Хайме Бастос Мандиола ещё очень молод, и потому ему так нравятся приключения. Он был секретарём дона Карлоса Гарсия Паласиос, чилийского консула на Таити, и представителем нашей экспедиции в Чили. Он внимательно следил за нашими странствиями на плоту «Таити Нуи», он проводил нас с Таити и готовился встречать в Вальпараисо, но вместо плота встретил крейсер «Бакедано», который спас всю нашу команду… Словом, он знает всё про нашу жизнь и друг всем нам.

Он те приютил у себя в доме наших котят - Чили то, Гальито и Панчиту. И он уверял меня совершенно серьёзно, что они - два котёнка и одна хрюшка -рассказали ему о таких подробностях нашего путешествия, о которых мы сами дате и не подозревали. Хайме умеет шутить и умеет рассказывать, он талантливый человек.

Так и получилась эта книга, она у него первая. Я думаю, она придётся по вкусу и детям и взрослым, потому что всё в ней правда, а читать её забавно.

Мне очень приятно сообщить вам всё это и тем самым отдать должное труду Хайме Бустоса Мандиолы во славу нашей экспедиции.

Эрик де Бишоп

Зовут меня Чилито. Я имел счастье родиться на прекраснейшем из островов Южных Морей, прозванном Таити.

Во мне течёт кровь моряков: моя бабушка - та самая знаменитая кошка, которая совершила путешествие от порта Кальяо в Перу до наших мест на борту плота «Кон-Тики». Так что сами видите, я не какой-нибудь там кот с улицы.

Жизнь моя протекала без забот и печалей, среди цветов, фруктовых деревьев и высоких пальм, очень высоких, по ним хорошо взлетать вверх, потом вниз, вверх - вниз, вверх - вниз…

На моём острове тьма этих пальм, и некоторые из них склоняются к самой воде и колышутся на ветру точно зелёные перья… Из их длинных и широких листьев люди моего острова плетут крепкие циновки, а из них делают стены своих домиков и кроют ими крыши. Сквозь такую крышу не проникнет ни солнце, ни вода. Лучше же всего, вцепившись когтями в эту мя-я-угкую крышу, зарыться в неё носом и греться на солнце… На моём Таити солнце греет весь год!

Эта славная пальма приносит круглые плоды, они называются кокосовыми орехами. Снаружи кокосовый орех весь лохматый, в тонких волокнах, из которых скручивают крепкие верёвки. А внутри, когда орех созревает, набирается сок, который нравится всем, потому что хорошо утоляет жажду. Как только прохладный сок выпит и орех подсох, можно вынуть из него ядро, или копру. Копры таитяне добывают очень много и отвозят её в дальние страны.

Ах, Таити - это настоящий рай и для людей и для кошек! Там столько озёр и ручьёв. Таитяне - народ очень чистоплотный - купаются по четыре раза в день! Глядя, как они мокнут в воде, я думал: мне повезло, что я родился котом, а не человеком.

Когда день клонился к закату, я шёл к озёрам. Их берега заросли пышными панданусами, пальмами и цветами. У нас есть цветок со смешным именем Ибискус, ещё есть Буганвилияс, и ещё множество других цветов, всех и не упомнишь. Они отражались в воде, и от этого озеро казалось всех тонов и оттенков. Меня это приводило в восторг. А что? Кошки тоже могут чувствовать красоту, правда не все, но я могу - среди котов я романтик.

Воздух в тропиках пахнет особенно, здесь много пахучих плодов: ананасы, манго, плоды дынного дерева папайя, агуакаты, плоды хлебного дерева. И у каждого свой запах…

Большую часть моей безмятежной жизни я провёл в доме дона Карлоса Гарсия Паласиоса, чилийского консула на Таити. Ах, какой это был дом! В таитянском стиле: пол бетонный, крыша из листьев кокосовой пальмы, от этого там всегда было прохладно. А стены из бамбука. Всё вместе получалось очень красиво.

Совсем рядом с домом лежало синее море по имени Тихий океан, которое, когда сердилось, делалось таким громким! Я ходил на берег, чтобы посмотреть на цветных рыбок в прозрачной воде. С каким удовольствием я бы бросился на них и съел! Но у нас, у кошек, свои несчастья - представьте, мы, например, не выносим холодной воды. Ну и ладно! И не все рыбы хороши собой! Попадались такие безобразные, с дурацким выражением лица, а сами с бородой - брр! А иные ни с того ни с сего надувались, как детские мячики…

Однажды произошло нечто ужасное. Я сидел Спокойно и любовался на рыбок, как слышу, дон Карлос кричит: «Акула!» Что такое? Взглянул на море, и кровь у меня застыла: сначала показался огромный чёрный плавник, потом всплыла Она Сама, с огромной пастью и зубами. Я стремглав бросился в дом, под бок к моим братьям и сёстрам, и только там успокоился. С тех пор я не так уж часто ходил на берег, а если и ходил, то держался подальше от Спокойного Моря.

Мне нравилось на берегу, но, когда я возвращался, лапы у меня были все в песке и я сорил в доме дона Карлоса. Это очень сердило Татауэ, молодую и симпатичную таитянку,- она нас кормила, меня и других котят, молоком, рисом и мясом.

Ночью я спал в ногах у Татауэ. Но если всходила луна, я убегал из дома в парк - так, подумать, поразмышлять. Потом тихо-тихо возвращался. Дверь всегда была открыта, потому что, надо вам сказать, на Таити не знают, что такое воровство. Я бросался в постель и засыпал крепким сном.

Хотите верьте, хотите нет, но моим лучшим другом был пёс по имени Панчо, его любил и дон Карлос. Мы с Панчо никогда не ссорились, хотя все привилегии были на его стороне. Бывало даже, он съедал нашу долю, кошачью. Говорили, что он единственный пёс, прилетевший на Таити в самолёте, чем ужасно гордился и потому смотрел на нас свысока.

Но меня - меня он любил и защищал, когда другие собаки показывали мне зубы. Сам я в таких случаях спасался на пальме, которая повыше, а он, мой верный друг, встречал их внизу лаем и клыком.

По утрам таитяне выходили в море ловить рыбу на длинных пирогах, которые они сами выдалбливают из огромных стволов. А вечером, нагружённые уловом, медленно плыли обратно по спокойной глади Спокойного Моря.

Рыбаки, вытащив лодки на жёлтый песок, шли по домам отдыхать или собирались и пели и стучали в барабаны, а женщины танцевали.

Климат на Таити лучше не придумаешь и для людей и для кошек, недаром наш остров прозвали ещё Жемчужиной Южных Морей. Здесь не знают холода и никогда не бывает слишком жарко. Но что лучше всего, совсем нет ядовитых насекомых и змей. Есть только дикие свиньи и козы, но они живут в горах, а я туда никогда не ходил. Бывают ещё тропические ливни, но они начинаются и тут же кончаются; а совсем без дождей тоже нельзя, иначе чем же напоить всю эту уйму зелени?

Каждые восемь дней в порту нашей столицы - Папаэте бросал якорь огромный корабль из далёких стран, и в его честь устраивали праздник. Корабль выгружал всё, что привёз, наполнял трюмы копрой и ванилью и уходил от нас. И мы оставались опять одни.

Ах, какая это была жизнь!

В один прекрасный день в дом консула пришли какие-то люди и долго с ним говорили. Сначала я не придал этому значения, мало ли что. Но они зачастили: ещё раз зашли и ещё. Что такое?

Как-то утром я не усидел на месте и пошёл за ними по пятам. Они шли пальмовым лесом, шли долго и, наконец, остановились. У самого моря стояла изгородь, плотная, глухая, нигде не проскочишь. Они вошли в маленькую калитку и тут же заперли её с той стороны. Я нашёл щёлку, куда мне удалось просунуть голову, и что же я увидел? Люди разрезали на равные части длинный толстый бамбук, а командовал ими человек с белыми волосами, благородного вида.