Перевод Юлии Созиной
Профессионалы
Нас остановили на первом же съезде с магистрали. Когда они начали размахивать руками, я решил ехать дальше, но потом увидел пистолеты. Они целились в нас.
— Куда едете, разве не знаете, что идет война? — кричали они.
— Какая война? — спросил я.
— Между нами и ими, — ответили они, многозначительно кивая друг другу.
— Я не знал, — с раскаяньем в голосе признался я. — Ничего об этом не слышал.
Они кивали.
— Конечно, о нас не сообщают. Мы не интересны. Им удобнее, чтоб все выглядело так, будто все в порядке. Иначе нас стало бы больше.
— Если мы вас пристрелим, — произнес один из них, — то попадем в новости. Куски ваших трупов мы разошлем по редакциям. Это будет невозможно не заметить.
Остальные многозначительно закивали друг другу.
Я отрицательно махнул головой.
— Плохая реклама, — сказал я. — Поверьте мне, я профессионал. Связи. Мы едем на конгресс. Отрезанные члены, это что-то… доисторическое. Вас будут считать безумными варварами. Вы этого хотите?
Они переглядывались и отрицательно качали головами.
— Я так и думал, — продолжал я. — Иначе надо, по-другому. Не те времена.
— И что вы нам предлагаете? — мрачно вопрошали они.
Хм. Что мы предлагаем?
— Мы профессионалы, все мы. Едем на конгресс. Мы проведем семинар, будем искать лучшие промоидеи, мы как раз говорили о том, что у нас нет идей — для чего? Вот оно: для войны, которая не может попасть в СМИ. И расскажем вам. Вы довольны, мы довольны. 1:1 — все в выигрыше, как говорят профессионалы.
Они были довольны, мы победили.
— По рукам?
— По рукам.
Когда мы отъезжали, они провожали нас воодушевленными возгласами. Кто-нибудь мог бы и в воздух пальнуть, размышлял я, это бы сделало прощание еще более торжественным. Может, у них вообще нет настоящего оружия. Может, они развели нас. Опять бесплатное шоу! Но мы не были уверены. Поэтому мы не вернулись и не спросили. И, черт возьми, этот семинар мы должны провести. Вдруг все это реально. Вдруг действительно идет какая-то война, о которой мы не знаем.
Перевод Юлии Созиной
Илл. 28.[30]
Воскресные обеды
Когда-то, еще до войны, к моей бабушке, как говорится в семейном предании, на обеды приходили генералы, добрые друзья моего дедушки. Те времена прошли, много воды утекло. Нынешним генералам дела нет до дружеских воскресных обедов, они сидят в офисах, водят курсором по экрану, и, по всей видимости, им вообще дела нет ни до моей бабушки, ни до ее знаменитой фаршированной утки. Понятно, что в нынешние времена не может моя бабушка беззаботно дожидаться следующей войны. Она лихорадочно собирает в кладовке ингредиенты для фаршированной утки, морозильник забит обезглавленными тушками в целлофановых упаковках, она купила дизельный генератор, ведь известно, что в военную пору электричество очень быстро заканчивается, а нефти должно еще хватить на несколько воскресных обедов. Каждое воскресенье бабушка приглашает к себе внуков, одного за другим. «Вы приедете, если будет война? — спрашивает она. — Приедете?» Мы объясняем, что могут случиться непредвиденные обстоятельства, могут перекрыть дороги, может, будут стрелять, кого-то могут даже призвать в строй. «Одна я не стану есть свою утку, — причитает бабушка, — одна не стану, подобные обеды теряют свой смысл. Не люблю я войну, такие войны мне не нравятся, вот раньше были войны, как полагается, они не посягали на мою фаршированную утку». Те времена прошли, бабушка, терпеливо объясняем мы ей, сейчас все смешалось, сейчас уже никто не может сказать, как будет, если будет. Бабушкины причитания постепенно стихают, мы откладываем столовые приборы и идем к платяным шкафам, тщательно проверяем, всё ли на своих местах, всё ли оружие заряжено и все ли предохранители сняты; готовым надо быть, готовым; сейчас уже никто не может сказать, в какой момент разразится — когда разразится.
Перевод Юлии Созиной
Илл. 29.[31]
Думаю. Да
Думаю, что война закончилась. Думаю, что мы начнем сначала. Думаю, что я никому ничего не сделал. Думаю, что я могу уходить отсюда. Думаю, что я все еще ребенок. Думаю, что мои руки больше не обагрены кровью. Думаю, что я выжил.
Перевод Юлии Созиной
Илл. 30.[32]
Сила слова
Говорят: не виноват тигр, что съедает антилопу. Поедать антилоп в его природе. Хорошо быть тигром, мир велик, много антилоп, что ждут случая утолить твой голод. Спускается вечер, ты заснешь, засни и пусть тебе приснится, что ты тигр. Теперь испробуй свои силы в другом: объясни другому тигру, что антилопа — живое существо, она чувствует. Вот представь себе, ты ему скажешь: ты больше не тигр, сейчас ты — антилопа, бегущая от тигра, сил не хватает, но ты бежишь, бежишь, тигр все ближе, думаешь, нужно было бежать в другую сторону, но уже слишком поздно, с той стороны бежит тигр. И, когда подкосились ноги и тигр тебя наконец настиг, иначе быть не могло, ты, антилопа, говоришь ему: «Ты ведь не будешь есть меня? Мясо — это убийство. Твой стейк — чувствовал». И тигр застывает. Думает.
Перевод Евгения Пулина
Илл. 31.[33]
Из 3D-кинотеатра домой
— Всё, хватит, сколько можно прятаться за экраном, и сопеть, и бегать под сидениями и трясти их, а фильма так и не увидеть, — взревело трехмерное чудовище и оторвало голову первому зрителю.
Перевод Юлии Созиной
Илл. 32.[34]
Кинопленки
Все эти фильмы, которые крутили. Все эти фильмы. Ведь я знал, что это обман. Что истина не в них. Но… Все эти фильмы. Столько красок. Они переливались, даже когда я закрывал глаза. За закрытыми глазами все продолжает двигаться. За закрытыми глазами мир упорядочен. Но если их открыть, все меняется. И тогда я кричу, и схожу с ума, но никак, никак не могу добиться ответа на один единственный вопрос: куда, куда я дел свои кинопленки?
Перевод Юлии Созиной
Илл. 33.[35]
Стоунз знакомятся с моей бабушкой
Никто не знал выскочившую на сцену женщину. Кто она и что здесь делает? Охранники как всегда проспали, с чрезмерным увлечением разглядывая оголенные телеса в первых рядах! Она только попытается поцеловать Мика, как многие другие, или постарается добраться до микрофона, чтобы в него прокричать что-нибудь? Посмотри на нее — не дает себя поймать. И что теперь? Она закричит: «Мик (или, может, Кит, но наверняка не Чарли), I love you», — попытается броситься к нему с объятиями; или, обратившись к толпе, поведает что-то ужасное, из-за чего председателю правительства придется давать разъяснения по телевидению?
Передний план: четко видно, как качается микрофон, как с него стекают слюни Мика. Женщина выскальзывает из хватающих ее рук, она складывает ладони трубочкой и льнет к уху Мика. На мгновение кажется, что музыканты замирают, палочки Чарли зависают в воздухе, потом снова начинают спускаться, и довольный Мик смеется. Я не выдумываю. Все это зафиксировано в документальном фильме, 58-я минута, 16-я секунда, у нас дома мы много раз это смотрели.
