– Но, сэр, как же примерка?
Сторожевая база, которая изначально была всего лишь небольшим гарнизоном, высадившимся со звездного разрушителя типа «Победа», с тех пор заметно расширилась за счет доставленных на спутник или собранных на месте готовых модулей. Сердцем комплекса являлся лабиринт связывавших модули между собой коридоров, потолок которых терялся за рядами светильников, воздуховодами, трубами системы пожаротушения и пучками змеящихся проводов. Повсюду виднелись следы импровизации, но, поскольку здесь безраздельно властвовал мофф Уилхафф Таркин, обогреваемый пол и стены сверкали безупречной чистотой, а трубы и провода были тщательно упорядочены и промаркированы. Перегруженные системы очистки удаляли затхлость и запах озона из восстановленного воздуха. По коридорам перемещались не только техники и младшие офицеры, но также дроиды всех форм и размеров, которые обменивались между собой щебетом, писком и чириканьем, оценивая оптическими сенсорами скорость передвижения Таркина и в последнее мгновение убираясь с его пути на гусеницах, колесиках, репульсорах и неуклюжих металлических ногах. Из-за шума далеких сирен и объявлений, приказывавших персоналу занять свои места, трудно было расслышать даже собственные мысли, но Таркин тем не менее принимал доклады через наушник и постоянно поддерживал связь с командным центром базы с помощью закрепленного на шее микрофона.
Проходя через куполообразный модуль, сквозь окна в крыше которого видно было, что буря разбушевалась не на шутку и что есть силы сотрясает базу, Таркин воткнул наушник поглубже в ухо. Покинув купол и идя наперерез потоку персонала и дроидов, он свернул направо в очередной коридор. При его приближении распахивались двери, и с каждым поворотом к нему присоединялись новые члены персонала базы – старшие офицеры, солдаты флота, связисты. Большинство были в форме, и все принадлежали к человеческой расе, так что когда Таркин в развевающемся за спиной плаще добрался до командного центра, казалось, будто он возглавляет парад.
По требованию Таркина это прямоугольное помещение было организовано по образцу мостика имперского звездного разрушителя. Сотрудники базы, которых он собрал по пути, поспешили к своим рабочим местам, пока уже присутствовавшие вскакивали на ноги, отдавая честь. Таркин махнул рукой, разрешая сесть, и расположился на площадке посреди помещения, откуда хорошо видны были голопроекторы, сенсорные дисплеи и опознающие устройства. Командир базы Кассель, темноволосый и коренастый, склонился неподалеку над столом главного голопроектора, над которым подрагивало зернистое изображение древних истребителей, проносившихся над блестящей поверхностью «Оплота», в то время как батареи перевалочной станции отвечали зелеными вспышками лазеров. Другое голографическое изображение, еще менее четкое, показывало похожих на крылатых насекомых джеонозианских рабочих, спешивших укрыться в одном из ангаров станции. Из настенных громкоговорителей доносился искаженный голос:
– Мощность наших щитов уже упала до сорока процентов, Сторожевая… глушат наши передачи… потеряна связь с «Брентаалем». Требуется немедленная… Сторожевая. Повторяю: требуется немедленная помощь.
– Внезапная атака? – скептически нахмурился Таркин. – Не может быть.
– «Оплот» сообщает, что атаковавший их корабль при входе в систему передал действующий код Голосети, – доложил Кассель. – «Оплот», вы можете перехватить переговоры тех истребителей?
– Никак нет, Сторожевая, – послышался после долгой паузы ответ. – Они глушат нашу сеть связи.
Кассель бросил взгляд через плечо на Таркина, словно предлагая ему занять свое место, но тот жестом велел ему остаться.
– Можно стабилизировать изображение? – спросил он управлявшего голопроектором техника.
– Увы, сэр, – ответил тот. – При увеличении разрешения становится только хуже. Похоже, передача искажается на том конце. Я не смог выяснить, принял ли «Оплот» какие-то контрмеры.
Таркин окинул помещение взглядом:
– А с нашей стороны?
– Ретранслятор Голосети в полном порядке, – сообщил техник у пульта связи.
– Идет дождь, сэр, – добавил другой техник, вызвав добродушный смех сидевших рядом. Даже Таркин невольно улыбнулся.
– С кем мы говорим? – спросил он Касселя.
– С лейтенантом Тоном, – ответил командир. – Он на станции всего три месяца, но следует протоколу и ведет передачу по шифрованному каналу.
Заложив руки под плащом за спину, Таркин взглянул на техника, сидевшего у опознавательного устройства.
– У нас в базе данных есть фотография этого лейтенанта Тона?
– На экране, сэр. – Техник щелкнул переключателем и указал на один из экранов.
Таркин перевел взгляд на экран, на котором появилось изображение человека с волосами песочного цвета и оттопыренными ушами. Весь вид Тона, как и его голос, явно свидетельствовал о неопытности лейтенанта. «Наверняка только что из академии», – подумал Таркин. Сойдя с платформы, он направился к столу голопроектора, намереваясь внимательнее рассмотреть атакующие истребители. По всей дрожащей голограмме шли полосы помех. Щиты «Оплота» обезвреживали большую часть энергетических лучей агрессора, но становилось ясно, что рано или поздно кому-то из истребителей противника удастся пробиться и один из космических доков станции исчезнет в раскаленном пламени взрыва.
– Это «Тикиары» и «Охотники за головами», – удивился Таркин.
– Модифицированные, – добавил Кассель. – С базовыми гипердвигателями и усовершенствованным оружием.
Таркин, прищурившись, взглянул на голограмму:
– На их фюзеляжах есть обозначения. – Он повернулся к ближайшему к системе опознавания технику: – Проверьте их по базе данных. Посмотрим, может, удастся выяснить, с кем мы имеем дело. – Он снова повернулся к Касселю: – Они появились сами по себе или стартовали с более крупного корабля?
– Их туда доставили.
– Этот Тон передал голограмму или координаты корабля, который доставил истребители? – не оборачиваясь, спросил Таркин.
– Голограмму, сэр, – доложил кто-то. – Но мы лишь мельком на нее взглянули.
– Воспроизведите передачу, – приказал Таркин.
Над отдельным голографическим столом появилось размытое голубоватое изображение корабля с веерообразным хвостом и сферическим модулем управления посредине. Опущенный вниз изогнутый нос и гладкий корпус придавали ему вид глубоководного чудовища. Таркин обошел стол кругом, оценивая голограмму:
– Что это за штука?
– Похоже, его собрали по частям, сэр, – сказал кто-то. – Скорее всего, еще во времена сепаратистов. Центральная сфера напоминает старый корабль управления дроидами Торговой Федерации, а вся передняя часть может принадлежать эсминцу Гильдии коммерции. Башня с массивом датчиков смотрит вперед. Идентификаторы «свой-чужой» соответствуют военным кораблям КНС типа «Провидение», «Непокорный» и «Расточительный».
– Пираты? – предположил Кассель. – Каперы?
– Они выдвигали какие-то требования? – поинтересовался Таркин.
– Пока нет. – Кассель помедлил. – Повстанцы?
– Данные об обозначениях на фюзеляжах истребителей отсутствуют, – доложил кто-то.
Таркин взялся за подбородок, но промолчал и продолжил ходить вокруг голограммы. Внезапно его внимание привлекло некое похожее на помехи возмущение в нижней левой ее части.
– Что это? – Он выпрямился. – Вон там, внизу… вот, опять! – Мысленно досчитав до десяти, Таркин уставился в ту же область голограммы. – И опять! – Он повернулся к технику: – Воспроизведите запись на половинной скорости. – Запись перезапустилась, и он начал отсчитывать снова. – Есть! – сказал он, опережая появление помех. – И еще раз!
Кресла по всему помещению развернулись в его сторону.
– Шум от шифрования? – предположил кто-то.
– Эффект ионизации? – спросил другой.
Таркин поднял руку, заставив зрителей замолчать.
– Мы тут не в угадайку играем, господа.
– Периодические помехи некоего рода, – сказал Кассель.
– Вот именно – некоего рода. – Таркин молча подождал, пока запись воспроизведется заново в третий раз, затем повернулся к пульту связи. – Пусть лейтенант Тон покажет свое лицо, – сказал он сидевшему там технику.
