Да и на что было Ване обижаться? Он-то, с его уродством, совершенно не мог рассчитывать на то, что его возлюбленная ответит ему взаимностью. Тогда что? Он будет только вздыхать и не подпускать к ней Бориса, словно собака на сене, ни сам не гам, ни другому не дам?! Нет уж, Ваня, извини! Так подумал Борис, принимая решение начать свои ухаживания за Мариной, ничего не говоря об этом Ивану.

– Так значит, Ване тоже привет? – с улыбкой проговорила мама, направляясь мимо Бориса в коридор и при этом легонько потрепав его за волосы.

– Угу! – едва унимая зевоту, пробубнил тот, лениво посмотрев матери вслед.

А та уже подошла к выходу из квартиры и начала отмыкать замок. Вскоре, звук захлопнувшейся за ней двери рассказал о том, что Боря до самого вечера остался один.

* * *

В подсобке техслужащих, среди тряпок, веников и швабр, было темно и сыро. Ваня сидел на перевёрнутом ведре и никак не мог унять бьющий его плач. Да что плач, отчаянные рыдания! Обида и унижение выдавливали из него льющиеся едва ли не сплошными потоками слёзы, одновременно душа Ваню не хуже наброшенной на шею удавки.

Это было уже не в первый раз. И даже не сотый. И не тысячный.

Иван уже сбился со счёту, сколько раз ему приходилось терпеть унижения и оскорбления от детей из их группы, да и не только от них. «Поддержка» лилась рекой и от воспитателей, и от техничек их детдома, и даже от толстых тёток поварих в столовой. А детвора из других групп в стороне разве оставалась! Ведь кроме врождённого уродства Ване также досталось ещё и настолько хлипкое телосложение, что постоять за себя он не мог даже в стычках с пацанами на класс, а то и на два младше. И только дядя Лёша, их завхоз, пожилой дядька уже перешедшего в пенсионный возраста, всегда так забавно шевеливший при разговоре прокуренными усами, ему всегда сочувствовал и жалел…

В этот раз, как, впрочем, это было всегда, «друзья» по детдому, устроившие, с подачи Валерки Рустапович, первого заводилы в их группе, очередной «наезд» на Ивана, постарались, чтобы «впечатлений» у того хватило как минимум до вечера. А тут ещё девочка из их класса, в которую он был безумно влюблён, – Марина, – во время той «воспитательной работы» с уродцем, – так Ваню прозвали в их детдоме, – узнав, что тот был давно в неё влюблён, не только словесно его унизила, но ещё и на глазах у всей группы, под одобрительный смех одноклассников, залепила ему сильнейшую и оттого такую звонкую пощёчину!

Как она узнала? Ваня совсем недавно имел неосторожность разоткровенничаться во время заполнения анкеты, подсунутой ему притворявшимся другом Витькой Беляевым, и последний тут же растрезвонил об этом по всей их группе…

Марина… Как ты могла оказаться такой сволочью?! Ведь Ваня влюбился в тебя вовсе на за красивые глазки, – в их группе были девчонки и куда красивее! Взять ту же Наташку Волоскову или даже Аньку Кирилянову… Ему казалось, что ты была такая добрая, такая отзывчивая на чужую беду. И на тебе! Добрая, отзывчивая… Сволочь! Сволочь!! Сволочь!!!

Заскрипев зубами, Иван зло размазал слёзы по щеке. Как достала уже такая жизнь! О, была б его воля, как наказал бы он всех своих обидчиков!

Слёзы катились у него из глаз уже не первый час. И сейчас, разозлившись на обидевших его одноклассников, он неожиданно почувствовал, как сердце его вдруг начало заполняться такой неистовой злостью, которой он ещё не чувствовал в себе никогда. Захотелось выбраться из подсобки техничек и наброситься на любого, кто только встретится ему на пути, вцепившись ему в горло зубами! Ваня даже поднял голову с устроенных на коленях рук и пристально посмотрел на окаймлённую просветами в щелях дверь приютившей его маленькой комнаты. И тут… В следующий миг он вдруг ощутил, что совершенно расхотел плакать. Как будто у него напрочь закончились слёзы, что было бы, в общем, немудрено – столько в своей жизни проплакать!

Впрочем, дело оказалось не в последнем. Попробовав в следующий момент хотя бы просто снова всхлипнуть, Ваня вдруг понял, что у него не получается. Делать это ему пришлось через силу. Плакать не хотелось совсем, словно внезапно нахлынувшая на него злоба не только напрочь высушила все его слёзы, но и вообще выжгла всякую способность к плачу.

Всё это было так неожиданно, что парнишка вначале даже, хоть и не до конца осознав случившееся, удивился. Что это? Так быстро кончилась обида? Просчитались его «друзья»? Или, может, он просто к тем обидам уже настолько привык? Снова положив голову на устроенные на коленях руки, Ваня решил теперь посидеть просто так. Выбираться из спрятавшего его укромного уголка не хотелось, тем более, что технички в такое время обычно уже разбегались по домам.

Едва он закрыл глаза, перед ними сразу всплыла недавняя, страшно обидная сценка, во время которой Маринка ударила его по лицу… И тут, будучи внутренне готовым снова заплакать, – Иван давно привык к тому, что обычно он чувствовал всякий раз, когда заново переживал в своей памяти очередную, полученную от «друзей», обиду, – он снова совершенно внезапно ощутил, что сердце его опять переполнилось не новой порцией обиды, а огромной и неистовой, буквально кипящей в нём, злостью! Злостью, способной толкнуть на самые неожиданные поступки… Последнее он понял по тому, что ему вдруг ужасно захотелось эту сволочь Маринку… убить!

Убить!!!

Такое чувство ему пришлось тогда испытать впервые в жизни. Он ещё никогда и ни на кого так не злился! Он вообще не любил злиться, несмотря на то, что поводов для этого у него всегда было хоть отбавляй. А тут такая огромная злость! Иван поначалу даже растерялся, не узнав этого чувства. И только «осмотрев» его внутри себя, «ощупав» и «обнюхав», понял, что это такое. «Познакомился». И в следующий миг с удивлением понял – оно ему понравилось!

Одновременно с этим Ваня почувствовал, как будто в нём вдруг что-то открылось. Или появилось. Что-то такое, чего раньше не было никогда. Он и сам не мог сказать, что это было и как он тогда это почуял, только ощущение то было настолько отчётливым, что «списать» его на «просто показалось» не получалось совершенно. Было очень похоже на ощущение собственной силы, Иван это понял, хотя раньше свою силу нигде и ни в чём ему чувствовать никогда не приходилось. Вместе с этим в рассудке у него, непонятно как, появилась неожиданная, хоть пока ещё и слабоватая, уверенность в себе и в своих собственных способностях, словно его подсознание, решив поддержать своего хозяина в такой трудный час, ему шепнуло: «Теперь всё изменится! У тебя теперь появится возможность противостоять им всем!»

Недоумевая, Иван выбрался из подсобки техничек и уже без слёз направился в общую комнату их группы. Время приближалось к ужину, перед которым там обычно собирались все их балбесы.

Что же это за уверенность вдруг появилась у него в душе? Что за ощущение, новое и абсолютно неизведанное? Как будто в комнате у его разума вдруг оказался какой-то новый предмет в абсолютно непрозрачной упаковке, одновременно внушая хозяину уверенность, что он обязательно окажется полезным! Может, его проклятая сморщенная кожа, наконец, разгладится и он сможет общаться со всеми этими уродами на равных? И теперь подсознание просто ему это обещает?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.