- Я не хочу никого оправдывать, но для всего должна быть причина, - я потянулся погладить бороду, но вместо этого мазнул в воздухе рукой и еле слышно чертыхнулся, вызывая смех у Йен. - Этот ритуал странный. Первое время мы жили вместе, нас специально ограничивали от других. Наверное, опасались чего-то. По-другому я не могу объяснить это. Потом нас отпустили к семье и заставили каждый день сражаться между собой, а сейчас вот это. Выбирали самых сильных? Самых полезных? Может, талантливых? Или пытались стравить нас между собой?

- Именитые - сами по себе опасное явление. Кто знает, что у нас в голове? - мальчик с кошачьими ушками продолжил мою мысль. - Или наши возможные цели?

- Или у них просто такие традиции, - остудил наш пыл Йен. - Зверолюди называют себя племенем, Праматерь использует кровавые ритуалы, племенем правит сильнейшая, а нас, словно бойцовских собак, спустили на это испытание. Правду мы не узнаем, пока сами не спросим у Вождя или Праматери.

- Или духов... - медленно дополнил я, вновь погладив подбородок.

А почему бы и не спросить? За нами же наблюдали?

- Я взываю к духам, - вроде так это здесь делается. - Мне нужны ответы на вопросы... касательно ритуала.

- Ной, на что ты вообще, - перед нами заклубился ветер, вперемешку с серыми листиками, - рассчитываешь?

- Фауст, ты хотел поговорить? - мелодично произнесла девочка в сером наряде, появившаяся буквально из ниоткуда. - Я пришла!

Она была странной. Наряд я бы назвал готичным, будь это Земля, на вид ей лет четырнадцать. У незнакомки были серые волосы, завязанные в два хвостика, а в остальном выглядела она как обычный человек. За исключением глаз - они медленно меняли окрас, словно хамелеоны. То янтарные, то, в следующую секунду, серые. Впрочем, духи Эмбера могли принимать любую форму, как здесь - неизвестно.

- Как тебя зовут? - я показал рукой, что сам буду с ней разговаривать. Раз она отозвалась на мой зов и обратилась именно ко мне, то и мне с ней говорить.

Моим друзьям оставалось напряженно кивнуть, пока я спокойно подошел к заметно повеселевшей девочке.

- Меня? А ты разве не знаешь? - удивилась она, уперев руки в бока. - Я могу и обидеться, фу-фу-фу!

- Ты та тень... - в моей голове медленно всплыло осознание, когда я припомнил смех одного большого и очень опасного паука, который неведомым образом разговаривал, да ещё и спорил со мной. - И тот паук.

- Сам ты паук! Разве тебе не нравится моя компактная форма, м, Фауст? - она покрутилась вокруг своей оси, а из её волос медленно спланировали два серых листика.

- Она прекрасна, - в голове быстра пролетела история моей матери, пока я наблюдал за спавшими на землю листиками, в следующее мгновение осыпавшимися прахом, - Гнилой Лес.

- В точку! - Великий Дух появилась за моей спиной и медленно обошла меня по кругу, после чего остановилась перед лицом и тыкнула пальцем в засиявшую серым светом татуировку трёх листиков, расположенную на моей груди. - Мой милый Фауст, фу-фу-фу...

Глава 13.

- Фауст, я хочу поговорить с глазу на глаз, - произнесла Великий Дух, сложив пальцы домиком и игриво улыбнувшись. - Не составишь мне компанию...

Сбоку открылся разрыв в пространстве, откуда повеял прохладный осенний ветер. Разрыв выглядел, как серое зеркало, в котором отражался окружающий лес и мы, вот только лес был мёртвым - без единого зелёного листика. В нём просто отсутствовала жизнь. Некогда синие небеса перекрасились в поблекший серый цвет, солнце вообще отсутствовало, а моё отражение глядело на меня пустыми чёрными глазницами с потрескавшимся, словно маска, лицом.

- В моём уютном доме, м? - закончила девочка, расставив руки в стороны.

- Отказываюсь, - спокойно произнёс я, продолжая глядеть на кивнувшее мне отражение "мёртвого кролика". - Поговорить можно и здесь. В прошлый раз ты угрожала мне смертью, думаешь, теперь будет просто довериться тебе?

Пф, наивная. Духи - это моя специализация. Контракты - это мой промысел. Кем бы ты ни была, но я очень долго общался с подобными тебе, чтобы знать, что у вас на уме. Пока ты не заставишь меня доверять себе, я даже шага не ступлю с этой земли.

С подобными мыслями я очутился за зазеркальем и с усталостью прикрыл глаза.

Один удар сердца - и мои напарники исчезли, оставшись по ту сторону зазеркалья. И она сделала это без моего согласия... очень интересно.

Значит, она не дух. Или это что-то другое, отличимое от духа. Да, духи могут влиять на материальный мир и даже на людей, но они не могут без соглашения человека перенести его в свой мир. Даже если между ними есть контракт. Так было в Эмбере, а здесь... не знаю, но ничего хорошего это не сулит.

- Я отказался, а ты всё равно сделала по-своему, - я раскрыл глаза и холодно взглянул в серые зенки стоящего передо мной существа. - На что ты после этого рассчитываешь? На разговор, как я и попросил? И ты думаешь, что я поверю твоим словам?

- Ну-у... Фауст, почему ты такой серьёзный? - спросила девочка, начав обходить меня по кругу. - Зачем отказываться от обычного разговора в моём уютном мирке? Не смотри, что он такой блеклый - это ненадолго, фу-фу-фу! Ведь ты здесь, ха-ха-ха!

Дух безумно рассмеялась, а перед моим лицом появился небольшой круглый столик, накрытый серой скатертью. На нём стоял фарфоровый сервиз, исписанный листиками, в круглых чашечках уже было налито что-то тёмное и ароматное, возможно, чай, но я ни разу не видел его в Хавене, так что моя догадка находилась под сомнением.

Вот я смотрю на отодвинутый стульчик, а в следующее мгновение уже сижу за столом и двумя руками держу тёплую чашку, морщась от несильной боли в руке.

Она способна манипулировать пространством этого мира и всем, что в нём находится. Плохо. Этот план по-настоящему принадлежит ей. Значит, она очень могущественна, а я... не в слишком хорошей ситуации, скажем так. Что ж, не впервой.

Я прикрыл глаза и отпил три небольших глотка из чашки, игнорируя привкус крови, оставшийся на губах.

- Я отказываюсь с тобой разговаривать, - спокойно произнёс я, разрывая затянувшееся молчание. Гнилой Лес всё так же сидела и наблюдала за моими действиями. Я практически ощущал её веселье - настолько сильно она излучала его. - Думаешь, я игрушка и меня можно спокойно затянуть в свой кукольный домик, после чего усадить на стул и поиграть в "дочки-матери"?

Я облокотился об здоровую руку, со скукой поглядев в удивлённое лицо девочки, после чего выпустил из травмированной руки чашку, оглашая пространство этого мёртвого мира треском разбившейся посудины, расплескавшей своё содержимое.

Серая скатерть быстро пропиталась алой кровью, а из уцелевшего горлышка чашки выкатился человеческий глаз, прокатившийся до средины стола, где и остановился, уставившись на меня голубой радужкой.