Лорд Кейтерхэм хихикнул.

– Ей с этого особенной радости не было – если я не ошибаюсь, конечно.

– Ты просто невозможен, – заявила девушка, вставая. – Придется разыскать Билла.

– Безусловно, моя дорогая, – молвил отец, рассеянным движением перелистывая страницу. – Безусловно. Обязательно. Всенепременно.

Бандл поднялась на ноги с полным нетерпения вздохом.

– Надо бы вспомнить, что было написано в том письме, – пробормотала она, обращаясь скорее к себе самой. – Я прочла его не слишком внимательно. Там было что-то о шутке… о том, что Семь Циферблатов – вовсе не шутка.

Лорд Кейтерхэм вдруг вынырнул из глубин своего каталога.

– Семь Циферблатов? – переспросил он. – Конечно. Теперь я вспомнил.

– Что ты вспомнил?

– Вспомнил, почему эти слова так знакомы мне. К нам заезжал Джордж Ломакс. Тредвелл единственный раз оплошал и впустил его. Он проезжал мимо по пути в город. Оказалось, что у него на той неделе запланирована какая-то политическая встреча, и он получил некое предупреждающее письмо.

– Что ты имеешь в виду под этими словами?

– По правде сказать, не знаю. Он не входил в детали. Ну то есть там было сказано «берегись», и «неприятности рядом», и все такое. Однако написано было это письмо от имени Семи Циферблатов – я четко помню, что именно так он и сказал. Он ехал в город, чтобы проконсультироваться в Скотланд-Ярде. Ты знакома с Джорджем?

Бандл кивнула. Она была достаточно хорошо знакома с этим вдохновенным слугой народа, членом кабинета министров, Джорджем Ломаксом, постоянным заместителем государственного министра иностранных дел Его Величества, досаждавшего многим своей не знающей времени привычкой цитировать собственные официальные речи в приватной обстановке. За выкаченные глаза многие – в том числе Билл Эверсли – называли его Морским Окунем.

– Скажи мне, – начала девушка, – Окунь был заинтересован в смерти Джеральда Уэйда?

– Я ничего подобного не слышал. Но, конечно же, мог быть.

Бандл умолкла на несколько минут. Она одновременно пыталась вспомнить точную формулировку письма, которое отослала Лорен Уэйд, и представить себе ту девушку, которой оно было написано. Что представляет собой эта особа, которой очевидным образом был настолько предан Джеральд Уэйд? И чем дольше Бандл размышляла на эту тему, тем более ей казалось, что подобное отношение каким-то образом не подобает брату.

– Ты, кажется, говорил, что эта самая девица Уэйд была сводной сестрой Джерри? – вдруг спросила она.

– Ну, строго говоря, думаю, что она вовсе не сестра… то есть не была ему сестрой.

– Но ее фамилия Уэйд?

– Не совсем так. Она не была дочерью старого Уэйда. Как я уже говорил, он ушел к своей второй жене, которая была замужем за полным негодяем. Кажется, суд предоставил обманутому мужу опеку над ребенком, однако тот постарался уклониться от этой привилегии. Старый Уэйд воспылал любовью к девочке и настоял на том, чтобы она носила его имя.

– Понятно, – сказала Бандл. – Теперь все понятно.

– Что тебе понятно?

– Кое-что озадачившее меня в этом письме.

– Она как будто довольно милая девушка, – заметил лорд Кейтерхэм. – Так я, во всяком случае, слышал.

Бандл в полной задумчивости поднималась наверх, имея в виду несколько дел. Сперва ей необходимо найти этого Джимми Тесайгера. В этом, возможно, ей поможет Билл. Ронни Деврё был его другом. И если Джимми Тесайгер был другом Ронни, существует возможность, что Билл также знает его. Ну а кроме того, существует эта девушка, Лорен Уэйд. Возможно, что она сумеет пролить какой-то свет на тайну Семи Циферблатов. Джерри явно что-то говорил ей об этом. И его пожелание, чтобы она забыла эту тайну, явно имело зловещую подоплеку.

Встретиться с Биллом ей удалось не без трудностей. На следующее утро Бандл поехала на авто в город – куда на сей раз добралась без приключений – и позвонила ему. Билл отреагировал с готовностью и немедленно засыпал ее вариантами: ланч, чай, обед и дансинг.

Таковые предложения Бандл отвергла без размышлений.

– Билл, через пару дней я приеду в город, и мы с тобой повеселимся. Но в данный момент я занята делом.

– Эхма, – воскликнул Билл. – Какая чертовская скука.

– Ты ошибаешься, – сказала Бандл. – Мое дело какое угодно, но только не скучное. Билл, а тебе известен некто по имени Джимми Тесайгер?

– Конечно. Как и тебе самой.

– Нет, я его не знаю, – возразила Бандл.

– Ну что ты. Этого не может быть. Старину Джимми знают все.

– Прости меня, – проговорила Бандл. – Но в данной ситуации я, похоже, выпадаю из общих рядов.

– Ох! Но ты должна знать Джимми – такой румяный парень… Малость похож на осла. Но на самом деле соображает не хуже меня.

– Не надо так говорить, – возразила Бандл. – Значит, ходит плохо, потому что голова перевешивает.

– Это надо принимать за сарказм?

– За слабую попытку сказать колкость. А что делает Джимми Тесайгер?

– Как это что делает?

– Заседает в Форин-офис, чтобы отучить тебя понимать свой родной язык?

– Ага! Понял: ты спрашиваешь, где он работает? Нигде, просто дурака валяет. И почему, собственно, он должен работать?

– То есть денег у него больше, чем мозга?

– O! Я бы так не сказал. Я же только что намекнул тебе, что ума у него больше, чем ты можешь заподозрить.

Бандл умолкла. Она ощущала, что сомневается все больше и больше. Из этого представителя золотой молодежи надежного союзника не получится. И все же его имя первым сошло с уст умирающего. Тут голос Билла с особой уместностью нарушил ход ее размышлений.

– Ронни всегда ценил его мозги. Ну ты знаешь его, Ронни Деврё. Тесайгер всегда был ему самым близким другом.

– Ронни…

Бандл в нерешительности умолкла. Очевидно, Билл еще ничего не знает о его смерти. Она впервые сообразила, что утренние газеты самым странным образом не содержали даже малейшего упоминания о трагедии. Естественно, они никогда не оставили бы без внимания подобный сочный кусок новостей по собственной воле. Объяснение могло только одно: полиция по каким-то ведомым только ей самой причинам наложила запрет на разглашение информации.

Билл все еще говорил:

– Я не видел Ронни уже целый век – то есть после уикенда, проведенного в вашем доме. Ну то есть, сама знаешь, когда скончался бедняга Джерри Уэйд… – Помолчав, он продолжил: – Скверная вышла история. Думаю, ты о ней уже слышала. И, Бандл… ты меня слышишь?

– Конечно, слышу.

– Ну ты молчишь, как воды в рот набрала. Я уже подумал было, что ты отключилась.

– Нет, я просто кое над чем задумалась.

Сказать ли сейчас Биллу о смерти Ронни? Девушка решила не делать этого – не тот вопрос, чтобы обсуждать его по телефону. Однако скоро, очень скоро она должна встретиться с Биллом.

А тем временем…

– Билл?

– Слушаю.

– Я могу отобедать с тобой завтра вечером.

– Хорошо, а потом потанцуем. Мне нужно много о чем поговорить с тобой. Дело в том, что я получил серьезный удар… жуткая неудача…

– Расскажешь мне об этом завтра, – довольно нелюбезным образом оборвала его Бандл. – А пока не подскажешь ли мне адрес Джимми Тесайгера?

– Джимми Тесайгера?

– Именно так я и сказала.

– Он снимает комнаты на Джермин-стрит… да. на Джермин-стрит, если не путаю.

– Подключи свой первоклассный мозг к решению этой задачи.

– Да, Джермин-стрит. Подожди немного, и я назову тебе номер дома.

После недолгого молчания трубка снова заговорила:

– Ты еще слушаешь?

– Слушаю.

– Ну с этими чертовыми телефонами в этом никогда нельзя испытывать уверенности. Номер сто три. Поняла?

– Сто три. Спасибо, Билл.

– Да, но вот что – но скажи, зачем он тебе? Ты же сказала, что не знакома с ним.

– Не знакома, но через полчаса познакомлюсь.

– Ты едешь прямо к нему домой?

– Правильно, Шерлок.

– Да. Но вот что… он может еще не встать.