змеиных линзах, черных шипастых напульсниках и с несколькими пирсингами в каждом ухе, пока до меня дошло, кого же я вижу. Хан был более-менее похож на себя, только сменил стильные модельные туфли на все те же высокие ботинки на тракторной подошве. А вот Леголас в темных кожаных штанах, белой майке, открывающей великолепный вид на татуированные предплечья, при тонком галстуке да с непонятно откуда взявшимися фиолетовыми прядями в распущенной белобрысой шевелюре, вверг меня в состояние, близкое к шоку. Шеса нигде видно не было. Мне подумалось, может оно и к лучшему? Если вменяемые члены группы в своих сценических образах выглядят так, то даже и не знаю, чего ожидать от того, кто и в повседневной-то жизни не появится на люди, не подведя глаза и не навесив на руки кожаные браслеты в три ряда?
Ребята похихикали над моей вытянувшейся физиономией и просветили, что всё это, оказывается, еще не конечный результат, а так, переходной этап, пока доберемся до гримерки. А там – трепещи, Витек, – нас ждут стилист, гример и тихий ужас. Обычно рокеры перевоплощались уже непосредственно перед выходом на сцену. А вокалист с гитаристом оделись в этот раз заранее только потому, что по жеребьевке им выпало общаться с прессой. Я пришла как раз к тому моменту, когда Хан уже заканчивал инструктаж, какие вопросы могут всплыть и что по этому поводу нужно или не нужно отвечать. К моему удивлению, причине временного выбывания Шеса из рядов отечественных барабанщиков было уделено минимум внимания. Хотя, возможно, они уже успели обсудить это ранее.
А вот дальше все закрутилось в таком бешенном темпе, что, честно сказать, сейчас я и не припомню большую часть происходившего непосредственно перед выходом на сцену.
Например, огромная черная дыра образовалась в моем сознании в том месте, где, по идее, должна была храниться информация о том, как мы попали на стадион. Или о том, как меня обрядили в казалось бы простенький, но невероятно стильный темно-синий комбинезон. Или откуда на моем лице появилась боевая раскраска а-ля Мортиша Адамс. Или кто и, главное, когда нацепил на меня прямо поверх комбинезона длиннющую, чуть ли не по колено, черную футболку с логотипом группы и надписью:
“Это не секьюрити. Это ударник”
Судя по размеру и смыслу написанного, данный предмет гардероба принадлежал, вообще-то, Шесу.
Впрочем, с этими футболками вообще отдельная история, достойная того, чтобы уделить ей особое внимание.
Видите ли, оказалось, что в закулисье (назовем это так), кроме, собственно, самих музыкантов, находится огромное количество народа. Это и вспомогательный персонал самой группы – такой, как, скажем, Шэка или та же Гриня. И техперсонал принимающей стороны – например, местный звукорежиссер, занятый на момент нашего прибытия супер важным делом – ожесточенной перебранкой с нашим звукорежиссером, Грегом. И всевозможные встречающие, провожающие, сочувствующие. Дети спонсоров, изъявившие желание поглазеть на звезду. Сами спонсоры, желающие убедиться, что деньги заплачены не зря и звезды таки приехали. Журналисты, жаждущие запечатлеть трогательный момент встречи двадцатипятилетней крохи со своим кумиром. Кумир, пытающийся прорваться к уборной. Охрана, посыльные, охрана посыльных, посылающие охрану... И так далее, и тому подобное.
Для того, чтобы контролировать такую массу народа и, по возможности, не допускать в этот бурлящий, кричащий, все время несущийся куда-то сломя голову кавардак тех, кому там вообще не место, существует некая система пропусков. Есть у тебя такой – заходи, чувствуй себя, как дома. Нет – ну что же, извини, но выход там. К тому же, эти самые пропуски бывают разных уровней, прямо как на военной базе. Это теоретически гарантирует, что журналисты не ворвутся в гримерку, когда вы там переодеваетесь. Или что посыльный из ближайшей закусочной не будет шляться, скажем, рядом с пультом управления камерами. Ну, вы поняли в общем...
Для этих целей изпользуют обычно цветные браслеты или бейджики. Наши рокеры пошли дальше. Они все рядились в просторные черные футболки с большим логотипом группы на спине, резко выделяющие их из общей массы слоняющихся по закулисью людей и позволяющие быстро определиться, кто перед тобой. Футболки эти были абсолютно одинаковыми и отличались друг от друга только надписями.
Так вот, надписи. По идее, если я правильно поняла смысл и первопричину данного явления, там должно значиться что-то вроде:
“Л. Грег, звукорежиссер, Рельеф”
Я не просто так привела в пример именно Грега. Просто он был, в принципе, единственным, чья футболка без лишних претензий давала нужную информацию и не вызывала ощущения, что ты гадаешь кроссворд с членами группы в роли вопросов.
О своей, бывшей Шесовой, я вам уже рассказала. Сам Шес, к слову, был одет в ту самую, которую стащил у него Грег в день нашего знакомства, со скромным и лаконичным:
“Самый Главный”
Бегающая между ребятами и вешалками с одеждой Лиза щеголяла категоричным:
“Ты это наденешь. Потому что я так сказала”
и тыкала в надпись каждый раз, когда кто-то из нас закатывал в ужасе глаза и заявлял: “С ума сошла?! Я это не надену!”
И так далее. Каждый изощрялся, как мог. Прибавьте к этому царящую вокруг суматоху и получите очередного мужика/парня/девушку/невнятное существо неопределенного пола, нервно дергающего глазом при виде, скажем, Тэки в футболке, гласящей:
“Подтанцовка звукорежиссера”.
Теперь я жутко жалею, что не догадалась тогда сфотографировать их в этих дурацких футболках, но в тот момент могла только крутить головой в поисках очередного шедевра и хихикать.
Впрочем, должна сказать, что это здорово отвлекало меня до поры до времени от предстоящего кошмара, коим в моих глазах являлся неизбежный момент выхода на сцену. Меня перетряхивало, стоило только вспомнить, зачем, собственно, мы здесь собрались. А Олег и Романыч, пробравшиеся за кулисы с помощью вездесущего Дэна, вместо того, чтобы поднять настроение и успокоить, чуть не ввели меня в состояние, близкое к коматозному.
И тем не менее, к часу “Х” я вновь была более-менее вменяема и даже готова к труду и обороне благодаря, как ни странно, Шесу.
А было это так – наши труженики на ниве отечественных СМИ как раз вернулись с пресс-конференции. Тэка, сопровождавший их, рассиживаться с нами не стал, а, объявив получасовую готовность и схватив лежащие на столе огромные акустические наушники, убежал, костеря на чем свет стоит кого-то в маленький, едва заметный микрофон, закрепленный у него на голове с помощью обруча.
- Ну, что ж, – сладко, до хруста в костях потянулся Хан и повернулся к “Самому Главному”. Надпись на футболке басиста, кстати, гласила: “Пью. Курю. Играю басом.”, – Шес, сходи погуляй. Мы покурить хотим.
Ударник без лишних вопросов поднялся и, скомандовав на ходу: “Витек, пошли”, двинулся к выходу. Мне же, занятой не особо удачными попытками унять мелкую дрожь в руках, идти никуда, а тем более с ним, не хотелось.
- Да мне не мешает, – попыталась отвертеться я.
- Идем, – Шес легко выудил меня из кресла и подпихнул в сторону двери. – Поговорить надо.
Притворив за нами вход в гримерку и попросив сидящего рядом колоритного шкафообразного охранника никого не пускать минут двадцать, он повел меня путанными и похожими один на другой как капли воды коридорами. Через несколько минут мы вышли на некое подобие то ли маленькой галереи, то ли большого балкона, заставленного нагроможденными друг на друга столами и стульями. Шес снял с себя верхнюю “именную” футболку, протер ею один из столов, на который и усадил меня, внезапно подхватив за талию. Сам он устроился рядом, опираясь о стол бедром и повернувшись ко мне в пол оборота. Протянул руку, аккуратно, стараясь не дотрагиваться до кожи и не размазать грим, отвел за ухо выбившуюся из моей прически прядь волос и закурил.
