- Никогда бы не догадался - пробормотал Майкл.

- Такой тайник в нашей практике впервые, - заметил Адам.

- Да, - согласился Дюк. Ну, ладно, мы пойдем. Видимо это и есть дневник. Не будем мешать.

- Я вас провожу.

Майкл проводил братьев и вернулся к себе. Когда он открыл тетрадь на первой странице, от туда выпал конверт. На нем было указано его имя и дата "10 ноября 1805". В этот день Майклу исполнилось двенадцать лет, а до гибели матери оставалось три месяца. Он быстро вскрыл конверт.

"Дорогой сын!

Если ты читаешь это письмо, значит меня нет в живых и значит ты не получил моего наследства, что я оставила для тебя. Не удивляйся. У меня было что тебе оставить, только я все спрятала. Я не могу сказать где напрямую, так как этот дневник мог найти кто-то другой. Мне придется говорить загадками. Я не знаю сколько прошло лет и многое ли тебе придется вспоминать. Заранее прошу прощения.

Если на этот момент Алекс еще жив, то не в коем случае не показывай ему. Лучше обратись к отцу (если он жив, а если нет, то к братьям). Многое, написанное в этом дневнике, будет неприятно узнать, но не беда. Помни - мне было еще хуже, но я делала многое только ради тебя. Ты - самое дорогое, что у меня было, есть и будет.

Я счастлива, что ты сын Джефри Мэрлоуса. Даже если бы Алекса не было, то я бы все равно ни за что не отказалась от тебя.

Алекс, совершает набеги и торгует рабами. Он думает, что я не знаю. Из каждой поездки он привозит мне драгоценности. Я все спрятала. Это кровавые деньги, но они могут помочь в трудное время. Еще он написал завещание, но о нем ты прочтешь, или уже прочитал в записке, спрятанной в раме моего зеркала.

Пока все. Читай дневник и не сердись на меня.

Прощай, мой дорогой."

Майкл смахнул слезу, убрал письмо в конверт и открыл страницу. Первая запись была сделана в тот день, когда мать узнала, что беременна. Дальше следовал рассказ о ее свадьбе с Алексом, потом о беременности, его рождении. Потом она написала о приезде невесты Джефри и об их свадьбе. Самые неприятные записи начались, когда она была вынуждена переехать в Колтер-Холл. Майклу на тот момент было всего три года.

13 марта 1797 года.

"Алекс вынудил нас вернуться в этот дом. Я его ненавижу. Пришлось приказать поставить на двери моей комнаты замок изнутри. Он продолжает каждый вечер ломиться ко мне, но я пригрозила, что все расскажу Джефри. Он хоть и любит теперь жену, но нас с сыном не оставит.

Майкла он тронуть не посмеет. Джефри тогда точно не будет молча терпеть. Мы с Эрин дружны. Она мне должна помочь".

20 сентября 1797 года.

"Эрин обещала помочь, но Джефри ничего говорить нельзя. Я рассказала ей о драгоценностях, которыми Алекс пытается меня подкупить. Не дождусь когда он отправиться в новый набег. Хорошо, что он не увозит никого из местных жителей. Но в очередной раз он уедет только весной, а пока надо держаться".

Дальше, почти в каждой записи Анастасия писала, с каким трудом удерживает Алекса на расстоянии, что тот стал приводить своих любовниц прямо в дом. Эрин пыталась помочь и несколько раз оставляла ее и Майкла гостить в Мэрлоусе. Следующая и более ужасная запись была сделана когда Майклу уже было одиннадцать и в то время они с Дилларом учились в колледже.

5 мая 1804 года.

"Сегодня Алекс сказал, что он составил новое завещание. Оказалось, что после его смерти Майклу ничего не достанется. Даже титул и тот отойдет каким-то его дальним родственникам. Он сказал, что если Джефри так любит сына, то пусть сам о нем и заботится. Я несколько раз пыталась отговорить его, но он настаивает

Этой весной он не собирается покидать страну. Мое терпение кончается, я больше не могу его выносить. Ах, был бы рядом сын!"

Дальше записи прервались на время, но потом снова продолжились.

7 августа 1804 года.

"Скоро должен вернуться Майкл - они с Дилларом были в Брутоне при дворе, набирались опыта. Скоро у них начинается учеба, и он перед этим заедет домой. Вчера Алекс сказал, что сегодня скажет, что он решил по поводу наследства. Мне не нравится его взгляд. Еще как назло Эрин и Джефри отправились к ее родственникам. Я совершенно одна...

Алекс сказал, что если я сдамся и подпущу его к себе, то он возможно передумает на счет завещания. Я ему не верю, но он дал мне день на раздумья. Где же Эрин?"

8 августа 1804 года.

"Утром я потребовала от Алекса расписку, что он не лишит Майкла наследства. Он согласился. Поразительно и неожиданно легко. Я ему не доверяю. Он быстро изложил условия на листе бумаги и мы его подписали. Я забрала расписку и спрятала вместе с теми драгоценностями. Он коварен. Я всегда это знала. Я понимаю, что он что-то задумал, но не знаю что.

Я тоже его перехитрю. Тело ничего не значит. Душа моя мертва. Она оживает только в присутствии сына. Он моя жизнь. Я пожертвую собой ради него. Зато все, что мое - рано или поздно будет у него. Даже если Алекс придумает новую западню, Майкл не останется без средств.

Он стучит. Не знаю как пережить эту ночь, но ничего другого не остается".

На секунду Майкл закрыл глаза. Кулаки сжались в бессильной злобе. Если бы Алекс был жив, то он его убил бы. Он и раньше догадался, чего стоило матери уговорить этого мерзавца, чтобы тот не лишал его наследства, но теперь у него в руках факты. Дрожащими руками Майкл снова открыл дневник и медленно опустил глаза.

9 августа 1804 года.

"Уже вечер, но я все еще сижу в ванне. Уже бесчисленное количество раз мне приносили воду, но я никак не могу смыть ощущение его присутствия. Мне все время кажется, что он продолжает ко мне прикасаться.

Это было ужасно. Не знаю как его женщины его терпят, но он чудовище. Хорошо, что не бил по лицу и не связывал руки. Я напомнила ему, когда вчера открывала дверь, что вот-вот приедет Майкл. Все равно у меня на теле множество синяков. Ходить больно, но надо держаться. Сын ни за что не должен ничего узнать".

Глава 16.

Майкл в ужасе закрыл глаза и с отвращением посмотрел на дневник. Он не хотел читать о мучениях матери, но ему надо было все узнать. Он посмотрел на часы. Стрелки показывали половину третьего. Глаза устали, но Майкл решил продолжить чтение.

10 августа 1804 года.

"Сегодня, неожиданно рано, вернулся Майкл. Он сказал, что их с Дилларом отпустили раньше, чтобы они успели вернуться в колледж. Я еле передвигаюсь. Пришлось соврать, что я простыла. Майкл, уже достаточно взрослый, удивился, что я простыла среди жаркого лета, но мне удалось его переубедить.

Пока Джефри и Эрин нет дома, Диллар останется у нас. Вот и хорошо. Так Майкл перестанет ко мне приглядываться. В его присутствии мне приходится изображать кашель. Уже сорвала горло, скоро и правда заболею".

3 сентября 1804 года.

"Наконец то вернулись Эрин и Джефри. Как назло, но я не могу рассказать ей все, что произошло со мной, но она умная женщина и, боюсь, уже догадалась. Я знаю, что она ничего не расскажет мужу, пока я не подтвержу.