А эти ещё и слабые. С ними можно сначала поиграть недолго, пока они не умрут от боли и страха. А потом вновь поесть… Кровь!!!
— А потом он… — девушка резко замолчала. — Ты слышишь?
— Что? — удивилась собеседница. — По-моему совсем тихо.
— Кто-то рычит.
— Наверное, собака, я слышала, что многие бездомные собаки живут в этом
парке.
Вой. Шелест. Рычание.
— Давай дадим ей что-нибудь, — предложила одна из девиц. Другая задумчиво порылась в сумочке и с сожалением заметила, что у нее ничего нет.
— У меня должен быть пирожок… — девушка открыла ридикюль. Перехватив осуждающий взгляд подруги, она покраснела и быстро произнесла, — со вчерашнего дня еще лежит, я такое не ем, ты же знаешь, диета… Вот он!
— Эй, малыш, иди к нам, мы хотим тебя накормить! — произнесла девушка, наклоняясь к кустам.
Зверь с серебристой шерстью выпрыгнул из укрытия. Первая сразу же погибла от его острых когтей. Он вцепился в ее горло и жадно начал пить кровь. Вторая с криком побежала вглубь парка. Волк медленно оторвался от еды. Вот и отлично. Охотиться — намного интересней…
*
Гавриил медленно подошел к высокому зданию на улице Садовой. В обширном дворике, за железной оградой, там, где росли десятки деревьев, толпами бегали, играли, веселились дети. Сотни полторы невинных жертв. Рот колдуна расплылся в злобной усмешке. Просто легкое усилие… Чуть-чуть тумана в разум воспитательницы, отвлекающий звук для тех, кто внутри здания… А теперь просто немного тусклого света, дети сразу замечают его — и летят, как бабочки на пламя…
— Дядя, а ты кто? — дернул колдуна, за рукав пятилетний карапуз, держащий в руке небольшую пластмассовую игрушку. — Ты не папа Миши Васнецова?
— Нет, — с улыбкой произнес колдун, подумав, какой странный образ принял он для этого малыша. Увидеть бы в живую этого старшего Васнецова.
— Добрый волшебник я, — Гавриил придал выражению лица немного доброты.
— И ты, что, можешь исполнить любые мои желания? — мальчик от волнения засунул край игрушки в рот.
— Расскажи, малыш, вы ходите в церковь? — задумчиво произнес Гавриил.
— Да! — радостно кивнул ребенок. — Мы крестьяне.
— Чудесная интерпретация, — сквозь зубы процедил Гавриил. — А есть среди твоих товарищей кто-то, чья семья не является… верующими.
— Ага! Сейчас! Позвать? Хорошо! — обсудив, таким образом, вопрос с самим собой, малыш обернулся и зычно крикнул «Валик!». Через пару секунд к колдуну подбежал другой карапуз, более богато одетый, с тоненькой золотой цепочкой на шее. Первый мальчик тут же убежал, слушаясь безголосого приказа Гавриила.
— Ну, здравствуй, — колдун улыбнулся мальчику, — ты тоже любишь сказки про исполнение желаний?
— Очень! Хочу моторный катер! — тут же заявил карапуз, всем своим видом показывая, что уж в подарках-то он разбирается. — Дашь мне катер?
— Возможно. — Колдун взял мальчика за ручку. — Но только после того, как я угощу тебя печеньем у себя дома.
— Мне мама запрещает ходить с незнакомцами, — заявил малыш, отдёргивая руку.
— Меня зовут Гавриил, — произнёс колдун, улыбаясь. — Видишь, теперь мы знакомы.
— Всё равно нельзя. Воспитатель заругает, — мальчик показал на грузную женщину, сидевшую на скамеечке спиной к ним.
— А мы незаметно. — Гавриил потянул мальчика за руку. — Бежим скорее. Я покажу тебе такое, что ты и в жизни не видывал…
… Малыша искали недолго. Его родители вложили массу денег в расследование, накатали сотню жалоб на детский садик в областное управление… Но уже на второй день кто-то переговорил с ними — и все тут же закончилось. Причем родители малыша по-быстрому упаковали вещи, прихватили старшую дочь, домработницу и собачку — и навсегда покинули Николаев. Так и закрыли это дело, даже не начав…
*
Колдун помешал зелье, кипевшее в громадном чугунном котле. Пришло время добавлять то, зачем он отправлялся. Рука извлекла из темноты три флакона из прозрачного стекла. Вынув крышки, колдун вылил одно за другим содержимое флаконов в котел.
— Некрещеный ребенок, — колдун швырнул пустые пузырьки в сторону. Варево закипело, забурлило. Несколько громадных пузырей вздулось на поверхности жидкости, затем лопнули, выпустив облачка дурно пахнущего газа. Жир некрещеного ребенка давал ему силу левитации, что было бы в скором времени абсолютно необходимо. Другие же составляющие зелья Гавриил точно так же извлек из тела малыша, безжалостно убитого им через несколько минут, после того, как тот ушел вместе с колдуном с территории детского сада.
— Теперь самое главное, — колдун взмахнул левой рукой. Из темноты выплыл хрустальный граненый сосуд, выполненный в форме черепа. Внутри него плескалась алая вязкая жидкость.
— Прими кровь девственно чистого мальчика, о, Повелитель! — колдун вылил содержимое сосуда в котел. Зелье окрасилось во все цвета радуги, забурлило. Из котла вырвался столб дыма. Дым заволок всю комнату, закрыл свет, исходивший из окон. Внутри котла вновь что-то забурлило, затем полыхнуло ярким пламенем…
Когда дым рассеялся, там, где ранее стоял котел, в воздухе висел огненный круг. За его пределами, внутри было видно полыхающие земли Ада. Односторонний портал в Преисподнюю открылся.
— Я иду, Отец и Повелитель. — Колдун подхватил “Велиалит” и, произнеся на напевном языке какое-то заклинание, нырнул в открывшийся портал…
Вначале Гавриила охватил дикий страх. Здесь, казалось, воздух состоял из смеси обычных газов, привычных для нашего обоняния, но с примесью доброй доли дыма серы и запахов плавленых металлов. После страха появилось пламя. Оно было везде, со всех сторон охватило мага. Только заклинание, произнесенное при входе, спасло его от смерти в объятиях адского огня. Впереди, на многие километры простиралась длинная узкая дорога. Через определенные расстояния вокруг дороги висели огромные кольца, исчерченные древними знаками. Это были Начальные Брамы Ада. Колдун подошел к началу пути и заглянул за края дороги. Там, внизу, в вечном пламени корчились души мучимых грешников. Они дико кричали, извивались. Колдун вздохнул. Ему предстоял долгий путь.
*
Филипп, Рома и Сережа сидели на деревянной скамейке, на территории бульвара имени Макарова. Серёжа был приятелем Ромы — долговязый худощавый парень, с короткими русыми волосами и добродушным лицом. В общем-то, Сережа был из тех людей, которые, не имея ничего, пытались выпячивать свое превосходство над другими. Выглядело это достаточно комично. Рома прозвал Сережу «контраст», по той самой причине, что рядом с Сережей любой человек казался удивительно привлекательным и образованным.
— Сегодня вечером мы идем на концерт, — тихо сказал Фил.
— Куда? — повернулся к нему Сережа.
— Во Дворец Судостроителей. Туда приезжает Земфира с программой старых альбомов, но будут выступать и другие люди.
— Сколько же стоили билеты?
— Я их не покупал!! — в один голос ответили Фил и Рома.
— Где Маша? — Рома посмотрел на часы. — Договорились ведь в четыре встретится. Уже половина пятого.
— Проспала, — ответил Серёжа.
— Вы это делаете по-очереди? — поинтересовался Фил.
— В смысле? — удивился Серёжа.
— Просто в прошлый раз опоздал ты, и Маша с невероятной радостью сообщила нам, что ты дрыхнешь, — пояснил Рома.
— А вот и я! — радостно заявила Маша, выходя из-за деревьев.
— Ты опоздала! — в один голос сказали все трое.
— Саша будет нас ждать у входа через два часа, — сказал Фил, взглянув на часы. — Время еще есть. Куда пойдём?
— Предлагаю в «Торнадо», — сказала Маша. — Там сейчас никого нет.
*
Колдун бессильно упал на пылающую сухую землю. Силы начинали покидать его. От сильного перенапряжения ныли все мышцы, при всем этом постоянные чувства угнетенности, горя и злости преследовали его на пути к демонической пирамиде. Колдун поднял голову и зарычал от ярости. Его тело теряло силы. Продлись бессилие еще хотя бы три минуты — и реальность вытолкнет его в обычный мир, в мир людей. Отторжение материй происходило толчками, Гавриил ощущал их — и стонал от боли. Колдун понимал, что оборвись связь с потусторонним миром сейчас, другого шанса может и не быть вообще. Пока не развязана война, не может же он постоянно убивать детей, находясь в человеческом теле. По правилам, ему было дозволено скрыть лишь несколько загубленных жертв. Уже был отец Сергий, потом этот мальчишка… Нужно быть очень осторожным… Новый толчок заставил тело Гавриила изогнуться дугой. Секунда, мгновение — и он вновь окажется в своем доме, в шумном физическом мире, все старания уйдут впустую…
