Марианна не соглашалась с тем, что женское дело не в Чечне воевать, а растить дочь, и продолжала спорить. Заметив, что Игорь завелся уже не на шутку, я решил разрядить обстановку и попросил Марианну спеть. Она отвлеклась, мы выпили. Маша взяла в руки гитару. Я спросил Марианну, не против ли она, если в нескольких выпусках "Сигнала" я дам ее песни. Нет. Не против. И тут-то из нашего дальнейшего разговора выяснилось, что Захарова она по первому мужу, а в девичестве - Коновалова. Предки - родом из Костромы. Надо же? Моя покойница-бабушка говаривала, что ее корни тоже из этого старинного русского города. Вдруг дальняя родственница? Я как-то сразу поохладел мыслью приударить за Марианной и вовремя вспомнил о присутствии Натальи.
Постепенно стали подходить и другие гости. Последним пришел Алексей Мананников. Он рассказал мне, что решил бойкотировать официоз на Поклонной и вместо этого прошел с колонной ветеранов от Белорусского к Вечному огню. Городские власти поначалу не разрешили было пройти "красным" на Красную площадь, но, узрев в рядах демонстрантов нескольких высокопоставленных законодателей, решили все же не омрачать праздник ни себе, ни другим.
За окнами уже заметно стемнело. Со стороны Кремля грянули первые залпы праздничного салюта. Народ ответил дружными залпами из всех имевшихся в наличии разнокалиберных стволов. К народному салюту свой голос присоединили и мы.
Из Москвы я улетел 12 мая, решив больше никогда не праздновать свой день рождения в Германии.
ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ НА "ВОЛЕ"
Я вернулся в Мюнхен и занялся подготовкой последних выпусков "Сигнала" к эфиру, стараясь не обращать внимание на бушевавшие вокруг "страсти-мордасти". Многим сотрудникам уже разослали уведомления с указанием причины, почему их не берут в Прагу. Я такого письма пока еще не получил, но примерно догадывался, чего в нем понапишут. Почти одновременно с этим был обнародован и коэффициент, по которому собирались начислять отступные. У меня за почти 12 лет набралась бы кругленькая сумма в 40 с лишним тысяч баксов, но с учетом моих долгов и кредитов не видать мне ее "кругленькую". Дай бог, если хоть половина останется. Вдобавок ко всему еще предстояла и беготня по различным немецким учреждениям для оформления пособия по безработице да "выбивания" приличных курсов по переквалификации или дальнейшему обучению. Я выбрал компьютерное образование в области масс-медиа. Но до курсов этих оставалась еще чертова уйма времени, а пока что надо спокойно досидеть на "свободовских" нарах свои последние полмесяца.
Наконец долгожданным письмецом осчастливили и меня. Действительность превзошла ожидаемое. Формулировка увольнения содержала в себе прямое указание на мой дефект речи - заикание. Дескать, именно по этой причине я и не гожусь к "пражскому двору". Надо же, мать твою, более десяти дет проработал на РС/РСЕ в Германии, занимал высокую редакторскую должность, выступал в прямом эфире, был выездным спецкорреспондентом в России - и никого мое заикание, простите, не трогало. Интересно, а Шустер, который двух слов на чужом для него русском языке, как, впрочем, и на всех остальных, правильно связать не может, или картавый Гендлер, они что "звезды" радиоэфира? Написали бы уж лучше, что я национальной принадлежностью для Праги не вышел. Так нет ведь, евреев тоже не всех туда берут. Правда, в отличие от "гендлеров, шустеров и вротманов" Вася Фрейдкин, Бурштейн и Урбанская - люди приличные.
Я уже ни хрена не понимал в логике отбора на "пражский этап", но на всякий случай на утренней летучке прилюдно справился у Гендлера:
- Чем, с точки зрения доктора-логопеда, ваша долбанная картавость отличается от моего заикания?
Лицо Юрия Львовича тут же приобрело цвет известного места у макаки-резуса, и он начал сбивчиво объяснять, что дело, дескать, сосем не в заикании.
- Ну тогда, мать твою, и пиши прямо, в чем дело, волчина ты позорная! - Я уже не выбирал дипломатических выражений, перейдя на хорошо знакомую некоторым "диссидентам" неформальную лексику зоны.
Женьку Кушева я не видел почти неделю и, придя как-то на службу во вторник, уже после обеда и с сильного похмелья, узнал страшную новость: Женя умер. До сих пор сложно сказать, что послужило причиной смерти. Я упоминал уже, что у Женьки было слабое сердце, волноваться и попадать в стрессовые ситуации ему было противопоказано, пить тоже, а плюс к тому еще и варикоз. Достоверно известно только то, что, будучи на службе в воскресенье, он поимел очень неприятный разговор с Шустером и поддакивавшим тому Гендлером. И Шустер вроде как намекнул, что в Праге можно обойтись и без Кушева, дав понять, что он-де знает "диссидентскую подноготную" Жени как "стукача". Это была хорошо рассчитанная на удар "под дых" ложь. Кушев никогда не был тем, что ему приписывал Шустер, но к подобным "наскокам", как и многие вчерашние диссиденты, относился весьма болезненно. (К слову сказать, уже после описываемых событий Шустер как-то цинично намекнул и Васе Фрейдкину, что, если тот будет "качать права", то отправится вслед за Кушевым. Как после этого относиться к подонку? У меня теперь есть все основания считать Шустера косвенным виновником смерти моего близкого друга.) В понедельник Жени не стало. Гендлер и остальные администраторы радио "Свобода" решили спешно организовать похороны, а потом уже сообщить об этом родственникам в России. Я смог дозвониться до Москвы и Ленинграда, хотя говорить с матерью Жени мне было совсем нелегко. Мать Евгения была тяжело больна, не вставала с постели и поэтому не смогла прилететь на похороны сына. В Мюнхен прибыли только сестра и двоюродный брат Жени из Питера, Влад. Администрация РС наотрез отказалась оплачивать транспортировку тела в Москву, хотя близкие родственники и настаивали на этом, почему-то более прислушавшись к мнению бывшей супруги Кушева.
Владу Кушеву, которого Юрий Львович когда-то застучал в КГБ (по словам отставного полковника Волошенюка, Гендлер сдал органам человек двести из числа своих друзей и знакомых), тем самым испортив его карьеру ученого-генетика, я рассказал все, что знал о роли Гендлера и Шустера в этих трагических обстоятельствах. Пришлось "господину диг'ектог'у" поваляться в ногах у близкого родственника покойного. Через два дня мы схоронили Женьку Кушева на мюнхенском кладбище. Последнюю неделю пребывания РС в Мюнхене Гендлер обходил меня стороной, стараясь не попадаться на глаза. Морду ему собирался бить уже не только один лишь Боря Бурштейн.
Наконец наступила и пора прощаться. На прощание я заготовил последний, 1383-й выпуск "Сигнала" (порядка 360 выпусков программы были созданы мною), ушедший в эфир 2 июня 1995 года. В нем я дал только свой авторский текст, почти наполовину состоявший из перечисления имен и фамилий офицеров и генералов, которых я поблагодарил за сотрудничество с программой, а также песни Игоря Морозова, Юрия Кирсанова и группы "Контингент". Передача ушла в эфир из пражской студии, куда ее перегнали из Мюнхена, и прозвучала уже после того, когда меня на "Свободе" больше не было. Ниже я приведу отрывок из этого последнего выпуска "Сигнала":
"Этот прощальный выпуск по времени подходит к концу. В заключение я хотел бы поименно поблагодарить, как постоянных авторов программы "Сигнал", так и официальных лиц, за их участие в циклах "Коллективная безопасность СНГ" и "Оборона и безопасность России". Прежде всего хочу поблагодарить "лучшего министра обороны" России генерала армии Павла Грачева, причем не только за его короткие интервью программе, но и за обилие подсказанных им "тем и сюжетов". Ну а переходя на серьезный тон, выражаю сердечную благодарность за участие в программе "Сигнал" маршалу авиации Евгению Шапошникову, заместителям секретаря Совета безопасности Валерию Манилову и Владимиру Рубанову, начальнику Управления секретариата СБ РФ Константину Мацокину, офицерам пресс-службы и центра общественных связей СВР и ФСБ Юрию Кобаладзе, Алексею Кандаурову и Александру Михайлову, заместителю директора СВР генерал-майору Владимиру Рожкову, полковнику СВР Леониду Бирюкову, президенту Ингушетии Герою Советского Союза Руслану Аушеву, директору департамента налоговой полиции России генералу Сергею Алмазову, Главнокомандующему Сухопутными войсками России генерал-полковнику Владимиру Семенову и командующему Воздушно-десантными войсками генерал-полковнику Евгению Подколзину, заместителю командующего ВДВ по Миротворческим силам генерал-майору Николаю Стаськову, начальнику пресс-службы ВДВ Евгению Коротаеву, адмиралу флота Владимиру Чернавину, бывшему начальнику пресс-центра ВМФ Валерию Новикову и нынешнему - Александру Веледееву, генералам армии Махмуту Гарееву, Константину Кобецу и Михаилу Моисееву, начальнику Штаба по координации военного сотрудничества СНГ генерал-полковнику Виктору Самсонову, его заместителям генералам Борису Пьянкову и Виктору Селуянову, секретарю Совета министров обороны СНГ генералу Леониду Ивашову, начальнику ВОКУ имени Верховного Совета России генерал-лейтенанту Александру Носкову, контр-адмиралу Александру Мочайкину, генералам Эдуарду Островскому и Василию Волкову, бывшему министру обороны Таджикистана генералу Фарруху Ниязову, полковникам Серафиму Юшкову и Анатолию Ковалю, другим офицерам и генералам Штаба по координации военного сотрудничества, бывшим заместителям министра обороны России генерал-полковникам Борису Громову и Валерию Миронову, бывшему Главкому ЗГВ генерал-полковнику Матвею Бурлакову, начальнику Военной академии Генштаба генерал-полковнику Игорю Родионову, заместителю командующего погранвойсками России полковнику Федору Ламову, бывшему командующему Внутренними войсками МВД России генералу Василию Саввину, генералам Василию Гнездилову и Владимиру Нестеренко, полковнику авиации Николаю Столярову, сотрудникам пресс-службы Министерства обороны России полковникам Владимиру Уватенко и Владимиру Никанорову, депутату Госдумы РФ полковнику Сергею Юшенкову, Главному военному прокурору генерал-майору юстиции Валентину Паничеву и старшему следователю Главвоенпрокуратуры Алексею Смертину, главному редактору журнала "Военный парад" Евгению Шашкову, генералам Николаю Сердюкову и Николаю Гуськову, бывшему заместителю министра обороны СССР по чрезвычайным ситуациям генерал-полковнику Владиславу Ачалову, полковнику Олегу Брылеву, писателю Владимиру Богомолову, бывшему министру внутренних дел СССР и последнему председателю КГБ Вадиму Бакатину, бывшему председателю Конституционного суда России Валерию Зорькину, бывшему вице-президенту России генерал-майору авиации Герою Советского Союза Александру Руцкому, генералам Альберту Макашову и Виктору Филатову, писателю, главному редактору газеты "Завтра" Александру Проханову.
