Подойдя к окну, выходившему на Центральную площадь Шморы, Джем увидел дворника, неторопливо метущего чистую брусчатку мостовой. Толстый пожилой работяга постепенно приближался к монументу Шмора Первого Великого, огражденному решетками, за которыми маячила пара сонных гвардейцев, нетерпеливо ожидавших смену.

Другой конец площади был спрятан под огромным надувным ангаром. В полете Джем изучил историю Шмордона и уже знал, что в этом месте столицы ведется строительство и возводится памятник Шмору Двенадцатому, покончившему с жизнью после поражения в предыдущей войне с Джаппурией.

Поскольку организатором этого поражения был Джем, ему подумалось, что он внес существенный вклад в архитектурный облик шмордонской столицы. А если с собой покончит император нынешний (тоже проигравший последнюю войну), вся Центральная площадь полностью покроется монументами и от туристов здесь отбоя не будет.

Улыбнувшись, Джем продолжил наблюдение за площадью, вспоминая бурный вчерашний день.

Еще перед аудиенцией, которую ему предоставил Шмор Тринадцатый, возле дверей посольства Джем увидел толпу шмордонцев, желавших получить туристические визы для вылета в Джаппурию. Лица путешественников были однотипными до странности и напоминали самые обычные шпионские морды. Более того – правые руки их находились в карманах, из чего Джем сделал вывод: затем, чтобы ненароком инстинктивно не отдать честь. Подозрительные туристы стояли ровными рядами и молчали.

После беседы с императором Джем понял, что визы им все равно придется выдать. Он вернулся в посольство и удивился. Перед входом уже никого не было!

Джем зашел в здание и поразился чистоте, царившей в каждом помещении. Дом джаппурцам был предоставлен хоть и с меблированными комнатами, но достаточно неухоженными и Джем, отправляясь на аудиенцию, рассчитывал по возвращению присоединиться к своим друзьям, начавшим генеральную уборку. Странное дело – убирать уже ничего было не нужно, хотя Джем отсутствовал всего час.

Но все разъяснилось быстро. В столовой находились Батон Самогон и Хапс Опт, которые пили кофе.

– Кебаба еще не привезли? – спросил Джем, присоединяясь к ним.

– Так его же из джабля не выпустили, – флегматично заметил Батон. – У него же документов нет.

– Уже выпустили, – начал рассказывать Джем. – Даже шморовоз за ним послали. Но он сам сел за руль и на каком-то перекрестке не пропустил танк, ехавший на красный свет. Оказалось, что в Шмордоне танки – аналог нашей «Скорой помощи» и могут ездить, где и как хотят. Раскоканный Кебабом шморовоз император простил. А вот сломанный о рулевое колесо нос – забота его самого. Ничего, походит с перевязанным клювом.

Батон с Хапсом рассмеялись.

– А где наш начальник службы безопасности? – поинтересовался Джем.

– Пошел осматривать соседние здания на предмет непроникновения в посольство посторонних лиц, – ответил Хапс.

Начальник службы безопасности, навязанный Джему Премьер-министром Джаппурии Морсом, любовью остального штата посольства не пользовался. Звали его – Отжим Чтоплохолежим и был он препротивнейшей личностью, за что и получил в оба глаза во время полета. Экзекуцию произвели Джем с Кебабом, и теперь Отжим ходил с двумя громадными синяками, сиявшими по обе стороны от носа.

– Слушай, Джем, не нравится мне здесь, – сказал Батон. – При простукивании все стенки издают странные звуки. Такое ощущение, будто в этом доме полно скрытых комнат и тайных ходов.

– А что ты хотел? – пожал плечами Джем. – Нам специально предоставили такое здание, чтобы было легче шпионить. Кстати, насчет шпионов. Куда они все подевались? Придется выдать им визы.

– Что я говорил? – Хапс победно ткнул пальцем в Батона. – Все нормально. Раньше нам приходилось вылавливать их по всем джаппурским дыркам, а теперь о них известно заранее. И фотографии есть, и маршруты движения. Красота!

– Так где они? – снова спросил Джем.

– Уже все с визами, – успокаивающе махнул рукой Хапс. – Мы их оформили оптом. Пока я писал бумажки, Батон распределил их на работы и они вымыли и вычистили все помещения посольства.

– Исполнительные ребята, – довольным голосом произнес Батон. – Что ни скажешь – все сделают. Надо только командовать громче и строже.

– Там, кстати, в твоем кабинете лежит пачка готовых виз и тебе нужно только подпись свою поставить, – сообщил Хапс. – А завтра, когда они придут их получать, передвинем мебель как надо.

Джем рассмеялся.

Открылась дверь и в столовую вошел Отжим. Был он в гигантских черных очках и потому вид имел внушительный.

– Все плохо, – проскрипел он, присаживаясь к столу. – Я простучал брусчатку мостовой вокруг здания. Везде имеются подземные ходы.

– Вот и бди, – ответил на это Джем. – Работа у тебя такая.

– Работа работой, а расслабляться не надо никому, – заметил Отжим. – Могут проникнуть ночью и прирезать.

– Хотели бы – взорвали б еще на подлете к Шмордону, – махнул рукой Джем. – Мы им пока живыми нужны.

И здесь привезли проштампованного пластырем Кебаба Носатого, которого коллектив тут же переименовал в Безносого, в связи с чем и была организована пьянка. В роли курьера выступил Отжим, который принялся метаться между ресторанами, расположенными в ближайших кварталах, заказывая блюда и напитки. Короче – конец дня прошел весело…

Джем посмотрел на памятник Шмору Великому. Монумент состоял из гигантской стальной бомбы с сидящей на ней статуей императора. На боку этой бомбы красовался барельеф, изображающий какое-то чудовище. Он был покрыт сусальным золотом и поблескивал в лучах утреннего света.

Один из гвардейцев вдруг подошел к барельефу и с чувством лизнул его своим языком. Лицо его тут же сморщилось, он подпрыгнул и убежал за бомбу. Дворник, подметавший брусчатку, что-то гневно выкрикнул и показал второму гвардейцу кулак.

Джем вспомнил, что император распорядился ежедневно смазывать барельеф касторкой, и ему стали понятными прыть гвардейца и злоба дворника.

Посол Джаппурии рассмеялся, но вдруг поперхнулся и внимательно вгляделся в бомбу. Он заметил на боку стального сооружение маленькую форточку, забранную решеткой, и ему показалось, будто в ней мелькнуло чье-то лицо.

Джем выбежал из спальни и спустился в столовую, где гремели ложками его товарищи.

– Бинокль есть у кого? – спросил он.

– У меня есть, – ответил Отжим.

– Дай быстрее! – нетерпеливо сказал Джем.

Отжим принес. Джем, схватив бинокль, убежал обратно в спальню.

Поставив возле окна стул, Джем залез на него коленями, положил локти на подоконник и в такой удобной креветочной позе принялся более внимательно рассматривать бомбу. Через несколько минут он пришел к выводу, что внутри монумента сидит какой-то человек. Джем уловил некое мимолетное движение в форточке и решил разобраться с этим вопросом глубже.

Вдруг из огромного мрачного здания, расположенного по левую руку от затаившегося Джема вышел представительный господин в мундире, украшенном гигантскими эполетами. Остановившись на крыльце, сей господин водрузил на голову фуражку, расшитую звездами, и решительно направился к центру площади.

Джем перевел бинокль на него и увидел в оптику одутловатое лицо со сливообразным синим носом, норовившим упасть на грудь сего важного представителя генеральского корпуса Шмордонской империи. Внимательно приглядевшись к господину, Джем понял, что тот хотя и находился в преклонном возрасте, но был еще полон сил, потому что шагал широко и напористо.

Посол Джаппурии, умудренный опытом, тут же догадался о том, что вся эта сила шага в столь зрелых годах вызвана утренней алкогольной заправкой. И синий нос грозного генерала лишь добавлял уверенности этому заключению.

Джем перевел бинокль левее и увидел, что за военным в эполетах следует высокий и крепкий тип в костюме с большим чемоданом в руках. Посол внимательно заглянул в лицо этого типа и непроизвольно вздрогнул. Ох, и нехорошее лицо было у него! Прямо не лицо, а какая-то безразличная серая морда.