Я последнее время разлюбил собак. Просто потому что они испортились… Стали как люди. Не то чтобы потеряли в верности и преданности, а стали наглее и тупее. Иными словами активно берут пример с хозяев. И не важно, что ты под два метра ростом, а она всего лишь лающий комок шерсти размером с цветочный горшок. Норову и важности – на целого мастиффа. Облает, исподтишка укусит, нагадит под ногами и довольная уйдет. Чего этим добилась? А ведь пример берет с хозяев.

Когда с уборкой двора было покончено, я закинул в подъезд весь инвентарь, благо он тут никому не нужен, и забежал в магазин, что был на первом этаже нашего дома. Местные тетушки знали, что я ранний гость, а продавец была из местных, поэтому к моему приходу магазин уже был открыт. Поздоровавшись, я взял пару пластиковых контейнеров с салатом, полпалки колбасы и банку растворимого кофе.

В квартире меня встретил звук гремящей посуды. Правда, на кухне был не готовый завтрак, а вполне симпатичный женский зад, обтянутый в легинсы, торчащий из холодильника. Моя гостья старательно искала, чем можно поживиться из съестных припасов.

– Завтрак ты там точно не найдёшь. – Сказал я, облокотившись на дверной косяк кухни.

– О! Привет! Так значит я у тебя.  – Незнакомка широко улыбнулась размалеванным ртом и уселась на стул, сдвинув коленки и вытянув руки.

Взгляд скользнул по синякам на запястьях и локтях. А вообще вполне симпатичная. Не мешало бы смыть тонну химия с лица, и было бы очень даже ничего.

– Я взял на себя смелость приютить тебя на эту ночь.

– Так значит, это не я тебя выбрала?

– Никак нет. Ты была не в состоянии выбирать.

– Да. Кажется, я вчера слегка перебрала. Но я знала, что судьба пошлет мне спасителя. Хотя последний месяц меня всё чаще преследуют слуги Матрицы.

– Менты что ли?

– Нет. Они тут не при чем. Хотя я уже и была в местном КПЗ. Отвратное место. Матрица. То место, куда мы добровольно заперли свои души, и кому безропотно поклоняемся.

– Ужас какой. Тогда с твоего позволения, накормим же её, через наши желудки. Ты же не против.

– Ты видимо не понял. Но пожрать будет здорово. А то у тебя в холодильнике даже дохлой мыши не нашлось.

– Я её вчера доел.

Удивленный взгляд в мой адрес. Видимо пытается понять, шутка или нет. Улыбаюсь, чтобы не напрягалась.

– Что будешь? Есть салат с грибами, яйцом и сыром, а есть сырокопченая колбаса. На запивку кофе.

Разговор о еде её явно завел. Девушка выпрямилась, уселась как примерная отличница и глубоко вдохнула. Я начал предвкушать долгий и откровенный рассказ.

– Вообще-то я – веганка. Занимаюсь исключительно сыроедением. Потому что сырые овощи…

– Колбаса или салат?

– Всё вместе.

– То-то же. Иди умывайся, а я пока еду по тарелкам раскидаю. Надоело из этих собачьих мисок есть – Я с явным недовольством ткнул пальцем в одноразовый контейнер.

Рука скользнула к стойке с ножами, пока взгляд провожал аппетитные формы в сторону ванной комнаты. И ведь девка вроде неплохая. Девка? Или всё-таки моя ровесница. Нет, на тридцать она явно не тянет. От силы двадцать пять и то, если не скидывать из-за тонн штукатурки на лице. А самое забавное, что вижу её вот так вблизи минут десять, а уже ведем непринужденную беседу. Не то чтобы у меня были какие-то проблемы с общением с противоположным полом, просто тут уже как-то непристойно просто.

Нож ловким движением рассек оберточный целлофан, после чего салат был отправлен по тарелкам. Хлеб у меня был. Я его не покупаю а пеку сам. Но не в хлебопечке, а в обыкновенной духовке. Хотя сейчас это были уже больше сухари. Ну да не беда. Духовку градусов на двести, на подсохшие хлеб майонез, горчицу. Кетчуп добавлять сегодня не буду. Не то настроение. А сверху плавленый сыр. Не тот, «Дружба» который. А новые – что в индивидуальных упаковках, да квадратной формы. Он под жаром плавиться внутри себя. Получается забавно на вкус. Теперь есть минут семь, чтобы сделать по бокалу кофе.

Молотый я не воспринимаю, не знаю, как гостья. Я в этом деле исключительный извращенец и проклятие гурмана. Этот ароматный напиток у меня ассоциируется исключительно с растворимыми гранулами и примерно четырьмя ложками сахара. В общем скорее кофейный сироп.

– Вот это у тебя тесак! Прям как у серийного убийцы!

Тесак? Ну да, в руках у меня был нож для шинковки – смесь мясного топорика и длинного ножа. Несмотря на всю ужасающую внешность резака, это был очень проворный и юркий инструмент. И кулинарил я чаще всего именно с его помощью. Но проще было поддержать шутку.

– А вот и главное блюдо пожаловало. Сейчас я буду тебя подавать к завтраку! – Зловеще произнес я, стараясь соответствовать образу.

– И что ты хочешь съесть? – Спросила она, распахнув полотенце, демонстрируя полное отсутствие белья под ним. – Но знай, смертный, что я сама выбираю мужчину! И ты пока не выбран. Пока. – Она лукаво улыбнулась и, укутавшись, взгромоздилась с ногами на стул.

А на столе как раз появились бутерброды, знаменуя начало трапезы.

– Ты что повар?

– Конечно нет, просто бутерброды, это единственное. Что я умею готовить. Вот и довожу рецепт до совершенства.

– Ты почти близок! Но тебе надо познать суть сущего и разглядеть матрицу. Тогда ты сможешь готовить их вне пространства и времени.

– Один вопрос. Что такое Матрица?

– Недочеловеки создали её, чтобы загонять нас, – по интонации я сообразил, что отношусь к числу первых, нежели вторых, – в свои агрессивные рамки. А я одна из тех, кто способен взаимодействовать с ней и даже менять под себя.

– Ты какую таблетку выбрала у негра?

– Какую таблетку? Не веришь мне?

– Не скажу, что не верю. Просто первый раз близко вижу… – Я запнулся, подбирая верное слово.

– Экстрасенс. Я – экстрасенс. Я способна видеть мир вокруг нас не таким. Я вижу сущность, что постоянно пытаются нам навредить.

– Ну вот. Это уже более или менее общий знаменатель. Что ж, экстрасенс, давай хоть познакомимся. Виталий, дворник. – Я протянул руку.

– Алиса. Экстрасенс. – Её пожатие было холодным и мягким. Никаких покалываний, как часто говорят про прикосновения магов, я не почувствовал.

– Приятного аппетита, Алиса. А ты откуда? – поинтересовался я, начав с салата. Колбасу нарезал ломтиками и выложил на тарелку.

– Из такого Мухосранска. Вряд ли ты даже знаешь такой город.

– А сюда к кому?

– Да я в принципе и не сюда ехала. Это лишь промежуточная остановка в моём путешествии. Я в Питер еду. Автостопом. А здесь типа перевалочного пункта.

– Ну да, ты вчера неплохо так перевалилась. А остановилась у кого? В 48 у Антона?

– Да, у Тоши. Ты его знаешь?

– Я тут практически всех знаю. А вещи у него остались?

– Угу. Блин… Он же теперь у этих…

– Приспешников Матрицы?

– Нет. У ментов в вытрезвителе.

– Значит, к вечеру будет дома. Он периодически там проводит время. И часто ты так автостопом путешествуешь?

– Каждое лето… Или осень, или весну. В общем, когда захочу.

– И не боишься, что нарвешься на кого-нибудь в дороге?

– Ты забыл? Я же экстрасенс! Я всегда чувствую, кто со мной рядом. И в случае чего, могу и прямо в мозг ударить. Это может быть очень, очень опасно!

– Чувствуешь, говоришь? И кто же я по-твоему?

– Обычный, скучный человек. Наверное ты был примерным мальчиком, учился с отличием, а потом не смог приспособиться в мире Матрицы. Но и как любой раб, не смог выбраться из неё. Поэтому ты сейчас работаешь на самом её дне. Ты – падальщик, который убирает за другими падальщиками.

Такое откровенное хамство меня сильно удивило, хоть и ничуть не обидело. Почему то, глядя на неё, без макияжа, и большей части одежды, она мне казалась просто несчастной девушкой, которая так и не смогла определиться чего же она хочет от жизни. А все эти эпатажные выходки, лишь ширма, чтобы прикрыть глубокую рану на душе.

– Ладно, допивай кофе, а падальщик пошел мыть посуду. – Я встал, собирая тарелки и вилки, попутно запихнув в рот целиком небольшой бутерброд. – Ты чем планируешь заняться?