Кармель подняла голову и посмотрела в окно на пышные кусты лебеды.

– Я в поход ходила с друзьями, мама не посчитала нужным мне сообщить.

Ираида Кимовна вставила в мундштук новую сигарету, но зажигать её не стала.

– Вполне верю. Ася держала себя так, будто королева снизошла до нас простолюдинов. Красивая у тебя мать, ничего не скажу, но холодная, как рыба. Копия моей невесточки. Только я не Маша, терпеть не буду. Это она могла полгода пенсию собирать, чтобы съездить к вам в гости с подарками. А потом нам с Маней рассказывать байки, как вы её замечательно принимали. Только не всегда ей удавалось скрыть свою грусть. Один только раз призналась мне, что чувствует у вас себя ненужной, лишней.

Кармель вспомнила потерянный вид бабушки, которая бродила по дому, пытаясь общаться с ними. А у них для неё не находилось времени. И про подарки вспомнила. Она всегда засовывала их в шкаф и забывала. Ей бабушка обычно дарила шёлковые и тёплые шарфики, Эйтану и отцу рубашки, а матери набор полотенец или комплект постельного белья. Белье и полотенца мать складировала в комоде, рубашки носил только Эйтан, а она так ни разу и не надела подарок.

– А сейчас-то чего явилась? – пробудила собеседницу от воспоминаний Ираида Кимовна.

– Дом покупателям показывала.

Старушка ехидно улыбнулась.

– Попугала покупателей джунглями, сначала надо было порядок навести, а потом товар предъявлять. Ты это, хоть фотоальбомы забери домой, а то ведь новые хозяева выволокут всё на кучу, да и сожгут. Для чужих это просто хламьё.

– Заберу. Надеюсь, сегодня Сашка сделает машину. Побываю дома, вернусь сюда и приведу двор в порядок.

– Ну-ну…– недоверчиво протянула Ираида Кимовна. – По себе сужу, поэтому и говорю: ты явно ничего тяжелее ложки не поднимала. Хотя… поживём – увидим. – Старушка прикурила сигарету, другой рукой, похожей на птичью лапку, уцепила чайник. – Мне пора, Инквизитор заждался. Хорошо, что тебя Маня не видела, она бы за бабушку почище меня отругала. Маня-то её лет тридцать знает.

Кармель проводила взглядом щуплую сухую фигуру соседки. Потом навела порядок на кухне и позвонила Кузнецову.

– Привет, Крыжовник. Как там моя машина?

– Часа через три будет готова. Подходи, заберёшь. – В трубке слышались голоса Толика и Чучи.

«Алкаши, пьют уже что ли?» – удивилась Кармель.

Вышла на улицу, позвала кошку.

– Кис-кис.

Подождала, животное так и не появилось.

Чтобы убить время, отправилась на поиски фотоальбомов. В серванте на нижней полке обнаружила три альбома: очень старый, в чёрной потрескавшейся дерматиновой обложке, поновее в розовой бархатной и самый большой в синей обложке из плюшевой ткани. Открыла первый. С пожелтевших снимков на неё смотрели молодые и весёлые люди. Одна молодёжь. Строители Бама. Вспомнила Кармель. А ведь ей в детстве бабушка рассказывала, что она познакомилась с дедушкой на стройке. Он водил огромный Белаз, а она работала крановщицей. Кармель нашла фото бабушки. Тоненькая стройная девушка в лёгком шифоновом платье стояла рядом с высоким широкоплечим блондином. Перебрала все снимки. Вот они за свадебным столом такие счастливые. Какая красивая пара: оба светловолосые, голубоглазые, чем-то похожие. Как жаль, что она никогда не видела деда. Он умер задолго до её рождения. Кармель открыла розовый альбом. В нём были собраны детские снимки мамы. «Наверно только у по-настоящему любящих людей мог родиться такой необыкновенно прелестный ребёнок. Да уж мама Ася сначала оказалась чудесной малышкой, потом необыкновенно милым подростком и, наконец, девушкой – настоящей красавицей. Почему же из этой любви выросла махровая эгоистка? Кармель любила мать, но, тем не менее, понимала: да, эгоистка. В третьем альбоме она обнаружила свои фото, Эйтана, родителей, старательно подписанные, с датами, пояснениями. Представила, как бабушка вечерами разглядывала снимки и, может, ей становилось не так одиноко. Кармель сложила альбомы в пакет, переоделась в свою не очень свежую, да еще в пятнах одежду, замкнула входную дверь и потопала к автомастеру за машиной.

Возле двора Кузнецовых Кармель обнаружила уже знакомую компанию друзей.

– Можешь забрать машину, – Александр вложил ключи в руку Кармель. – Чем это от тебя несёт? – Он принюхался: – Дымом. Костёрчик жгла?

Чуча с трудом сфокусировал взгляд на ней и пьяно захихикал.

– Ты там часом бабкину хату не спалила?

Толик решил внести свою лепту и, окинув взглядом Кармель, добавил:

– А ты уже не так хорошо выглядишь, как давеча.

Кармель посмотрела на мятые брюки в жирных пятнах, она не нашла утюг, а пятна без порошка не отстирывались и процедила:

– Я, может, первый раз так выгляжу, а вы, судя по всему, каждый день. – Она села за руль, включила зажигание. – Саш, спасибо за ремонт.

***

– Ну и надо было сбавлять цену, – заявила мать, выслушав рассказ Кармель о бурьяне в человеческий рост во дворе, огороде и палисаднике. – Вряд ли мы найдём покупателей на эту халупу.

– Мам, ты родилась в этой халупе, – напомнила ей Кармель. – Может, съездим, возьмём из дома на память о бабушке вещи и если сами не сможем навести порядок, наймём кого-нибудь. Там люди рады любому заработку.

– А я не хочу это помнить. Кстати, ты свободна, вот и займись бабушкиным подворьем, – нашлась Ася Ивановна. – И не тащи много старья из дому, достаточно пары вещей на память.

– Мам, а почему мы ничего не сделали для бабушки, она оказывается жила в жутких бытовых условиях?

– Мы предлагали ей переехать к нам. Она не захотела. – Мать нервно передёрнула плечами. – Мы собирались…но всё времени не хватало. Да она и не жаловалась, привыкла. – А ты с чего вдруг такая сердобольная стала? Когда она приезжала в гости, у тебя и минуты не нашлось побеседовать с ней.

Кармель помрачнела:

– А у тебя? Да мы все хороши. Бросили бабушку одну.

Ася Ивановна бросила скомканную салфетку на стол и хмуро глянула на дочь.

– Это хорошо, что не только меня винишь. Если хочешь знать, я надеялась: мама переедет в город. Ещё и поэтому не стала настаивать на ремонте дома в деревне. Я хотела, чтобы она уехала оттуда, никогда не понимала, почему мама упорствует. Я в своё время сбежала оттуда без оглядки.

Кармель допила чай и задумчиво повертела в руке серебряную ложку. В высокие стрельчатые окна кухни светило утреннее солнце. В его лучах ослепительно сверкали столовые приборы, лакированная мебель из светлого дерева и стеклянная кафельная плитка на стенах. Она вспомнила, как мать стеснялась бабушки и не показывала её подругам.

– Мам, помнится, ты не очень радовалась приезду бабушки к нам.

Ася Ивановна криво улыбнулась.

– Хочешь знать правду? Как бы тебе не пожалеть после.

Кармель удивилась почти злобному тону матери.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.