За моей спиной стоял "Гном", гроза железнодорожного училища. За ним шестеро ребят из нашей секции. У местных храбрецов они были известны и авторитетны, а на паровоз с кулаками не лезут. Знают, что раздавит!
— Привет "Сынок"! Мы собрались на озеро и решили зайти за тобой. Составишь компанию?
Сказал он. Задрав голову и положив свою руку мне на плечо.
У меня пропал голос. Я только кивнул в ответ. Пожимая руки остальным. И всё понял! Мои синяки не прошли не замеченными ребятами. Они решили помочь! Подчёркивая нашу близость, пожимали мне руки, похлопывали по плечу. Не обращая внимания моих истязателей.
Вот "Казак" сделал озадаченное. Создавая вид, что только сейчас заметил их.
— Ой! У нас проблемы! Сейчас нам наваляют! Что делать?
Испуганным голосом сказал он. Сильно сжав локоть одного из старших парней. Моих истязателей.
— Вот попали! Кто отведёт наши беды?
Продолжил он испуганно осматриваться.
И тут вмешался "Гном". Он скрутил рубашку на груди второго парня.
— Не бойся! Я ведь с тобой! Отобьёмся! Это у них большие проблемы! Слизняки вшивые!
И грянул скоротечный бой. Жестокий и страшный! В завершение его мои не состоявшиеся воспитатели получили удары ногами по мягкому месту и бежали. Втянув головы в плечи.
Ещё несколько недель трое-четверо ребят встречали меня после школы. Но первого урока было достаточно всем и в школе, и на улице. Молва о том, кто мои друзья разнеслась быстро. Желающих трогать меня больше не было.
За моей спиной мои бывшие истязатели тихонько шептались. Усиленно выдумывая страшилки для себя. И усердно пугая окружающих. Но задевать меня уже опасались все. Сами себя запугали так, что зверя страшней мышки не встречали.
А я продолжал жить своей жизнью.
Горечь от утери матери рубцевалась. О причине уже говорил. И я начал приходить в норму. Задумываясь о будущем.
В то время тёплое и сытое место под солнцем можно было завоевать только одним путём. Быть активистом. Помощником партии или комсомола. Резерва партии.
Вот я лез в активисты. Сначала пионерские потом комсомольские. Жить хотелось хорошо. Хотя теперь я уже не так молод и знаю, как наивно было моё представление о хорошей жизни. Понимаю, что двойные стандарты системы уже тогда были заложены во мне и других людях. Говорили громко об одном. Думали совсем другое. Поступали по третьему. Основной задачей было остаться на виду и слуху. Другими словами в обойме. Это усвоил и пылко бил себя в грудь. Призывая сначала на пионерских, а потом и комсомольских собраниях строить светлое будущее. А вечера проводил в компании местных сорвиголов. Гордо возвращался домой тёмными улицами и переулками нашей околицы. Небрежно проходил мимо групп местных парней. Бдительно оберегающих свои улицы и своих девчонок от чужаков.
Меня узнавали, здоровались и расступались. Это было очень приятно. Чувство силы
стоящей за спиной не вскружило мне голову. Я понимал это не то, что пускает под тёплое и ласковое солнце жизни. И старался как-то, хоть чем-то устлать эту дорогу в будущее. Так я закончил восьмой класс нашей восьмилетней школы.
Передо мной были открыты все дороги и пути! Идти работать учеником на завод! Поступить в профессиональное училище. Там за три года из меня сделали б человека. И я достойно пополнил бы наш сознательный и передовой рабочий класс. Ему принадлежит всё. Он является хозяином нашей огромной богатой и могучей страны.
Или идти в девятый класс и пытаться получить высшее образование. Попробовать другую тяжёлую жизнь. Сытую и сладкую жизнь слуги народа.
Жизнь и карьера отца сломалась из-за отсутствия образования. Он настаивал на учёбе. Так я оказался в 9 классе 110 средней школы.
В девятых классах тогда учились в основном дети нашей советской элиты. Высшее образование было пропуском во власть. Тем к чему стремились их родители. Отсутствие образования их во власть не пустило. Он имели всё кроме власти. Они были, таксистами, сапожниками, железнодорожными кассирами, продавцами магазинов.
Получали не большие зарплаты. Но в три раза больше имели левых доходов. В век общего дефицита они и были нужными людьми. Знакомством с ними дорожили. Дефицитом в нашей стране было всё. Одежда, обувь, продукты, мебель, билеты на поезда. А у них было всё это. Такое нужное остальным. Эти люди и были элитой нашей окраины. Соответственно и их дети вели себя подобающе. Мальчики и девочки сытые, гладкие, хорошо одетые, по сравнению с нами детьми простых смертных. Они дружили только между собой. В их среде уважали не силу, а возможности и доходы родителей. Учителя получали подарки от элитных родителей. И не скупились на 4 и 5 для их чад.
Но чада были не глупыми. Силой и сплочённостью сытые и ухоженные они не обладали. Но жизнь понимали правильно. Вот и искали себе защитников и покровителей. Даже ценой унижений. Согнуться не больно! Это они усваивали быстро. Очень часто можно было наблюдать такую картину.
Трое семиклассников далеко не богатырского телосложения спокойно третировали 5–7 учеников девятых-десятых классов. Остальные их соученики из 9-10 классов далеко не мелкие ребята поскорее проходили мимо. Отводя глаза от неприятного зрелища. Радуясь, что их пронесло. Эта местная компания Робин Гудов отбирали у них всё, что находила. Завтраки, карманные деньги, ручки, пеналы. А эти здоровые и крепкие парни безропотно отдавали. Лишь бы сохранить покровительство мелких и злобных хулиганов.
И вот появился я. Китайские парусиновые брюки, туфли на микропоре, застиранная рубашка, школьный пиджак третьего года носки. То есть имел вид ясно указывающий, кто я есть и что собой представляю.
Всё образовалось в первый же день. Я был одним из новеньких. Ещё двое девушка и парень пришли чуть позже. Через день.
Как тогда было заведено, мне пришлось ответить на вопросы. О себе и родителях. Делалось это громогласно перед всем классом. Ответы классный руководитель записывал в журнал. Вносили все данные. Кто родители, где и кем работают, домашний адрес. Слышали это все. Выводы делали сразу. Мгновенно определяли главное. Достоин ты или нет быть принятым в их общество.
Мои ответы были не блестящими. Отец работает станочником на заводе "Сельскохозяйственных машин". Матери нет. Умерла. Телефона нет. Домашний адрес район старых домов. Были понятны и приняты. Это и определило мой статус в глазах соучеников. Парень в друзья не годился. Не наших статей конь!
Зато два других пришедших на следующий день новичка были из своего круга.
Девушку звали Зина. И она была более чем своей. Даже на ранг выше остальных аборигенов. Мама, заведующая складом в районном универмаге. Папа заместитель директора большого "Гастронома" на углу проспекта 40 лет Октября и улицы Базарной. Напротив школы. Домашний адрес тоже был классный! Новый девяти этажный дом в пятистах метрах от школы. Да и домашний телефон имелся.
Парень Виталик тоже не подкачал. Мама, заведующая зубным отделением в нашей поликлинике. Папа, главный диспетчер автобусного парка. Свои люди! Свой уровень!
Ну, а этот….
Что делать? Его мы можем и не замечать. Так оно и было. Но этого не понял я. Сначала я подходил к ребятам. Пытался заговорить, наладить контакт. Но они были заняты своими разговорами и меня просто не замечали. Откровенно игнорировали.
Девушками я интересовался, как и все в моём возрасте. Но наши красавицы были не доступны. Мой затрапезный вид смущал меня больше, чем их. Для них я был экзотикой. Обезьянкой. Но побороть своё смущение я ещё не мог. Тяга к противоположному полу меня пока не охватила. Хотя и было интересно.
Так прошли две недели занятий в новой школе. В новой среде. Я держался отдельно от всех. Жил своей жизнью. Учился старательно от души. Но отличником я не был. Так хорошист. Носить подарки за меня было некому. На школьных переменах уходил во двор. Съедал свой скромный бутерброд два куска хлеба с маслом и яблоко или грушу.
