Я только мысленно хмыкнул, когда местный парикмахер обрил мою головушку налысо. Ну, прямо, как на родной Земле: не то в армию, не то на зону. Но впечатление схожее. «Стильная» стрижка, казенная одежда и… нары?

Двухэтажные кровати в помещении примерно на сто человек вызывали подобные ассоциации. Но спальня была заполнена наполовину. В смысле, таких подростков было всего десятка четыре. Все сидели тихо, агрессии или любопытства не проявляли.

А через какое-то время я понял, почему. Любое неповиновение или выражение эмоций наказывалось молниеносно.

В камеру препроводили очередного подростка. Тот кинулся обратно к дверям. Его стражники и шибанули специальным оружием. Видел я такие в замке. Напоминает электрошокер. Только сама рукоятка длиннее. На себе не пробовал. Но, судя по тому, как взвыл мальчишка, это больно.

Впрочем, впрок тот урок парню не пошёл. Через какое-то время он начал истерить и кидаться на дверь.

Стражники вернулись. Еще раз «прижгли» бедолагу своим шокером. А потом полубессознательную тушку доволокли до ближайшей кровати и бросили на нижнем ярусе. Розовая пена изо рта мальчишки охранников никак не взволновала. Зато они внимательно оглядели всех, кто был рядом. Через две койки от нового постояльца мальчишка отер с губ уже подсохшую пену и согнулся ниже, боясь даже повернуть голову.

Я же изначально забрался на второй ярус и тоже постарался не отсвечивать.

– Еще раз повторяю, – подал голос охранник. – В туалет и питание только по сигналу. В остальное время бродить по комнате запрещено.

Кажется, если приспичит, то только под себя. Хотя сигналы на посещение туалета звучали часто. Я половину пропустил. Толпиться вместе со всеми в узком коридоре не хотелось. Питание тоже не оценил. Какие-либо вопросы постерегся задавать.

Но уже с утра нас куда-то повели. Потом было долгое ожидание в коридоре. Три двери впускали и выпускали подростков в течение нескольких часов. Нас водили в туалет и кормили. Но моя очередь посещения кабинета настала уже после пятого сигнала и той закуски, что, по идее, была обедом.

– Центумвир третьей степени Асс Антонин, – скороговоркой представился мужчина.

Я поднял глаза и замер. Какой-то первобытный страх сковал меня от головы до пяток.

Мощный, крупный мужчина, даже сидя в кресле, был выше меня. Холод стальных глаз не обещал ничего хорошего. А его форма черного цвета вообще ассоциировалась у меня не то с эсэсовцами, не то с комитетчиками времен сталинских репрессий.

– Имя, род, предыдущее место жительства, возраст, – продолжил допрос служащий.

Ну, точно НКВД! Насчет имени я еще в спальне уже все придумал. Потому бодро отрапортовал:

– Адель Флави. Деревня Соки. Четырнадцать лет.

Флави было распространенное имя рода на землях герцога. Так что я не опасался разоблачения. Центумвир тут же стал заносить информацию на минимакк. Я же пока размышлял, что это за должность такая? Кажется, центумвирами называют местных судей. Но отчего-то боятся их еще больше, чем ищеек. Между прочим, я с этим «общественным мнением» был полностью согласен. Даже не зная должности этого громилы, уже хотелось сбегать в туалет «по-маленькому». Что-то в облике судьи было такое, что заставляло трепетать.

Впрочем, свою историю про то, что хотел попасть в город без чипа, я проблеял. Даже слезу пустил. Мне ее особо и выжимать не пришлось. Поджилки сами дрожали. Так что тряс нижней губой вполне натурально. Меня в этих подземельях никакая магия не спасет. Подойдут со спины, стукнут по темечку, как те охотники, пока я буду воевать с теми, кто нападет спереди. Да и в укрытии вечно сидеть не смогу. Продукты я свои уже наполовину израсходовал. И когда смогу пополнить запас, просто не представлял.

– Какие навыки имеешь? – спросил судья.

– А? – подавился я воздухом. – По хозяйству могу, – выжал из себя хоть что-то приемлемое.

Мужчина скривился и снова начал вбивать данные.

– Я грамотный, – припомнил один из своих навыков.

Судья только скептически скривил губы.

– Хотел в кадетский военный корпус попасть, – неожиданно выдал я свою «мечту».

И вот тут, кажется, впервые удивил центумвира.

– В наемники?

Кивнул головой.

– Там тренировки треть суток, усиленные занятия по развитию возможностей мозга, общеобразовательные предметы, военное дело и информатика. И даже при таком режиме попадают в военную академию меньше половины из курса.

– Мне подходит, – поспешил заверить я судью. И, кажется, чем-то его развеселил.

- Тебя, деревенщину низкородную, в элитный корпус? – уже откровенно смеялся надо мной судья. – Нет, мальчик мой, для тебя могу специально подобрать только школу «Имперских адептов». Из них, правда, только четверть проходит по баллам в академию, но зато из остальных прекрасные стражники получаются. Злые и тренированные, – мужчина еще раз оглядел меня. – Ну что, согласен? Или оформлять обычный приют?

– Согласен, – заверил я судью.

Тот еще раз усмехнулся и снова занялся внесением данных в минимакк. Потом отсканировал сетчатку. И вколол микрочип.

– Лично прослежу за твоими успехами, – оскалился судья. – Позабавил.

И уже после этого мне было разрешено удалиться.

========== Часть 7 ==========

В приемном распределителе столицы мне пришлось ждать несколько дней. Именно сюда свозили со всей страны сирот и прочих, как я понял, не самых благонадежных подростков. Может, поступление в эту школу проходило и в другое время, да только повсеместные народные волнения способствовали тому, что число беспризорников возросло.

Парни в этот корпус выбирались по странному принципу. Лично мне показалось, что чем агрессивнее себя вел мальчишка, тем больше шансов у него было попасть в имперские адепты. Кажется, в салоне самолета мы все успели сцепиться друг с другом. Даже я заработал удар от охранника, хотя лично инициатором драки не был. Только отбиться от навязчивого внимания не смог.

Зато в школе нам всем выдали для профилактики десять ударов плетью чуть пониже спины и только потом отвели в медицинский корпус. Там вкололи какие-то инъекции, взяли кровь на анализ, отсканировали сетчатку глаз и нацепили ошейники. Теперь воспитателям даже особо напрягаться не нужно: причинить боль и дискомфорт любому адепту можно было дистанционно.

И уже на следующее утро я понял, отчего судья так скептически отнесся к моему пожеланию. На утреннем построении я наконец смог хорошо разглядеть своих однокурсников. Пятьдесят шесть крепких, жилистых подростков. И только я выглядел среди них этаким маменькиным сынком. Меня хоть и кормили в последний год хорошо, но мышечной массы я так и не набрал.

Зато у меня имелись пухлые щечки и небольшой животик. Я и сам хотел заняться каким-нибудь видом спорта, да только жизнь в замке этому не способствовала. Именно такую фигурку я и продемонстрировал для всех желающих. Из одежды на нас были только трусы и обувь. Так что все достоинства и недостатки были на виду. Воспитатели, не мешкая, погнали нас бегом вокруг территории школы.

Нужно ли говорить, что к душевым я буквально приполз. Регенерация тела уже начала работать, но мне от этого легче не стало. Безусловно, тело восстановится, но на данный момент хотелось сдохнуть. Я еще только включал воду в кабинке, когда отряд уже ушёл на завтрак. В общем, приём пищи пришлось пропустить.

Но к началу занятий на полосе препятствий я уже слегка оклемался. Впрочем, снова выдохся после первого круга. Мне еще повезло, что большинство адептов также не могли справиться с некоторыми заданиями. Хуже всего давалось движение по скользкому бревну. Не удержался – упал в грязевую яму, и весь путь начинаешь с самого начала. Правда, после третьего падения разрешалось следовать дальше за основной группой. Я, когда до бревна добрался, сразу сообразил, что шансов пройти его у меня нет. Если изначально бревно само по себе было просто гладким, то несколько десятков парней заляпали его жидкой грязью. Снаряд теперь стал склизким со всех сторон. Так что я сразу улегся грудью на эту грязную жижу и изобразил гусеницу. Кстати, довольно успешно прополз. Только на последних метрах бежавший позади меня подросток, не снижая темпа, воспользовался моей спиной и головой, чтобы завершить упражнение. Но оказалось, что наставники бдили.