Annotation

"Если бы только нашелся человек, который смог занять его место... тогда даже чудо могло стать явью..."

Bleachkun4ik

Bleachkun4ik

Настоящее чудо в идеале

Школьный звонок возвестил об окончании занятий. Ученики потоком устремились к воротам, дабы покинуть родные стены. Лишь один мальчик отстранённо сидел за своей партой, наблюдая за ними. И вот всё опустело. Класс померк во тьме, тишина обволакивала пространство, съедая последние крупицы живого. В этом безмолвном одиночестве он продолжал созерцать закат. Мальчик вспоминал прошлое... своих друзей, весёлые беззаботные дни, наполненные счастьем. Но сейчас всё изменилось. Он не помнил, сколько дней или даже месяцев прошло с того момента. Но всё кардинально поменялось с переездом родителей на новое место. Что же говорили ему предки, уверяя в том, что в новой школе будет лучше? Как он успокаивал себя, пытаясь думать о новой обстановке и друзьях? И надежды были тщетны. Его привычная жизнь, прежде наполненная хоть каким-то смыслом, теперь канула в бездну, погружая в отчаянье.

Школа. Дом. Всё это слишком сложно. Налаживать отношения со сверстниками ещё сложнее, чем взаимодействовать с взрослыми. Одно неосторожное движение, одно неправильное слово - как только ты осекся, оступился, то, несомненно, пал во тьму, чтобы не встретить спасения. Это истина жизни, это естественный исход. Каждая новая обстановка требует адаптации. Но что если ты не можешь влиться в коллектив, если не можешь найти общий язык с классом? Человеку легче укрыться под панцирем, чем выйти в свет и встретить проблему лицом к лицу. Страх встречи с неизбежным приводит к неприятию самого себя и отрицанию общества. Он как никто другой был знаком с этим постулатом, но всё же никак не мог исправиться. Человек не робот. Неспособность запрограммировать себя и есть черта мыслящего существа. Возможно, без мыслей в нас не рождалось бы эмоций и чувств. Без них не было бы общения. Если бы не было общения, никогда не создалось первобытное общество. Тогда всем бы стало легче? Или же нет? Эта дилемма занимала его мысли.

Мальчик оглядел класс. Исписанная детскими каракулями доска. Парта, измазанная черным маркером. Оскорбления... унижения... одна надпись покрывала другую, отчего очертания иероглифов становились размытыми и непонятными. Но он был способен различить некоторые фразы.

"Умри".

"Исчезни".

"Тебе не место в этой школе".

"Покончи с собой".

"Ты никому не нужен..."

Бесконечный хоровод оскорблений сопровождался издёвками и ударами. Тело, покрытое синяками, только сейчас начало изнеможённо ныть, словно вспомнив о том, что должно чувствовать боль. Мальчик сжал руки в кулаки.

"Почему именно он? Почему всё так обернулось?"

Вопросы не переставали возникать в голове, не встречая ответа. Подсознание молчало, запершись в панцире и боясь встретить суровую реальность лицом к лицу. Эта школа, его одноклассники, учителя, отец... за какое-то время мальчик начал презирать и ненавидеть всё и вся. Завтра вновь начнётся то же самое. Доска, пропитанная "человеческим ядом", которую придётся отмывать до прихода учителя. Парта, исписанная фломастером. Подошвы ботинок, проткнутые канцелярскими кнопками. Изрезанные и исписанные учебники, выброшенный портфель, бесконечные тумаки, ноющая боль в теле, тычки грифелем карандаша. Общество как проклятый москитный рой, как стая голодных волков, держащих в загоне слабую овцу и предвкушающих её страдания.

Следующий день определённо будет таким же ужасным, как и сегодняшний...

***

Наступил новый школьный день. Синдзи, пришедший в класс раньше обычного, вновь был назначен дежурным.

"Это одно из их очередных издевательств" - иронично подметил Синдзи, поливая комнатные цветы.

Изначально те, кто слабее, становятся объектом для всеобщих насмешек. Общество является целостным, только если находит отщепенца, всеобщего изгоя, на котором можно сорвать гнев. Коллектив без груши для битья всё равно что разрозненная толпа, необъединённая интересами. Толпа становится общностью лишь только когда находит белую ворону, на которой можно отыграться, спустить накопленный гнев и раздражение. Только с помощью этих факторов формируется "Коллектив". Именно он стал тем, кого выбрали изгоем. Он - слабое звено. Он тот самый "слабый", погибающий во время естественного отбора.

"Игнорируй их" - отчуждённо произнёс отец, продолжая читать новостную сводку.

"Если ты будешь отвечать им, то они никогда не отстанут" - пробубнил классный руководитель, махнув рукой в его сторону.

"Посоветуйся с родителями" - посоветовал пожилой учитель, добродушно улыбнувшись.

Никто из них не сказал мальчику: "Попробуй постоять за себя. Борись до конца. Ответь им. Будь сильным". Все в этом прогнившем обществе и правда считают, что смирение - лучший выход, что оно спасёт от травли.

Прошло время. Класс стал наполняться учениками. Вот все места уже были заняты. Лишь Синдзи, отстраненно стоящий у окна, не осмеливался пройти за своё место. Он боялся, что если сделает хоть шаг, тем самым привлечёт к себе лишнее внимание и вновь станет мишенью для насмешек. Наконец прозвенел долгожданный звонок. В класс вошёл пожилой учитель. Он, добродушно оглядев всех присутствующих, заговорил:

- Сегодня всех вас ждёт важное событие. К нам из Германии переводится новый ученик, - весь класс загорелся, увлечённо слушая о новом переведённом однокласснике. Лишь Синдзи, склонив голову, направился к своему месту, стараясь не навлечь на себя гнев учеников. Одна девчонка, увидев его, скривилась и насупила нос, словно увидела нечто мерзкое.

- А кто этот новенький? Интересно это мальчик? Или красивая девушка? - доносился шепот с разных сторон. Все ученики были заняты новостью о переводе, поэтому никто из них не обращал внимания на Синдзи, неуклюже оттирающего салфеткой свежие следы чёрного маркера на парте. Вновь слившись в единый поток, класс воодушевлённо предвкушал встречу с новым учеником.

"Хорошо, что они, наконец, оставят меня в покое" - Синдзи искренне радовался тем единственным минутам, когда никто не пытался оскорбить, унизить или ткнуть в него пальцем. Эти мгновения одиночества изолировали его от класса. Он чувствовать себя воспарившей в небе птицей, что смогла вырваться из лап хищника. Их интерес переключился на новенького, что несказанно радовало Икари.

Дверь в класс со скрипом открылась. Пожилой учитель обратил внимание в её сторону, оправив очки. Весь класс в ожидании замер. Лишь Синдзи продолжил безучастно смотреть в учебник, делая вид, что его ничего не волнует.

- Поприветствуйте нового ученика. - Пробубнил учитель - Представься классу.

В кабинет прошествовал альбинос с алебастровой кожей, настолько бледной, что он был похож разве что на мертвеца. Его рубиновые глаза оглядели присутствующих, а мягкая улыбка чуть тронула губы.

- Меня зовут Нагиса Каору. Я перевёлся из Германии. С этого дня буду рад учиться вместе с вами - новенький развернулся к доске и написал своё имя красивым и каллиграфическим почерком.

***

После того, как закончился урок, все девочки столпились вокруг парты новенького, стараясь расспросить его об интересующих вопросах.

- Нагиса-кун, чем ты увлекаешься? - спросила первая девочка, опёршись о его парту. Альбинос, оторвавшись от чтения Кафки, улыбнулся.

- Мне нравится читать. Ещё занимаюсь музыкой. Я ходил в музыкальную школу, поэтому умею играть на пианино и скрипке - у него был мягкий и приятный баритон. Услышав этот голос, девочки, не участвующие в разговоре, дружно начали перешептываться.