Тактика состоит в использовании конкретных качеств футболистов, которые определяют игру – как в вашей команде, так и в команде соперников. В «Пари Сен-Жермен» решили, что можно скрыть отсутствие разносторонних полузащитников, применив против «Манчестер Сити» систему 3–5–2, которая все же давала нужную поддержку Златану Ибрагимовичу. Однако тактические изменения Лорана Блана привели к настоящему хаосу в команде. Подозреваю, по этой схеме в ПСЖ до того не играл вообще никто, а ведь позиция и задачи каждого игрока в ней отличаются. В результате любая автоматическая реакция футболистов была неправильной. Оказывая постоянное давление на трех защитников, «Манчестер Сити» сумел прибрать игру к рукам.

Из-за непривычной схемы 3–5–2 ПСЖ не мог добиться глубины в игре. «Манчестер Сити» применил хорошо знакомую схему 4–2–3–1 и терпеливо ждал своего шанса. «Пари Сен-Жермен» начал игру тяжело. Решением проблемы должен был стать перевод одного из трех защитников вперед, чтобы выровнять структуру. Это можно было сделать, поскольку «Сити» играл с единственным форвардом – Серхио Агуэро – и французскому клубу было бы достаточно двух защитников. Но этого не произошло, и в результате Златан, сильнейший игрок «ПСЖ», вынужден был слоняться по своей половине поля. У него за всю игру было всего два момента, и те со стандартов, и ПСЖ не сумел остановить «Манчестер Сити» и вылетел из турнира.

Как видно из примеров «Атлетико», «Манчестер Сити» и «Ливерпуля», способов добиться успеха больше одного. Иногда решение лежит не в области техники, тактики или стратегии – игроки просто отдаются игре полностью. Футбольным пуристам это не понравится, но если вы не фаворит с абсолютной точки зрения, то заряженность на победу может оказаться единственным способом действительно выйти из игры победителем.

Смысл футбола – побеждать. Для этого играют, тренируются, тренируют, смотрят. Но не для этого начинают. Все начинается с мяча.

Когда ты юн, мяч для тебя – святыня. В это время ты воспринимаешь игру совершенно не так, как профессиональный футболист, тренер или аналитик. А вот болельщики и фанаты смотрят на игру теми же глазами, что и я в детстве. Они смотрят за мячом. В этом суть и красота игры. Вот почему я любил ходить на спортплощадку, когда рос в Амстердаме. Я мог проводить там целый день – с раннего утра до позднего вечера, пока не начинало смеркаться. Тогда приходила мама и волокла меня домой. Так я в детстве пришел в футбол. Я был зачарован мячом.

В восемь лет я обычно крутился с мячом на местной спортплощадке, с трудом представляя себе, что происходит вокруг. Я развивал навыки обращения с мячом – движение, трюки, попытки перехитрить остальных. На тех крошечных амстердамских площадках я вовсе не был звездой. На настоящем поле, как оказалось, мне играть было гораздо легче: я был крупным ребенком для своего возраста, а на поле было полно места, чтобы я благодаря длинным ногам мог убежать от кого угодно.

Это было уже в «Меербойз», откуда было рукой подать до стадиона «Аякса». Через три года я переехал из района Йордаан в Западный Амстердам и перешел в ДВС – хорошо известный в то время профессиональный футбольный клуб, сейчас ставший любительским.

Тренер поставил меня в защиту. Я получал мяч от вратаря, начинал бежать и бежал, пока не показывались противоположные ворота. Я пользовался своими длинными ногами на всю катушку. Такой была моя тактика, хотя я тогда и слова такого не знал. Однако срок годности такой тактики был, конечно, ограничен. Потому что, когда играешь на высшем профессиональном уровне, обойтись таким незамысловатым стилем невозможно. Собственно, это вообще не футбол. Но скауты заметили эти длинные рывки. И таким образом я бегом проложил себе дорогу во все команды – от амстердамской до голландской юниорской сборной, и я продолжал всех обгонять. Стартовал я по-прежнему со своей половины поля. Я ничего не знал о позиции на поле, о координации с другими игроками; я даже не видел соперников – я просто обегал их всех.

Именно в амстердамской юношеской команде, будучи еще игроком маленького и скромного клуба ДВС, я познакомился с игроками из «Аякса». От них так и веяло духом превосходства. И они действительно могли играть хорошо, но казались слишком самоуверенными, иногда даже наглыми. Поскольку я был крупным и умел быстро бегать, то легко мог за себя постоять. Именно тогда я впервые попытался понять быстрые, техничные комбинации игроков «Аякса»: в такой игре они превосходили меня, но не могли совладать с моей скоростью и физической готовностью. Мне не составляло труда заставить считаться с собой ребят, которые умели обращаться с мячом гораздо лучше, чем я. Все шло настолько гладко, что уже в двенадцать лет я стал думать: что ж, может быть, я футболист. До того мне это в голову не приходило, но, сумев найти ответ на этот новый стиль игры, я вывел на поверхность свои лучшие качества.

Естественным образом в 1978 году я попал в юношескую сборную Голландии. Но мне пришлось серьезно поработать, чтобы удержаться на этом уровне. На сей раз от меня ожидалось нечто большее, чем физическая сила и темп. Я снова понял, что мне нужно стать лучше с точки зрения техники и участия в комбинациях.

Я удивился, когда тренеры сборной не поставили меня автоматически в защиту. Они видели во мне скорее полузащитника или форварда. Но как реализовать свою энергию на этих новых позициях? От центрального защитника в ДВС до полузащитника в юношеской сборной пролегал трудный путь. В центре поля я оказался на незнакомой территории. Я плохо понимал позиционную игру и не знал, что мне делать. Зато я был большой и сильный, так что подумал: если я просто побегу и продолжу бежать, соперники с ума сойдут. Эта тактика оправдалась: я нашел себя на поле. Я мог спокойно пробегать всю игру, потому что я был гораздо больше и сильнее почти всех ребят своего возраста.

В те годы сборная Нидерландов была известна технически совершенным комбинационным футболом. Я был не таким. Так что неудивительно, что в первый год своего пребывания в сборной мальчиков от двенадцати до четырнадцати лет я в основном сидел на скамейке запасных. Однако потом меня почти всегда выпускали на замену. Еще одним игроком той команды был Эрвин Куман, старший брат Рональда Кумана, позднее ставший его ассистентом в «Саутгемптоне». Эрвин был технически одаренным полузащитником с отличной левой ногой. В 1988 году мы вместе стали чемпионами Европы.

В юношеских сборных Голландии меня все время двигали по полю. Я играл на множестве позиций, в основном в качестве запасного. Манера игры определялась тем, когда меня выпускали и какой при этом был счет – в нашу пользу или наоборот. Мне нужно было уметь адаптироваться к ситуации и играть на разных участках поля. В юности это меня порой угнетало, но на профессиональном уровне это стало моей сильной стороной.

Сумев выгрызть себе место в юношеской сборной, я перешел в следующую возрастную категорию. Мне было всего четырнадцать – и внезапно меня поставили играть с парнями, которым было по шестнадцать, семнадцать и даже восемнадцать лет. Снова пришлось приспосабливаться. Я был еще мальчишкой, но был уверен, что никому не дам себя запугать. Ни физически, ни морально. В этом возрасте мне пришлось доказывать свое место на поле и искать место в командной иерархии. Я никогда не лез за словом в карман. Поскольку я рос в Амстердаме – большом городе, где на улицах неспокойно, – это давалось мне легко.

В 1979 году голландский клуб «Хаарлем» забрал меня из ДВС, и я получил свой первый профессиональный контракт. Я стал центральным защитником. Впервые я столкнулся лицом к лицу с теми, кто зарабатывал игрой на жизнь. Это был совершенно не тот мир, к которому я привык, имея дело с такими же детьми, как я сам. Все стало гораздо более интенсивным. Тренер Барри Хьюз, валлиец, который играл за «Вест Бромвич Альбион», узнал, что «Аякс» подумывает меня подписать. Так он всю ночь прождал у нас под дверью, чтобы я перешел именно к ним.