Так постепенно он завоевывал любовь Горожан. Ненависть в их сердцах постепенно, неохотно сменялась уважением, а страх уступал место благоговению. И вот через несколько лет люди привыкли к его власти и уже не могли себе представить иного правителя. Они не только приняли его, как своего владыку, но и стали зависеть от Дракона во многих житейских вопросах, уповая исключительно не его помощь.
Иногда он целыми днями напролет кружил над подданными, помогая им в повседневной жизни. Кому-то он подсоблял в строительстве, поднимая на верхние этажи тяжелый груз, кому-то вспахивал землю, пролетая над полем растопырив в стороны свои острые когти, кому-то своим огнем помогал разжечь костер. Порой, ради забавы он даже катал детей на своем загривке.
Дракону нравилось спускаться пониже и, покачивая крыльями, пролетать прямо над головами жителей Города. У одних людей эти маневры вызывали восторг, у других страх. Но никто не оставался равнодушным. Одни подданные махали ему приветственно руками и шляпами, другие разбегались в стороны и прятались. Те, что прятались, несомненно, заслуживали особого внимания, так как, возможно, им было что скрывать от своего государя.
Маленькие человеческие фигурки с неба напоминали Дракону копошащихся муравьев, занятых своими мелкими житейскими заботами. Он любил наблюдать за людьми с высоты, понимая, что все они находятся в его полной и безраздельной власти. Одним огненным выдохом, одним движением лапы он мог легко оборвать жизнь каждого из них, а мог и осчастливить любого, исполнив какое-нибудь сокровенное желание.
"До чего же чудесно, когда под крылом во все стороны раскинулись владения, которыми ты управляешь! От горизонта и до горизонта! Всё твоё! " - думал Дракон, усевшись на городскую крепостную стену и оглядывая оттуда необъятные просторы своих вотчин. Иногда он замирал на стене, изображая из себя каменную статую, а затем, резко взмывал ввысь, распахнув свои огромные крылья. Было так здорово кувыркаться в пушистых облаках, когда ветер щекочет твою кожу под чешуей, а ноздри вбирают режущий своей свежестью весенний воздух. От таких полетов кровь быстрее текла по жилам, а мысли в голове становились четкими и ясными, словно горный хрусталь.
У Дракона практически не было детства в человеческом понимании этого слова. Когда он начал управлять Городом, он будто бы компенсировал недостаток забав в раннем возрасте. Дракон словно играл в куклы, домики или солдатиков, как это делают дети. Только его игрушками становились горожане.
Уже в первые годы своего правления Дракон понял, что с высоты его полета, Город видится не так, как воспринимают его жители. Все недостатки с высоты ярче бросаются в глаза. Кучи мусора, прохудившиеся крыши, заторы из телег на дорогах с неба были видны, как на ладони. Общее запустение в Городе создавало унылую картину и портило настроение от полетов. Он решил посвятить себя тому, чтобы сделать Город лучше и красивее. Обустроить все, и повсюду навести порядок.
Первым делом, он решил переделить земельные участки в предместьях. До этого границы полей были кривыми, а размеры наделов отличались друг от друга. От этого его владения с неба выглядели как криво-штопанное лоскутное одеяло. Дракон провел земельную реформу, расчертив все поля ровными параллельными линиями, образующими участки одинаковой квадратной формы.
Теперь его земли сверху напоминали шахматную доску, на клетках которой, словно фигуры, размещались селения, мельницы и усадьбы. Летать стало приятнее. Но тут же Дракон обнаружил, что обычным людям эти перемены к лучшему незаметны. Ведь улучшения были видны только с большой высоты. А на своем уровне подданные увидели лишь бесполезные хлопоты от переноса границ земельных наделов. Но люди роптали мало, хотя они и не понимали до конца смысл происходящих преобразований. Они восприняли перемены, как неизбежность. Народ верил, что Дракону сверху виднее.
Затем Дракон взялся за строительство. Сначала он потребовал от подданных привести в порядок имеющиеся здания. При Последнем Короле многие дома обветшали и нуждались в починке. Дракон порой и сам принимал деятельное участие в ремонтах. За несколько месяцев все дома в Свободном Городе были выкрашены в яркие, праздничные цвета. Унылые серые и черные тона сменились теперь лазурным, желтым, розовым, оранжевым и фисташковым. Преобразившись, Город напоминал сверху огромный торт со множеством пряничных домиков. Унылые башни замка Дракон украсил разноцветными шатрами в виде леденцов. Но горожане и эти его усилия не слишком-то ценили. Во всем люди видели лишь пустую трату городской казны. "Лучше бы отдал эти деньги нам" - угрюмо перешептывались подданные.
Отсутствие благодарности со стороны горожан не останавливало Дракона. По всему Городу и в его окрестностях развернулось возведение мостов, дорог, храмов и парков. Чем больше Дракон проявлял собственного энтузиазма, тем меньше расторопности демонстрировали горожане. Дракону сверху было видно, как они регулярно отлынивают от работы и растаскивают по своим дворам материалы, предназначенные для общественной стройки. Сначала он боролся с этим как мог, возвращая похищенное обратно. Самых злостных расхитителей он публично пожирал на площади в назидание другим. На вкус воры были омерзительны. Не помогало даже предварительное обжаривание на огне и использование различных приправ. Эти суровые меры давали лишь временный результат. Вскоре Дракон смирился с тем, что часть средств всегда будет украдена. К тому же, ведь все равно люди потратят материалы на обустройство Города, если не общегородских зданий, так хотя бы своих собственных. К медлительности горожан он тоже постепенно начал привыкать. Нельзя от людей требовать большего, чем то, на что они способны. Ведь они всего лишь люди.
От своей деятельности Дракон не ждал быстрых результатов. Его усилия были направлены на далекую перспективу, словно его правление будет длиться без конца. Но это было не так.
Пять лет Дракон правил беспрепятственно, но былые претенденты на трон, прознав об успехах Свободного Города, вернулись и вновь предъявили свои права. Завоевав доверие и любовь горожан, Дракон не хотел вновь прибегать к насилию и жестокости. И тут ему на помощь пришел Совет Семерых старейшин города. Городской Совет предложил провести выборы и дать возможность горожанам самим выбрать себе правителя. Дракон согласился, ведь он сделал много хорошего для Города, а пришлые наследники не сделали ровным счетом ничего.
На первых выбора кроме Дракона участвовало еще с дюжину желающих стать Главой Города. Победил, конечно, Дракон. Но, каково же было его удивление, когда он узнал, что его отрыв от других кандидатов был не так уж велик. Пустые обещания соперников оказались для многих горожан милее реальных дел Дракона. Кроме того, многим избирателям его кипучая деятельность в эти пять лет и вовсе пришлась не по душе.
С тех пор в Свободном Городе выборы проводились каждые пять лет. Дракон так же начал обещать людям все то, что они хотели от него услышать. Он обещал горожанам даже тогда, когда понимал, что их желания невыполнимы из-за их же собственной лени. С каждыми новыми выборами претендентов становилось все меньше, а голосов Дракон набирал все больше и больше.
Хоть популярность Дракона росла, но и злопыхателей в Городе у него оставалось немало. Они продолжали распускать о нем мерзкие слухи и сплетни, обвиняя его во всех смертных грехах. Ловить таких очернителей было нелегко. Люди нехотя выдавали их Дракону. Наказание за клевету должно было быть суровым, но соразмерным преступлению. Сначала Дракон сажал распространителей слухов в темницы, но тогда начинали роптать их родственники и друзья, и число сплетников только росло. Потом он решил взимать штрафы, но и это лишь подогревало раздражение подданных. И вот тогда Совет Семерых предложил Дракону новый вид наказания: зашивать губы лгунов. То, что преступники не томились в темницах, а оставались среди людей, было проявлением гуманности, и вместе с тем являлось наглядным напоминанием о том, что случается с клеветниками. Наветчики продолжали работать, жили в своих семьях, но молча. И именно необходимость молчать была для любителей посплетничать самой тяжкой карой. А еще, они становились для окружающих объектом шуток и острот. Это усугубляло для них тяжесть наказания вкупе с невозможностью ответить на эти издевки.
